Ричард Пратер - Будет револьвер — будем путешествовать (сборник)

Она созерцала мою крупную фигуру голодным взглядом.

У меня коротко остриженные светлые волосы, которые торчат на полдюйма, покрывая всю мою голову, почти белые брови, которые выгибаются плавной дугой и резко опускаются к уголкам моих серых глаз. Нос, потерявший свою первоначальную форму после удара, нанесенного мне в Окинаве, и сильная челюсть. Мое лицо видело массу солнца и множество женщин, и некоторые из них смотрели на меня таким же голодным взглядом, но ни одна так откровенно и щедро, как эта.

Миссис Лоринг взяла у нее чековую книжку и сказала:

— Нэнси, это мистер Эллис. Мистер Эллис, это моя дочь, Нэнси Говард. — Должно быть на моем лице выразилось некоторое удивление, потому что она добавила:

— От первого брака.

Я кивнул Нэнси с идиотским видом, когда она сказала «добрый вечер» голосом, который прошелестел в моих ушах, как ласка.

Мне очень не хотелось прерывать возникшую тему, но не мог же я все время кивать в ответ, да и вообще я понимал, что эта сумасбродная ситуация не может продолжаться. Заметив на стене несколько больших полотен в рамах, я спросил миссис Лоринг:

— Кстати, как давно мистер Лоринг стал интересоваться искусством?

Она посмотрела на меня как-то странно и слабо улыбнулась.

— Мистер Эллис, — сказала она, — это и есть то самое, о чем, как предполагалось, вы должны были мне сообщить?

При этом она раскрыла чековую книжку и, вырвав из нее чек, стала слегка помахивать им, глядя на меня с явным подозрением. Я почувствовал, что наше свидание закончено, и встал.

— Извините, — сказал я, — никаких чеков. Мое имя вовсе не Эллис, и я...

— Как! — воскликнула она. — Но вы сказали... вы говорили мне...

Я вежливо прервал ее:

— Нет, мэм, это вы сказали. Я сказал вам, что я — частный сыщик — это сущая правда, но у меня не было возможности назвать свое имя. Я должен расследовать дело о смерти вашего мужа.

Я мог бы сказать еще кое-что, но миссис Лоринг уже два раза открывала рот, пытаясь прервать меня, правда потом, видимо, передумала и обернулась к дочери.

— Нэнси, — сказала она спокойным сдержанным голосом, который мог бы родиться прямо из глубин холодной Сибири, — выпроводи этого человека. Живо!

Когда мы дошли до двери, миссис Лоринг уже удалилась в соседнюю комнату, где, вероятно, молча меня ненавидела. Нэнси вышла вслед за мной на крыльцо и закрыла за собой дверь.

— Это было не очень хорошо с вашей стороны, — сказала она. В тоне ее не было и намека на осуждение.

— Что не очень хорошо?

— Выдать себя за другого человека.

— Я и не собирался. Ваша мать сделала поспешное заключение.

— Знаю. Ну, ничего. Просто она немного расстроена.

Однако она не выглядела расстроенной до того, как узнала, что я не Эллис. Должно быть, эта мысль как-то отразилась на моем лице, потому что Нэнси сказала:

— Полагаю, вы считаете, что мы должны плакать в подушку.

Я молчал.

— Так вот, не должны, — продолжала она запальчиво. — Джон Лоринг был никудышный. Не знаю, как только мать его выдерживала целых два года.

Я не возражал.

— Кстати, — спросил я, — кто такой Эллис? Миссис Лоринг как будто ничуть не удивилась, обнаружив за дверью частного сыщика.

— Он и есть сыщик. Мистер Эллис. Мать наняла его несколько недель тому назад.

— Неужели она никогда его не видела.

Она покачала головой.

— Нет. Она обо всем договорилась по телефону. Все это было ей немного неприятно.

— Хотите рассказать, почему?

— Что почему?

— Почему ваша мать наняла Эллиса? Начать с этого.

Она восхитительно нахмурилась и сказала:

— Это не может иметь никакого отношения к смерти Джона. Честно.

— О'кей, — сказал я. — Перескочим через это. Вы имеете хоть какое-нибудь представление, почему кто-то хотел убить вашего отчима? Какой-нибудь скандал? Шантаж, может быть?

— Нет, насколько я знаю. Просто он подонок.

Это не могло мне помочь, поэтому я поблагодарил ее, пожелал ей доброй ночи и повернулся, чтобы уйти.

Она удержала меня за руку. Сквозь грубый твидовый рукав пиджака я чувствовал мягкое прикосновение ее пальцев.

— Постойте, — сказала она. — Если вы не Эллис, то кто же вы?

— Скотт. Шелл Скотт.

— Честно, мистер Скотт. Шелл, я бы помогла вам, если бы знала хоть что-нибудь полезное для вас. Но я просто не знаю, что вам сказать. Я бы очень хотела вам помочь. Право же, очень бы хотела.

