Сергей Гайдуков - Взгляд врага
Я хотел сказать «три», но тут Артур швырнул в меня бутылку и прыгнул к шкафу. Юра истошно завопил, я нажал на спусковой крючок, потом перевалился через перила и оказался на первом этаже под лестницей.
В доме вдруг стало очень шумно.
Глава 34
Макс никогда не одобрял мое книжное увлечение. Он утверждал, что все равно никаких практических познаний я из этих томов не почерпну. Он был не прав.
Среди прочих мыслей, на которые меня навело чтение историй королевских династий, была и такая: ранее войны были куда менее кровопролитными, потому что люди были вынуждены убивать друг друга вручную. Вспарывать ножами животы, перерубать мечами кости и сухожилия, пробивать черепа — не каждому такое под силу.
Зато в наши дни техника все упростила. За что мы все и любим технику. Артиллерист не видит, как разрываются на части тела людей после его выстрела. Летчик не видит мертвых детей, лежащих на улицах города после бомбардировки. Они все — убийцы на расстоянии — сохраняют духовное равновесие и чистые руки.
Пистолет — оружие ближнего боя. Ты не рвешь врагу глотку зубами, но ты видишь его кровь. Ты видишь ужас и боль в его глазах.
Я надеялся, что мы обойдемся без крови. Господи, я совсем не хотел их убивать. Но кто позаботился о том, чтобы у меня был выбор? У меня не было этого выбора. У меня перед глазами были четверо людей, для которых вопрос моей собственной смерти даже не был вопросом. У меня перед глазами был Гарик, которого мой звонок вытащил из-за праздничного стола. У меня перед глазами была Кристина, поверившая мне. У меня перед глазами были Фокины, которые мне не верили, но дело заключалось в том, что, кроме меня, им никто не мог помочь.
Такой получился расклад.
Артур в своей рубашечке-поло, с черными, аккуратно причесанными волосами был похож на какого-то киноактера. У Пети на правой руке я заметил обручальное кольцо. Наверное, он был хорошей стеной, за которой существовала его семья. Белый — я не знал, как его зовут, — вообще был противником насилия. Он пытался нас развести. Юра... Юра был двурушником, это недостаток. Серьезный недостаток. Возможно, ему платили в милиции меньше, чем он хотел. Это я тоже могу понять.
Все мы нормальные парни. Мы могли расти в одном дворе, учиться в одной школе, вместе ездить за город с женами и детьми.
Но что-то нас разделило. Что-то заставило нас разойтись по разные стороны комнаты и судорожно стиснуть рукоятки пистолетов. Что-то заставило нас ненавидеть друг друга.
Что? Принципы? Опять это дурацкое слово. Сидоров бы меня сейчас не понял.
В комнате вдруг стало шумно.
Глава 35
Артур резко, практически без замаха, швырнул в меня бутылку. Он промахнулся, и бутылка ударилась о стену, расплескав коричневую жидкость. А я инстинктивно дернулся, нагибая голову, потом вскинул пистолет и выстрелил — но не в Юру, как только что обещал, а в Артура, который в этот момент летел в прыжке через стол к шкафу. Во мне уже поселился суматошный азарт боя — я делал не то, что мне подсказывал рассудок. Я делал то, что делали мои руки.
Я промахнулся и тут же спрыгнул под лестницу. Бац! Я высунулся из укрытия и увидел огромную фигуру Пети. Тот держал пистолет в вытянутой руке, и на лице у него было написано изумление по поводу моего внезапного исчезновения.
Я выстрелил ему в плечо. Он с прежним изумленным выражением лица пошатнулся и повалился в кресло. Кресло под тяжестью его тела опрокинулось на пол вместе с ним.
Когда Петя упал, мне стал виден Артур, который лихорадочно рылся в ящиках шкафа. Что-то он там искал. И уж наверняка не чистые носки.
— На пол! — заорал я ему. — Падай на пол гад!
Лучше бы я ему этого не говорил. Подстегнутый моим криком, он еще быстрее стал шевелить пальцами, в руке его мелькнул короткоствольный револьвер, потом дуло револьвера стало поворачиваться в мою сторону... Я выстрелил, целясь Артуру в ногу. Он никак не отреагировал на мой выстрел, просто повернулся и выпустил в меня с полбарабана. Я юркнул под лестницу, но щепки, выбитые Артуровыми пулями из лестницы, все же попали мне в глаза. Зазвенело стекло в окне, разбитое пулями, это было в полуметре от меня. Артур нервничал и стрелял неважно.
Пока я прочищал глаза, грохнули еще несколько выстрелов. Я сжался, ожидая пули сверху или сзади — Юра вполне мог подсуетиться и взобраться на лестницу. Но я выжил в эти секунды.
