Андраш Тотис - Убей, когда сможешь

— Что вам угодно?

— Я ищу мадемуазель Марешаль.

— Вторая дверь. — Свою дверь он сразу захлопнул, некоторое время еще слышалось его шарканье и негодующее ворчание.

Альбер прошел дальше. Из‑за следующей закрытой двери послышался женский голос в тот самый момент, когда он нажал на звонок.

— Кто там?

— Я полицейский, сударыня. Будьте любезны, откройте дверь!

— Не открою. Что вы хотите?

— Но не можем же мы разговаривать через дверь…

— Почему?

Господи боже! Он огляделся: казалось, во всех окнах, за каждой занавеской над ним смеются.

— Я ищу мадемуазель Марешаль.

— На две двери левее.

— Ее нет дома.

— Позвоните подольше. Она крепко спит.

«Неправда», — подумал Альбер. Он поднял голос и спросил:

— Когда вы ее видели в последний раз?

— Я? А в чем дело? — В голосе звучали подозрение и испуг.

— Вчера она вернулась домой?

— Не знаю. Я… я ее не видела.

Альбер попрощался с дверью и поплелся к лестнице. Убили Фанфарона. Убили Колля, убили ту маленькую танцовщицу. А теперь еще и Мирей Марешаль? Ему хотелось бить кулаками по стене, в гневе посшибать ногами мусорные ящики. Никогда он не видел этой девушки, знал только, что она была хорошенькой, глупой и с Бришо спала бесплатно. Ему было ее так жаль, словно он давно и хорошо ее знал.

Он спускался по грязной лестнице. Мусорный ящик давно опрокинул кто‑то другой, и теперь он валялся, распространяя кислый запах. Над ящиком кружили мухи. У дома женщина в тренировочном костюме небрежно подметала тротуар, на противоположной стороне тощий паренек вытирал окна маленького китайского ресторанчика. Солнечный свет ласкал улицу, Буасси, сбросив пиджак, копался в моторе. Он заметил приближавшегося Альбера, вытер тряпкой руки и захлопнул капот. Коллеги никогда не могли понять, каким ремонтом постоянно занимается Буасси, если его можно в любой момент бросить?

— Ну? — спросил тот.

— Едем обратно.

Буасси кивнул. Неторопливо забрался на сиденье водителя.

— Нет, — неожиданно передумал Альбер. — Высади меня по дороге, у Жиле.

— Это не по дороге, — заявил Буасси. — Если девчонки нет, надо сразу об этом доложить Бришо.

Альбер не ответил. Он откинул назад голову и прикрыл глаза. Слышал, как хрустнул позвонок. «Схвачу Жиле и выбью из него правду», — думал он. Улыбнулся. Услышал, как Буасси что‑то пробормотал, потом включил зажигание, и они тронулись. Альбер пытался собраться с мыслями. В связи с девушкой, с маленькой Мирей, ему кое‑что пришло в голову. Он вновь принялся обдумывать происшедшее, анализируя, не противоречит ли что‑то возникшему у него предположению. Буасси ехал медленно. На дороге произошел несчастный случай, они увидели парнишку с окровавленной головой и бессмысленным взглядом, сидящего на тротуаре, другой лежал распростертый на мостовой, какой‑то мужчина в отчаянии что‑то объяснял стоящим вокруг людям. «Хонда‑пятисотка» валялась на дороге рядом с такси, у которого был проломлен бок.

Они проехали под Триумфальной аркой. Вокруг нее бродили разочарованные туристы: надо же, как не повезло, именно сейчас бастует персонал и они не могут подняться наверх.

Они проехали мимо дома, куда двадцать пять лет назад Альбер ходил заниматься английским языком. Учитель был высоким, лысым, старым холостяком и на уроках знакомил Альбера с достопримечательностями Лондона.

Затем они прибыли к дому Жиле. Альбера передернуло при мысли, что ему снова придется идти в страну гигантов. Ему хотелось, чтобы Буасси пошел с ним. Но ему так же не хотелось просить об этом приятеля. Вот если бы Буасси сам предложил…

Но Буасси не предложил. Едва за Альбером захлопнулась дверца, он тронул машину и в мгновенье ока исчез, словно его здесь и не было, как в сказочных фильмах исчезают герои.

Жиле был на тренировке. Это сообщил его сосед, который с такой же быстротой материализовался из ничего, с какой чуть раньше исчез Буасси. Сосед с птичьей головой дал адрес тренировочного зала и с интересом ждал следующего вопроса. Альбер сожалел, что спросить ему больше нечего.

Тренировочный зал находился поблизости — всего минут десять ходу. Он прошел по солнцу сквозь танцующие пылинки, съел мороженое, поглазел на нескольких расцветших с приходом весны девушек, что прошли, не заметив его.

