Брайан Гарфилд - Предумышленное убийство
— Ты, вероятно, полагаешь, будто я только и делала, что запоминала, кому принадлежит содержимое этих ящиков. — Она передернула плечами. — А я, да будет тебе известно, была не в состоянии оторвать взгляд от злополучной коробки с моим фильмом. Нравится тебе это, нет ли, но это так! Да и вообще, чтобы прочитать имена и фамилии на коробках, необходимо было войти внутрь сейфа, потому как ящики стояли в глубине, на разных полках, а мой — прямо у двери, на уровне глаз. Рядом с ним были еще два ящика — на карточке одного надпись «С. Айелло», на другой — «Ф. Колклаф».
— Свертки с деньгами не помнишь кому принадлежали?
— Я видела всего четыре свертка. Нет, пять... Но, к примеру, имени и фамилии врача на них точно не было. Фред Броли... Сегодня я увидела его впервые, хотя слышала о нем неоднократно. Он крупный специалист. Отменный хирург. Высокооплачиваемый... Но и благотворительностью занимается — консультирует в больнице для малоимущих. Я об этом читала в газетах.
— А о том, что он связан с мафией, ты не знала?
— Нет, не знала. — Джоанна покачала головой.
— Может, все-таки припомнишь, кому принадлежали другие свертки?
— Как можно припомнить то, что я не видела? Айелло и сам не помнил. Когда Данжело принес деньги босса, пришлось потеснить другие свертки. Айелло вытащил один, тот, что лежал рядом с деньгами Колклафа. Вот тогда я и прочитала на карточке: «С. Рейфорд».
— А деньги Фреда Броли ты, стало быть, не видела?
— Не видела.
— Ну хорошо! Итак, утром ты приезжаешь на работу, заходишь в дом, а Айелло нигде нет. Идешь в библиотеку и видишь: сейф открыт и в нем ничего нет. Так?
— Саймон, но я же не шарила по полкам! Может, что-то и оставалось, откуда я знаю.
— Но денег и стальных ящиков на полках не было?
— Не было.
— Тогда скажи: если все, что исчезло, свалить в кучу... Как по-твоему, в багажник легковушки это поместится?
— Зависит от объема багажника...
— Ну, к примеру, в багажник «кадиллака».
— Поместится. Правда, мне в багажник «кадиллака» заглядывать не доводилось.
— Вспомни, а не приезжал ли к Айелло кто-либо когда-либо на розовом «кадиллаке»?
— Если честно, я не обращаю внимания, у кого какая машина.
— Но машина розового цвета наверняка бросилась бы в глаза. Разве нет?
Джоанна задумалась:
— Нет, розовый «кадиллак» я ни разу не видела.
— О'кей! — усмехнулся я и, сняв трубку, назвал телефонистке номер Винсента Мадонны.
Пришлось пройти, как говорится, сквозь заградительный кордон Фредди-неандертальца и Пита Данжело, чей хриплый голос на сей раз прозвучал с несколько необычным придыханием. Наконец я услышал баритон босса. Мадонна, как и утром, начал разговор спокойно, без каких-либо намеков на раздражительность. Я не стал тянуть резину и взял с места в карьер:
— Дон Мадонна, у меня к вам вопрос, и я рассчитываю на взаимопонимание, так как и вы, и я заинтересованы в разгадке преступления.
— Вы сейчас откуда звоните?
— А вот этого не надо! — хмыкнул я в трубку. — Эд Бихринман, насколько мне известно, пасет нас согласно вашему распоряжению. Думаю, не он один, так что вы в курсе всех наших передвижений.
«Ну что, съел?» — подумал я и стал держать паузу. Мадонна сопел, откашливался и наконец буркнул:
— Какой там у вас вопрос? Спрашивайте! Постараюсь ответить.
— Да уж постарайтесь! — не удержался я от шпильки. — Деньги-то в сейфе были, как-никак, ваши, не мои. А вопрос такой: у кого среди ваших знакомых есть розовый «кадиллак»?
— Розовый «кадиллак»? — произнес Мадонна протяжно.
— Именно! Подумайте хорошенько...
— Тут и думать нечего! Среди моих знакомых нет ни одного кретина, способного сесть за руль розового «кадиллака». Розовый драндулет... — Мадонна хохотнул. — Вы это серьезно?
— Вполне! — отозвался я и, поблагодарив его за оказанную услугу, положил трубку.
— Саймон, — обратилась ко мне Джоанна дрогнувшим голосом, — зачем ты звонил ему? Для чего роняешь себя?
— Ладно, дорогая, не кипятись! Дело в том, что Майк видел «кадиллак» розового цвета, когда среди ночи помчался снова к Айелло на подаренном универсале. «Кадиллак» попался ему на пути. Хотя если даже установить владельца этого «кадиллака», это вовсе не означает, что он убийца и грабитель. Как правило, громкие преступления совершаются на угнанных тачках. Но пока что в нашем распоряжении это единственная зацепка. — Я взглянул на часы и добавил: — Сорок часов с минутами...
