Лоуренс Блок - Смертельный медовый месяц
— И что теперь?
— Теперь мы выедем из «Ройялтона». Я хотел позвонить туда и сказать, чтобы они зарезервировали нашу комнату, но это ерунда. Если мы не захотим оставаться там, мы сможем совсем выехать. А там лежат вещи, которые нам нужны.
— Что?
— Наша одежда и прочее. И остаток патронов.
— Об этом я уже забыла.
— Для Красного.
* * *В «Ройялтоне» никаких проблем не возникло. Они прошли в свою комнату и уложили вещи. Он тем временем позвонил администратору и попросил приготовить счет и машину. Отель выписал им чек. Привратник подал их «форд». Дэви дал ему доллар и положил чемоданы на заднее сиденье. Они сели в машину и Дэви поехал кругом, пока не нашел на углу 36-ой улицы и Восьмой Авеню платного гаража. Машину они оставили там. Чемоданы снесли обратно в отель «Мохид», где поднялись по лестнице пешком, вместо того, чтобы ждать старомодного лифта.
Около четырех часов дня Дэви сходил за угол и вернулся с колодой карт и бутылкой канадского виски. Они сыграли пару партий, мешая при этом виски с содовой прямо в стаканах для питья. Льда не было. В шесть часов он поискал продовольственный магазин и принес несколько бутербродов. Они съели все прямо в комнате, запивая виски. Он принес еще и газету, но о Раджере в ней ничего не было.
— Ты так и не получил эту газету из Скрэнтона, Дэви.
— Значит, мы на один доллар обеднели.
Немного позже он собрался с духом и рассказал ей о стрельбе. Он говорил о том, как сидел у окна и следил за раскуривающим сигару Раджером, как целился и какие испытывал при этом ощущения.
— Я не думал, что смогу так просто застрелить его.
— Но ты ведь сделал это.
— Потому что... У меня просто не было времени подумать о моральной стороне дела, так как этот ублюдок выстрелил в тебя.
— Ты все равно убил бы его.
— Не знаю. Но я не чувствую, что я сделал что-то плохое.
— А что ты чувствуешь?
— Даже не знаю.
— А я чувствую облегчение.
— Облегчение?
— Что мы оба еще живы. Ну, и от того, что его нет в живых. Мы пришли сюда, чтобы сделать что-то и часть этого уже осилили, оставшись целыми и невредимыми. Поэтому я и чувствую облегчение.
Они рано легли спать. Оба были немного пьяны. Но Джулии не было плохо, она чувствовала себя просто усталой. Они разделись и легли в постель. Алкоголь помог им уснуть. На этот раз он даже не обнял ее, так как боялся осложнений. Он просто поцеловал ее. А затем откатился в сторону и вскоре они оба заснули.
Утром она спросила его, что они теперь предпримут против Даго Красного.
— Мы немного подождем.
— Здесь, в отеле?
— Здесь не хуже, чем в любом другом месте. Если мы немного успокоимся, то наша будущая позиция будет лучше. Нам нужно подумать и о полиции. Пока убийство Раджера еще свежо, они будут начеку. Но если мы дадим им возможность немного расслабиться, тогда в их актах это будет зарегистрировано как очередное убийство в гангстерской войне. Они не станут переламываться пополам, чтобы охранять Красного. Ты ведь знаешь, как они старались не искать убийцу Корелли. Каждый старался найти себе оправдание, чтобы не заниматься этим. И в этом случае будет то же самое. Они придут к выводу, что Раджера убили свои же и закопают это дело поглубже.
— А Красный?
— С другой стороны, это его вполне устроит. Сейчас он, конечно, будет настороже. И он ничего не скажет полиции. Он будет уверен, что мы и его ищем и будет часто оглядываться на улице. Спустя три дня ему удастся убедить себя, что один труп удовлетворил нас или что мы после убийства Раджера ударились в панику и в спешке выехали из города. Давай дадим ему успокоиться.
— А как мы найдем его?
— Мы найдем его.
— Может, его тоже не найдешь в телефонной книге. Кроме того, мы даже не знаем его настоящего имени. Только кличку. Как ты думаешь, почему они зовут его Даго? Красный, ведь не итальянское имя, да?
— Нет. Но мы найдем его.
— Как?
— Мы найдем его. Так или иначе, но он от нас не уйдет.
