Павел Светличный - Киндер-сюрприз для зэка
Сумерки сгустились, в комнате стало совсем темно. Макс боковым зрением отметил это, одновременно прислушиваясь, не раздастся ли за окном шум подъезжающей машины, и в то же время внимательно разглядывая всё, что высвечивалось на экране. Информация у Шабарина была свалена беспорядочно, всё в одной куче. Файлы смешивались, подчиняясь неизвестно какой логике. Мало того, что Максу никак не удавалось нащупать нужную ему нить, так ещё приходилось постоянно перескакивать с предмета на предмет.
Макса настолько поглотило это занятие, что он невольно вздрогнул, когда раздалась протяжная трель звонка, стоявшего рядом с ним, телефона. Он даже невольно отпустил мышку, глядя на сереющий в полумраке аппарат, словно тот был живым существом, которое могло таить неведомую опасность. Макс глубоко вздохнул, чтобы унять бешено заколотившееся сердце. Действительно, что за глупость? Ну, звонит кто-то Шабарину по срочной надобности. Или даже вовсе без неё, так, поболтать по-дружески. Обычное дело.
Но, тут телефон, как будто действительно живой, вдруг прекратил своё пиликанье, мигнул красным глазом индикатора и произнёс тягучим барственным голосом Шабарина:
— Ма-аксим Валентинович! Ну что вы, ей-богу! Сколько можно звонить? Возьмите же, наконец, трубку.
Глава одиннадцатая
Стоявший на краю густого соснового леса дом, в который привезли Птицу, был большим и красивым, недавней постройки, с высокими арочными окнами и остроконечной крышей из красной металлочерепицы. Всё выглядело подогнанным, аккуратным и добротным. Вот, только, внутренние работы делались, хоть и с изыском, но уже не столь капитально. Простенки в доме были тонкие, поэтому сейчас, находясь в комнате, куда её определили, и прижав ухо к стене, Птица могла довольно отчётливо расслышать разговор, который вёлся по соседству.
— Идиоты! Тупицы! У вас совсем планка запала, что ли? Зачем вы её сюда притащили?
Это произносится так, что не нужно даже особенно напрягаться, чтобы расслышать каждое слово. Сам говоривший Птице уже известен, он появился здесь недавно, уже после их приезда. Оба мордоворота с ним почтительны и называют Антоном Павловичем, значит он — главнее.
— Что же нам было делать? Хозяин приказал найти малую до вечера. А как найти, если её нигде нету? Вот я и подумал, а какая, в хрен, разница, что за девчонка. Он, ведь, всё равно, её не видел. Пусть будет эта. По возрасту подходит. И, вообще.
Ну, это понятно кто. Красномордая сволочь, которая затащила Птицу в машину. Голос у него такой противный, что она не забудет его до самой смерти. А может, это только кажется, но, всё равно, противно.
— Что, вообще? Что мы предъявим? Подсадку? Вы что, думаете он пальцем деланный? Он же захочет поговорить с ней и начнёт расспрашивать. А что она будет ему отвечать?
— Научим.
— Ты на себя посмотри. Ты выучишь за несколько часов всё, что нужно? Собьёшься, сто пудов. А тут ребёнок бестолковый, с ним только засыпаться можно.
— А мы время ограничим. Чтобы не успел копнуть как следует. Документы сделаем — это не проблема. Если всё в букете, вот так, выложить сразу, должно подействовать. Конечно, он может не до конца поверит, будет сомневаться, но, наживку заглотит.
— Чёрт. Времени на подготовку нет.
— Экспромт, Антон Палыч.
— Она, хоть, не умственно отсталая?
— Всё в порядке. Как раз то, что надо. Девчонка бойкая.
— Ну, пойдём, посмотрим.
Птица метнулась от стены к необычно низкому дивану, с гнутыми металлическими ножками, и забралась на него. Общая картина стала ясна. Её похитили, чтобы выдать за кого-то другого. За совсем неизвестную ей девчонку. Им что-то нужно от какого-то человека, и они решили использовать её для нажима на него. Кто это, и зачем это нужно, ей было пока неизвестно, но театр Птице совершенно не нравился. Их затея могла затянуться, да и чем всё закончится — было неизвестно. Вместо того, чтобы двигаться своей дорогой к бабе Ксене, она застряла здесь, неизвестно где, и, возможно, надолго.
Спокойствие и решимость Птицы нарушились бы ещё больше, будь у неё возможность услышать фразы, которыми перебрасывались Антон, красномордый субъект и водитель, привёзший их, по дороге к той комнате, где она сейчас находилась.
— Не нужно было везти её сюда. Адрес засвечен.
— А что же нам было делать? Кататься с ней всё это время?
— Перезвонили бы сперва, я бы нашёл другое место. Хотя, всё равно, машину она видела, номер могла запомнить…
— Точно.