Протянув Джоанне кольт, я снова попросил ее употребить оружие по назначению, если понадобится, и больше не допускать ляпов, как это произошло в случае с Фредом Броли.
— Куда это мы? — спросила она, когда я подал ей сумочку.
— Ужинать. По-моему, не мешает заправиться, а то если найдем деньги, с голодухи их с места не сдвинем.
Джоанна поднялась и, одернув юбку, направилась в ванную.
— Саймон, — она остановилась на полпути, — все-таки не следует быть таким бездушным.
— Ты это о чем?
— Все деньги, деньги, деньги... И ни слова о том, что человека убили.
— Не зли меня! — сказал я довольно резко. — Таких, как Айелло, надо истреблять, отстреливать, как кровожадных хищников. Странно, но хотелось бы понять, почему он вызвал у тебя чувство сострадания.
— Неужели непонятно? Впрочем, не понимаешь — и не надо! Хотя... Знаешь, мне давно не дает покоя вот какая мысль: убить одного человека — преступление, карается законом! Убивать на войне, истреблять тысячи жизней — подвиг, поощряется наградой... А разве можно убивать? В Библии сказано: не убий...
— Об этом мы поговорим в другой раз. Сейчас пора подумать о том, как самим остаться в живых. Надеюсь, это не вызывает возражения?
— Не вызывает! Не сердись, пожалуйста. Иногда мне в голову забредают невеселые мысли.
«Неудивительно! — подумал я. — Другая на месте Джоанны давно бы вообще потеряла голову. Столько всего пережить. Ну ничего, вместе мы не пропадем, прорвемся!»
Я обнял ее за плечи и подтолкнул к двери.
* * *Мы пришли в ресторан при мотеле, взяли по аперитиву. В ожидании заказа каждый из нас погрузился в размышления.
Я прикидывал программу ближайших действий. Джоанна пила маленькими глоточками виски с лимонным соком и, судя по сосредоточенному виду, думала о чем-то своем.
Она встрепенулась, только когда возле стойки бара, за раскидистым искусственным деревом в огромной кадке, послышался какой-то шум.
— Саймон, сразу не оглядывайся. Там девица, с которой к Айелло несколько раз приезжал Тони Сенна.
Я кивнул и как ни в чем не бывало принялся за пюре из сельдерея, до которого я большой охотник. Минуты через три я оглянулся. Мне не составило большого труда определить статус девицы. Худущая брюнетка невысокого роста, она явно принадлежала к категории жриц любви, обслуживающих бары при мотелях, и была, на мой взгляд, законченной алкоголичкой. Девица делала вид, будто нас не замечает, однако стало ясно, что она при исполнении, когда неожиданно отшила подвалившего к ней рыжего малого. Клиент пожал плечами и отчалил.
Когда мы шли ужинать, я обратил внимание на толстопузого и красноносого типа, усердно надраивавшего тряпкой крыло своего автомобиля. Он изо всех сил старался не смотреть в нашу сторону. Убедившись, что он ее не услышит, Джоанна сказала, что это не кто иной, как Эд Бихринман собственной персоной.
Что ж, мы, как и следовало ожидать, под мощным наблюдением! Надо сделать все возможное и невозможное, а мафиозных тайных агентов оставить с носом. Сколько их всего? Трое?.. Наверняка третий не спускает глаз с нашей комнаты, моего джипа и Джоанниной машины. В идеале хорошо бы созвониться с надежным человеком, у которого машина на ходу. Он, скажем, подъезжает к условленному месту, мы садимся к нему, и ищи ветра в поле. Есть у меня пара хороших знакомых, но посвящать их в эту историю не стоит. Придется самим отрываться по дороге...
Пока Джоанна наводила в дамской комнате марафет, я прогулялся к администратору, заплатил за разговоры по телефону, объяснил, что мы уезжаем рано утром и, чтобы никого не беспокоить, лучше сделать это сейчас.
К моменту, когда я отсчитал служащему за кассой деньги за ужин, появилась Джоанна, и мы направились к выходу. Выйдя на улицу, мы притворились, будто не замечаем девицу из бара. Бихринман дал ей знать, что мы в поле его зрения, и брюнетка испарилась. Мы миновали автоматы с мороженым, кока-колой и находились метрах в пятнадцати от дверей нашей комнаты, когда я сказал:
— В комнату заходить не будем, но пусть Бихринман считает, будто мы возвращаемся к себе. Как только поравняемся с джипом, садимся и уезжаем. Поняла?
— Да. А куда мы сейчас?
— Покрутимся, убедимся, что оторвались, заедем за Майком, и я вас везу к надежным друзьям, где вас никто не найдет. Оставлю вас там, а сам продолжу поиски.
Джоанна ни слова не сказала. Мы подошли к джипу, и я, будто вспомнив что-то важное, хлопнул себя ладонью по лбу, распахнул дверцу машины, сел, вставил ключ в замок зажигания, а когда мотор заработал, Джоанна уже сидела рядом со мной.