Этот тренировочный зал тоже помещался в чердачном помещении, должным образом укрепленном и оборудованном. Ринги, мешки, разминочные катки, зеркала, гантели, множество разнообразных спортивных снарядов. И жара. С крыши лился зной. Войдя, Альбер в тот же момент покрылся потом. Жиле он не увидел. Здесь тренировались гибкие, жилистые таиландские боксеры, не обращая внимания на жару. Желтоватая кожа их блестела от пота, ноги вздымались с быстротой молнии, тренируя плоский дуговой удар таиландского бокса. Альбер покачал головой, перешел в другой конец зала. Отсюда вела дверь, Альбер хотел было нажать на ручку, но дверь в тот же миг распахнулась. По ту сторону стоял Жиле. Он был в борцовском костюме, широкая грудь — сплошь из мышц. Только макушка лысой головы у него вспотела, тело было сухим. Он не узнал Альбера.

— А, помню, — неохотно буркнул он, когда Лелак заново представился.

— Чего вам опять нужно?

— Несколько вопросов.

— У меня сейчас нет времени.

— Я вас долго не задержу.

Он не двинулся от двери. Жиле шагнул вперед, чуть ли не навис над Лелаком. Альберу показалось, что эта огромная глыба сейчас сметет его, растопчет, раздавит, даже не заметив. Он прикрыл глаза. Жиле остановился.

Альбер открыл глаза. Увидел перед собой волосатую грудь, пришлось поднять голову, чтобы взглянуть в странное, перебитое лицо.

— Вы знаете человека по имени Колль?

— Нет.

— Зачем вы ходили в Спортивный центр «Академия»?

Жиле отступил на шаг.

— А что? Вам какое дело?

Альбер не ответил, только смотрел. Насмешливо, пренебрежительно.

— Дела у меня были. Надеюсь, это не преступление?

— Смотря как считать. — Он даже не представлял, что «Палача» так легко напугать. Исчезла разница в силе, исчезли непрерывно дерущиеся на заднем плане таиландцы, остался один Закон. — Если хотите, скажу, сколько можете схлопотать как сообщник.

— Я? Но за что? Вы с ума сошли! — Высокий голос Жиле сорвался чуть ли не на визг.

— Вы встречались с Флери?

— Нет. Не знаю, кто это… — Он поколебался. — С Ле Юисье.

— Почему именно там?

Жиле с удивлением пожал плечами.

— Откуда я знаю. Он меня туда позвал.

Только сейчас Альбер догадался. Два противника, которые по телевидению, в газетах, перед всем светом охаивают друг друга… Организатор состязаний, провозглашенных побоищем, мясорубкой, «жадный до денег делец, который игнорирует истинный спорт» и «этот трусливый тип, который не осмеливается принять более жесткие условия и боится за свой жалкий хлеб»… Да эти свиньи сотрудничают!!!

— Зачем он вас звал?

— Этого я не могу сказать.

Они пристально глядели друг на друга. У Жиле были маленькие темные глазки. Альбер улыбнулся.

— Благодарю за помощь.

Архив располагался двумя этажами ниже, чем их кабинеты. Громадная контора со странными встроенными железными полками, современными маленькими письменными столами, креслами, диванами из грошовых гарнитуров, подходящих скорее для дешевых квартир в новых жилых массивах, и шесть женщин. Одна из них любовница Корентэна. Светловолосая девушка лет двадцати пяти, с милым личиком, полными губами и зубками, как у зайчика. Сколько бы раз они ни встречались, она всегда ему улыбалась.

— Могу я вам помочь?

Подружка Корентэна была в темно‑синем тонком халате. У нее было стройное, гибкое тело, здоровые длинные бедра, доброжелательная сообщническая улыбка.

«Что бы сказал Корентэн, если бы я отбил ее? — подумал Альбер. — По словам Бришо, они и так каждые две недели ссорятся».

— Надеюсь, — сказал он, рассчитывая, что это прозвучало достаточно двусмысленно. — Я интересуюсь исчезнувшими женщинами.

Коллега Зайки хихикнула. Она была здоровенной женщиной с мужским лицом.

— Почему вы не удовлетворитесь присутствующими? — спросила она.

Остальные женщины тоже подняли головы. Если б они не были так некрасивы!

— Это недостаточно романтично, — серьезно ответил Альбер.

Женщины захихикали. Бросили работу. Сварили кофе. В последний раз Альбер видел, чтобы так резвились, когда сам еще был мальчишкой, а шалили девчонки‑подростки. Только звали их иначе.

Тем временем они выложили все, что он просил. Сначала достали список с именами женщин, исчезнувших в прошлом году и еще раньше. Потом статистическую сводку. Показали самые различные графы. Возраст, род занятий, семейное положение, адрес — Альбер давно не чувствовал себя так хорошо. Теперь ему было все равно, что блондиночка встречается не с ним, что остальные некрасивы. Все они были так милы, ухаживали за ним, угадывали желания. Положили ему в кофе сахар и сливки, откуда‑то вынули сладкое печенье, а на столе между тем росла стопка аккуратно, по порядку сложенных листов бумаги.