Я выпрыгнул из-под лестницы, покатился по ковру, скорчился в пространстве между стеной и креслом, выглянул на миг и никого не увидел. Я едва не решил, что все происходящее было дурным сном и что на самом деле на этой даче нет ни единого человека, кроме меня самого. А может быть, и я сейчас испарюсь...
Только пистолет в моей руке был теплым, а два человека, сцепившихся на другом конце комнаты, сопровождали свои усердные попытки убить друг друга хриплыми выкриками и пыхтением.
Я понял, что кошмар, именуемый реальностью, продолжается.
Тут же прогремел гром, и на мою голову пролился дождь. Я опять подумал, что схожу с ума, но, чуть приподняв голову, осознал свою ошибку — Белый держал в руках карабин, вталкивая туда новые патроны, а в стене за моей спиной зияло отверстие размером в два моих кулака. На голову мне тихо садилась известка, витая в воздухе надо мной, словно нимб.
Я не видел никого, кроме Бледного с его карабином. Куда-то пропал Артур. Петя тоже исчез, хотя это трудно было представить, учитывая его габариты. Белый втолкнул второй патрон и посмотрел на меня.
— Не надо, — сказал я. Он медленно прицелился. Настолько медленно, что я смог дважды выстрелить ему в грудь, прежде чем он нажал на курок. И еще я успел упасть на пол. Так что пули разорвали верхнюю часть кресла рядом со мной, но не меня. Белый выронил карабин, прижал ладони к груди и удивленно посмотрел на то, как они становятся темно-красными.
Потом он упал. Из всей этой компании он казался мне наименее зловредным. А убил я именно его.
Я побрел к дерущимся. Только тут я сообразил, что одним из двоих должен был быть Гарик. Я присел рядом на корточки, всмотрелся в мелькание рук и голов, выбрал подходящий — как мне показалось — момент и треснул кого-то из двоих рукояткой «беретты» по голове. Мне повезло. Это оказался сержант Юра.
Гарик отпихнул его ногой, встал на четвереньки, осмотрелся и сказал, тяжело дыша:
— Ты уже всех тут замочил?
— Нет, — виновато ответил я. — Двое куда-то пропали. Артур и Петя.
— Ну так ищи, твою мать! — посоветовал Гарик. — Раз уж начал палить, так доводи дело до конца... А мне что-то плохо. — И он повалился на пол.
Я оставил его лежать на ковре. Его голова была повернута к Юре. Им сейчас обоим было не очень хорошо.
Во дворе зарычал мотор. Я хлопнул себя по лбу — конечно! «БМВ» стальной молнией метнулся из-за угла, резко вывернул к воротам, но тут вышла заминка — слишком основательные Артур сварганил ворота. С разгону их было не вышибить.
Петя выскочил из машины и побежал к воротам, его правая рука болталась, как макаронина.
— Стой! — сказал я, выходя из дома. Я уже столько раз говорил им сегодня всякие слова и столько раз они оставляли мои слова без внимания, что я не удивился, когда Петя продолжил свой путь. Он взялся за замок, когда я выстрелил. Пуля ударилась в стальные ворота у него над головой.
Печальный звон раздался в вечернем воздухе.
Пете следовало расценить это как предупреждение. Звонили по нему. Но он оставил примечательный звук без внимания. Или мотор «БМВ» заглушал для него все остальное.
Петя снова взялся за замок, и я выстрелил ему в левое плечо. Он повалился вперед, разбил лицо о ворота и стал медленно оседать вниз, вздымая сильные руки и не находя сил зацепиться за гладкую сталь.
Потом я увидел, как «БМВ» подался назад и с разгона въехал в ворота. Петя, видимо, успел что-то сделать с замком, потому что створки распахнулись от удара. Я выстрелил остаток обоймы по колесам, но это оказалось бесполезным занятием.
«БМВ» скрылся за воротами, а Петя остался лежать на земле. «БМВ» — тяжелая машина, и Петю даже слегка вдавило в почву. Не знаю, был ли он еще жив, когда Артур переезжал его... Лучше думать, что он умер от моей пули. Сразу.
Я вернулся в дом. Почему-то мне вдруг стало одиноко и тоскливо.
Глава 36
Пришлось вылить на Гарика примерно литр холодной фанты, прежде чем он открыл глаза. Потом с кряхтеньем сел, покрутил шеей и подозрительно осведомился, почему это у него вся морда липкая.
— Ты вспотел, наверное, — предположил я. Убедившись, что Гарик не собирается снова отключиться, я сбегал к своей машине, нашел там мобильный телефон и принес его в дом.
— Вызывай, — протянул я трубку Гарику.
— Кого? — не понял тот.
— Своих.
— Ах да. — Он долго тыкал пальцами в кнопки, но в итоге все-таки набрал нужный номер. Пока он объяснялся со своими коллегами, я прошелся по первому этажу дачи, заглядывая во все комнаты.