— В любом случае — придётся её после всего…
— Сделаем, Антон Палыч. В лучшем виде. Вывезем подальше в лесопосадку. Раскрасим всё под маньяка-педофила, не придерёшься.
— Следы, Игорёк, следы.
— Потом, Антон Палыч. Зачистим так, что никто никогда не найдёт. Даже костей не останется.
— Грубо работаешь, Горя. Шеф этого не любит.
— Было бы рвение, а навыки придут.
— Да уж, этого у тебя хоть отбавляй.
Дверь в комнату, где сидела Птица, отворилась, и трое мужчин остановились перед диваном, на котором сидела съёжившаяся девочка. Они принялись внимательно изучать её. Птица украдкой тоже рассматривала их, прикидывая, чего ей следует ожидать от этих людей. Лицу своему она придала выражение крайней глупости пополам с испугом, что, по её мнению, лучше всего подходило к сложившейся ситуации.
Тот, которого звали Антон Павлович, довольно долго стоял, глядя на Лину, а затем скептически покачал головой:
— Не похожа. Ни в фас, ни в профиль.
— Может быть, на мать? — робко предположил красномордый.
— Откуда, на мать? — хмыкнул Антон Павлович. — Да и проверить никак. Фото у нас нет. Но, на Штурмана точно не тянет.
— Это со стороны заметно, — опять закинул удочку красномордый. — А когда самому смотреть — толком не определишь, похожа на тебя или нет.
— Ну, ладно, — согласился Антон Павлович. — Сейчас попробуем.
Он пододвинул стул и сел перед Птицей. Та покрепче прижала к груди свой рюкзак, обхватив его обеими руками, и испуганно выглядывала из-за него, словно мышонок.
— Тебя как зовут? — как можно дружелюбнее спросил Антон.
— Света.
— А фамилия?
— Первушина.
— Ты где живёшь, Света?
— В Рыжеватово.
Птица отвечала односложно, слегка растягивая гласные. Такая манера лучше всего совпадала с образом не очень умной и сильно испуганной девочки.
Антон взглядом указал на рюкзак:
— Собиралась ехать куда-то?
— К бабушке.
— С папой?
— Да.
— А где бабушка живёт?
— В городе.
— Какой у бабушки адрес?
— Не знаю.
Антон покачал головой:
— Н-да-а. Ну, хорошо, Света. Тогда мы тебя отвезём обратно в Рыжеватово, к папе с мамой.
«На фига мне в Рыжеватово, дундук ты древесный», — подумала Птица, шморгая носом.
— Но, сначала ты должна нам помочь, — продолжал Антон. — Дело в том, что мы из милиции. Вот, видишь…
Он достал из кармана какую-то красную книжечку и издалека показал её Птице:
— И мы ищем одного нехорошего человека. Вернее, мы его уже почти нашли. Но, чтобы поймать, нам нужно будет его обмануть. Вот ты и поможешь нам это сделать. Хорошо? Ты умеешь притворяться?
Птица скуксила лицо как можно сильнее.
— Не-е. Папа говорит, что обманывать нельзя.
— Правильно папа говорит. Но, это же не настоящий обман, а понарошку. Чтобы мы могли поймать плохого дядю. Понимаешь?
— Обманывать нехорошо, — занудливо проныла Птица.
— Это хороших людей обманывать нельзя, а плохих — можно. Это тебе даже папа с мамой скажут.
— Тогда поедем к ним, пусть они мне разрешат, — пустила первый пробный шар Птица.
Конечно, никуда они не поедут, потому что никакая это не милиция. Но и на бандитов, тех, которых знала Птица, и с которыми, к примеру, водился Колька Шнур, эти дядьки не были похожи. Впрочем, доверия у Птицы они, всё равно, не вызывали. Люди, которые хватают девочек прямо на дороге, вряд ли могут оказаться хорошими.
— Нет, поехать к ним сейчас мы не можем. Но, завтра, когда ты вернёшься к маме с папой, мы вместе у них спросим, и ты увидишь, что они тебе скажут.
— Завтра? Я хочу к маме сейчас.
— Сейчас не получится. Сегодня ты переночуешь здесь. Мы заедем к твоим родителям и сообщим, где ты. Может быть, даже мама или папа приедут сюда к тебе.
«Вот врёт», — пронеслось в голове у Птицы.
— Сегодня? — с радостной надеждой спросила она.
— Конечно сегодня. Ты свой адрес знаешь?
Птица помотала головой.
— Н-да, — кисло отметил Антон Павлович. — Сколько же тебе лет, Света?
— Восемь уже.
— Да? Хм, а выглядишь старше. Тогда понятно… Ну, ничего, Света. Мы их и так найдём. Сейчас я позвоню, и мы отправим туда машину с нашими сотрудниками. Я думаю, кто-нибудь обязательно приедет. Мама или папа. А пока — посмотри вот на эту фотографию.
