Чарльз Вильямс - Дыхание смерти
Больше я не смогу усидеть на месте. Я встал, смешал две порции виски. Скажу ей, что изменил свой план. Надеюсь, что мне удастся держаться так, чтобы она ничего не заметила.
Я вошел с бокалами в комнату и подал ей один. Она задумчиво посмотрела на меня, затем слегка нахмурилась и сказала:
– Знаете, вы недавно спрашивали меня, под какими фамилиями я арендовала сейфы.
Я хотел сделать глоток, но что-то в ее голосе заставило меня остановиться.
– Да, – сказал я. – А в чем дело?
– Не знаю, как и сказать об этом. Я уже много времени ломаю голову, но чем больше думаю, тем больше путаюсь. Конечно, имена и фамилии я записала…
– Что вы хотите сказать? – Ужасное предчувствие липким потом поползло по спине.
– Фамилии. Я…
– Только не уверяйте меня, что вы их забыли, – предупредил я. – Еще недавно вы их отлично помнили.
Мадлон покачала головой:
– Нет, нет, не в этом дело. Фамилии я хорошо помню, но три банка и три фамилии… Это уже слишком даже для меня. И теперь я забыла, к какому банку какая фамилия относится.
Она, казалось, читала мои мысли. Держа бокал в руке, я уставился на нее.
Глава 18
Что еще она задумала? Мне стало страшно.
Может быть, она рассчитывала на то, что я потеряю самообладание и удеру? Однако какой в этом прок для нее? Если я удеру с ключами, то она не сможет получить деньги. Конечно, она была не так глупа.
Или она хотела убить меня во сне? Тем более, что полиция может напасть на наш след, и тогда сцапают и ее. Нет, ожидание было для нее так же опасно, как и для меня. Для нее еще опаснее! Ведь могут установить, что она жива, и тогда обвинят в убийстве ее, а не меня.
Во всяком случае, Мадлон была достаточно хладнокровна, если рискнула пойти на блеф.
Твердо я знал только две вещи: первая – она вовсе не перепутала фамилии и вторая – своего замешательства я не должен показывать.
Я глотнул из бокала.
– А теперь послушайте меня внимательно, – сказал я. – Вы уже предупреждены о том, что случится, если попытаетесь обмануть меня. Помните?
– Но что я могу сделать? – сердито спросила она. – Стараюсь припомнить. Я ломаю себе голову вот уже несколько часов.
– И как долго собираетесь ее ломать?
– Откуда мне знать! Я закурил.
– Здесь может быть всего два простых решения, – объявил я. – Первое назовем голубым методом. Я сжимаю рукой ваше горло, пока у вас не посинеет лицо. Затем даю глотнуть вам воздуха, и вы сразу все вспоминаете. Это лучший способ освежить память, своего рода кислородный душ для мозга.
– Действительно замечательная идея, – холодно заметила она. – Итак, я должна пойти в банк и спросить: арендовала такая-то в вашем банке сейф? Вы же знаете, что такие справки не дают.
Я кивнул:
– Конечно, вам не ответят. И вы не хуже меня знаете, как надо сделать, чтобы ответили, но все же я вам подскажу. Вы звоните в Третий национальный, называетесь миссис Генри Кастерс и говорите, что точно не помните, за какой срок уплатили за аренду сейфа. Попросите повторить. Там посмотрят и скажут, что уплачено по июль либо что не могут найти данных о том, что вы арендовали сейф. В этом случае вы извинитесь и скажете, что, очевидно, произошла путаница и что ваш муж арендовал сейф в другом банке, затем позвоните в другой банк и то же самое спросите там.
Мадлон кивнула:
– Я поняла. Если миссис Кастерс посчастливится, то все будет в порядке. Тогда мне останется позвонить в другой банк и назваться другим именем. И независимо от ответа мы все узнаем. Но предположим, что миссис Кастерс не повезет и что даже во втором банке ей ответят, что там на ее имя нет сейфа. Тогда мы узнаем, что она арендовала сейф в другом банке – третьем, но не будем знать, какие фамилии соответствуют двум остальным банкам. Значит, придется звонить снова. – Она сделала глоток и посмотрела на меня. – Не слишком ли много странных звонков? Не забывайте, что все сейфы арендованы на вымышленные фамилии и я не могу удостоверить свою личность. А также о том, что я изменила свою внешность и что полиция разыскивает меня, а во всех газетах помещено мое фото. Мы должны избегать всего, что может обратить на меня особое внимание при появлении в банках.
Конечно, она была права. Эта ведьма всегда права!