Без всякого основания я ей поверил. Может быть потому, что не было основания ей не верить. Я сказал:

— У меня кое-какие дела. Если вы еще не хотите спать, может быть, мы могли бы поговорить попозже.

— Я не буду спать.

Возможно мне просто почудилось, но я подумал, что она сделала движение в мою сторону. Ее рука легла на мою руку, будто раскаленное железо. Слабый свет, струившийся из окна, отбрасывал на ее лицо мягкие тени. Она смотрела на меня, полураскрыв влажные губы, как будто приглашая, но в то же время ее широко раскрытые невинные глаза кричали: «Нет, нет. Тысячу раз нет!»

Ч-черт побери! Что бы вы сделали на моем месте?

Я пробормотал «спасибо» и еще раз «доброй ночи» почти пересохшими губами и спустился с крыльца.

Мне вслед прошелестел ее голос:

— Позвоните мне позже, слышите, Шелл?

— Конечно, — ответил я.

Проехав две-три улицы, чтобы убедиться, что за мной не тянется хвост, и, сверившись с телефонной книгой, я нашел, что Эллис числится в маленьком отеле на Хилл-стрит. Еще не было десяти, но в номере было темно. Я постучал в дверь, думая при этом, что Эллису вряд ли понравится, что его кто-то разбудил.

Однако он как будто не рассердился. Внутри вспыхнул свет, дверь открылась, и из нее выглянул небольшого роста, но здоровенный тип с взлохмаченными волосами.

— Вы мистер Эллис? — спросил я.

Он откинул падающие на глаза пряди волос и утвердительно хмыкнул.

Я показал ему свою лицензию.

— Я хотел бы поговорить с вами, если вы не возражаете.

Он сонно поморгал, потом его лицо немного прояснилось.

— Ага, конечно, — сказал он, приободрившись. — Входите. Собрат, угу?

Он махнул рукой в сторону деревянного стула с прямой спинкой, а сам присел на кровать.

— Мне крайне неприятно сообщать вам это, но вы остались без работы, — сказал я.

— А?

— Я только что имел разговор с миссис Лоринг. Она приготовила для вас прощальный чек.

Он был озадачен.

— Не понимаю. Она передумала?

— Насчет чего?

— Разве она решила не разводиться? Или я что-нибудь перепутал?

— Ни то, ни другое, — сказал я. — Сегодня вечером кто-то прострелил Лорингу голову. Да еще в моей конторе. Понимаете, почему я этим интересуюсь?

Он присвистнул сквозь зубы.

— Мамочки мои. Так почему же вы хотели меня видеть?

— У меня слишком мало материала. Я подумал, может быть, вы подали бы мне какую-нибудь идейку.

Он охотно пошел мне навстречу. Миссис Лоринг хотела развода, но папа сказал: нет данных. Миссис Лоринг подумала, что ее муж резвится с какими-нибудь девочками, и по телефону наняла Эллиса, поручив ему следить за Лорингом и поймать его на месте преступления.

Эллис следил за Лорингом три недели, но не узнал ничего такого, с чем можно было прийти к ней. Она велела ему позвонить ей, когда он что-нибудь обнаружит. Поскольку ничего не было, он так и не позвонил.

Я задал ему несколько вопросов:

— Где Лоринг чаще всего бывал? С кем виделся? Мне нужен хоть какой-нибудь намек. — Подумав с минуту, я добавил:

— И как насчет его художественных интересов. Тут есть еще какая-нибудь связь с искусством?

Эллис подтолкнул ко мне сигарету, закурил сам и поднес мне горящую спичку.

— Следить за Лорингом было ужасно нудно. Он много играл в гольф в Уилширском клубе, ел либо в ресторане Майка Леймена в Голливуде, либо дома, и все вечера сидел дома.

Никаких завихрений в его жизни не наблюдалось. Вот, если бы мне его состояние, я бы... — На минуту его лицо приняло мечтательное выражение. — Искусство, а? — продолжал он, как бы спохватившись. — Ну, он купил пару картин у Касси на Гранд-стрит, современную ерунду вроде червячной дырки в яблоке под названием «Триумф рассвета». Вы, наверное, знаете этот хлам. Потом он ходил в класс живописи на Бродвее, недалеко от угла Шестой. По крайней мере мне кажется, что это класс живописи, туда входили типы с кисточками и мольбертами, как их там...

Я заинтересовался.

— Что за класс?

— А кто его знает. Что-то вроде студии какого-то типа по имени Филлсон.

Ага, снова Филлсон. Я извлек карточку, которую нашел в бумажнике Лоринга, посмотрел на нее и спросил:

— И давно Лоринг ходил к Филлсону?

— Не знаю, давно ли. — Он порылся в карманах брюк, перекинутых через спинку стула, вытащил дешевую записную книжку и полистал ее. — Сейчас посмотрим. Я начал следить за Лорингом в понедельник, три недели назад. Он был у Филлсона во вторник и четверг на прошлой неделе и во вторник на этой. В четверг, то есть вчера, его там не было. Он оставался там обычно около часа.