Утро они провели в своей комнате в отеле. Около полудня он пошел в закусочную и купил пачку журналов и газет. Все утренние газеты сообщали о вчерашнем случае, но даже бульварные листки не уделяли ему много внимания. Хотя и была пальба, но убит был не невинный младенец. И так как Джулию никто не видел, то возможной причиной считали и ревность. В основном газеты полагали, что Раджера убил наемный убийца, что было довольно банальным концом для бандита. Показания очевидцев были до неправдоподобия разноречивы, а словесный портрет убийцы рисовал его как тридцатипятилетнего, который был меньше ростом и полнее его самого. Сам ход событий был весьма искажен. Один свидетель утверждал, что Раджера обстреливали с двух сторон: один мужчина прятался в доме, а другой прикрывался стоявшей машиной. Женщина в доме Раджера рассказывала репортерам, убийца предъявил ей фальшивый паспорт и выдал себя за служащего радиокомпании.
Они читали все заметки вместе. Он посмеялся, скомкал газеты и бросил их в большую корзину для бумаг.
— Я так и представлял себе это. Они должны были сразу остановить нас, если хотели нас схватить. Теперь же они далеко от нас.
Они пошли обедать и долго сидели за кофе и сигаретами. В заключение они немного поболтались по 49-ой улице. В «Виктории» показывали два боевика, а билеты стоили меньше доллара. Это обстоятельство окончательно убедило их и они пошли в зал. Они угодили как раз к середине английского фильма о потерянной колонии на Альфа Центавра. Народу в зале было довольно много. Они посмотрели конец этого фильма, киножурнал, три мультипликации и следующий фильм. В нем жизни на Земле угрожали какие-то гигантские лемминги. Этих бестий прямо притягивало море, а по пути они глотали всех попадавшихся людей. Потом опять пошли короткометражные фильмы, боевик и наконец, тот фильм, начало которого они не застали. Досмотрев до той сцены, с которой начался их просмотр, они вышли.
В кинотеатре они испытывали приятное чувство безопасности. Они были в толпе, но не принадлежали ей. Хотя их и окружали другие люди, они чувствовали себя инородным телом. Сначала они нервничали и были настороже, но вскоре происходящее на экране увлекло их настолько, что действительность ушла.
На обратном пути он купил вечерние газеты. Пока он просматривал их, Джулия пошла в ванную, чтобы выстирать белье и чулки. Он не ожидал найти что-нибудь важное в газетах. Несмотря на это, методично прочел все страницы одну за другой. Заметки о случае со стрельбой в основном повторяли сообщения утренних газет. К ним было добавлено лишь немного материала о жизни Раджера, перечень случаев наложения на него штрафов и некоторые данные, сообщенные полицией. В последнем предложении одной из заметок говорилось:
«Филипп Даго Красный, являющийся, по сообщениям полиции, многолетним другом и партнером убитого, также был среди тех, кто был вызван на допрос. За спиной у Красного, проживающего в „Астории“ на 23-ей Авеню 2792, цепочка арестов, которая тянется, начиная от 1948 года. Он был отпущен после короткого допроса...»
Дэви с газетой в руках отправился к Джулии и показал ей заметку.
— Посмотри-ка на это. Я же говорил тебе, что мы найдем его. Эти идиоты сами навели нас на след.
В этот вечер они ужинали в хорошем ресторане на З6-ой Западной улице. Вернувшись в отель, опять принялись за виски. Минеральной воды у них больше не было, поэтому он пил чистый, а она разбавляла водой из-под крана. Поиграв немного в карты они убили оставшееся время за чтением иллюстрированных журналов. Она постирала и развесила его носки перед окном, проворчав при этом что-то про домохозяйку во время медового месяца. Это был, пожалуй, первый раз с того рокового дня, когда кто-либо из них употребил слова «медовый месяц».
На следующий день была суббота. Ни в одной газете ничего нового они не нашли, а большинство из них вообще замолчали об этом. В каком-то бульварном листке была короткая и полная вопросов статья, но это было, пожалуй, и все. В этот день они почти не выходили из гостиницы.
В воскресенье Джулией овладело нетерпение. Она жаждала покончить со всей этой грязной аферой и уехать из Нью-Йорка.
— Лучше подождать еще немного. По меньшей мере, дня два. Это все же не так уж долго.
Вторую половину дня они провели в другом кинотеатре на 42-й улице, а поужинали в «Блубавд» на 44-й. Пили аперитивы, а за едой вюрцбургское пиво и кофе с коньяком. Когда они вышли из ресторана, то были уже навеселе. Он хотел вернуться в отель, но Джулия пожелала посетить кафе, которое находилось неподалеку на той же улице. Он согласился. Когда они сидели в баре и слушали пианиста, Джулия вдруг опустила голову и сжала пальцами его запястье.
— Не поднимай голову — пока не поднимай.
— А что случилось?
— Тут сидит один из мужчин, которые в ту ночь были у Люблина — напротив нас в баре. Я не помню его имени, но я там познакомилась с ним. Вот тот, с желтым галстуком. Попытайся, не глядя на него прямо, проверить, не интересуется ли он нами.