– Верно, – ответил я. – Но посудите сами, вы будете иметь два шанса против одного. Неужели вы считаете, что не стоит и пытаться? Ведь в противном случае у вас вообще нет шансов.
– Прекратите нагонять на меня страх!
Я встал с софы и подошел к ней. Она подняла глаза, и наши взгляды встретились.
– Я слишком многим рисковал из-за этих денег и не дам вам провалить все дело, – прошипел я. – Со мной у вас этот номер не пройдет.
Я схватил ее за горло. Она не сопротивлялась, она знала, что это бесполезно. Ее глаза холодно и презрительно смотрели на меня.
Я только хотел напугать ее, но потерял над собой контроль. Я сжал горло этой чванливой, дерзкой, рафинированной стервы.
Комната закружилась перед моими глазами. Я ненавидел Мадлон и мог убить ее. Руки дрожали. Я слышал, как она захрипела.
Лишь в последний момент я опомнился. Остаток разума заставил меня отпустить ее, пока не поздно. Чертыхаясь, я отошел, пытаясь унять дрожь своих рук.
Боже мой, что со мной? Я был близок к помешательству, я чуть не задушил женщину насмерть. Если меня схватят, мое спасение в одном – в том, что она еще жива. А если я убью ее, тогда не видать мне и денег.
Я взял себя в руки:
– Ну, вспомнили?
Мадлон сидела, задыхаясь, и молчала.
– Это ваш единственный способ задавать вопросы? – выдавила она наконец.
– Видимо, единственный, который вы понимаете, – ответил я. – Подумайте. Теперь вы должны вспомнить.
– Мне надо подумать. А почему, собственно, такая спешка? Ведь у нас впереди целый месяц, не так ли?
– Я передумал. Мы под носом у полиции. Слишком опасно находиться здесь.
– Значит, вы хотите, чтобы я вышла на улицу, хотя мои фотографии во всех газетах? Вы сошли с ума?
– Я хочу сказать, что надо убираться отсюда.
– Тогда я должна напомнить о нашем соглашении, мистер Скарборо, – спокойно проговорила Мадлон. – Вы обещали прятать меня здесь в течение, как минимум, месяца.
– Послушайте, – угрожающе проговорил я. – Я вам сказал… – И замолчал.
А что мне еще говорить, если полиция ищет меня, а не ее?..
Вероятно, она пытается довести меня до безумия. Внезапно я вспомнил, что говорила блондинка: «Деньги вы не получите. Вам, видимо, неясно, с кем вы имеете дело. Один из вас должен убить другого, прежде чем все будет кончено»,
Охотнее всего я вскочил бы и убежал прочь, иначе я действительно сойду с ума и убью ее.
Но куда бежать? Вся полиция штата имеет мое описание и ищет меня.
Мне не оставалось ничего другого, кроме как сидеть здесь и разрешать ей глядеть на меня холодным, загадочным и ироническим взором. Сидеть и час за часом ждать стука в дверь, не имея понятия, когда Чарисса Финли наконец вспомнит, где она меня видела. Сидеть и понемногу сходить с ума при мысли о толстых пачках денег в трех сейфах, которые эта ведьма не хочет открывать.
Долго ли я так смогу продержаться?
Вскоре Мадлон ушла спать.
Я сварил себе кофе и долго смотрел, как двигаются стрелки часов на книжной полке. В пепельнице выросла гора окурков, синие клубы дыма плыли по комнате.
Я сидел, пока мои нервы не натянулись до предела, а затем встал и начал ходить по комнате. Три или четыре раза я слышал, как где-то в городе выли сирены полицейских машин. При этом я каждый раз переставал дышать, хотя и знал, что, направляясь ко мне, они не станут включать сирену. Они подъедут тихо, встанут у парадного и черного входов, а затем постучат в дверь.
Самым ужасным был лифт. Он находился всего в нескольких метрах от моей квартиры, и я мог слышать, как он останавливается на этаже. Я затаивался, прислушивался и воображал, будто слышу его.
А затем я действительно услышал, как он остановился и дверь открылась. Я ждал шагов.
Но их не было слышно, в коридоре лежала толстая ковровая дорожка. После стука двери лифта наступила тишина, она действовала на меня подобно крику.
В каком направлении пошли? Я ждал и считал. Много ли шагов они пройдут? Пятнадцать? Вот сейчас раздастся стук в дверь. На грудь что-то давило сильнее и сильнее, а нервы все больше и больше напрягались. Десять… одиннадцать… четырнадцать… семнадцать… двадцать…
Нет, они ушли в другую сторону или мимо моей двери…
Мне стало дурно, пот залил глаза. Догоревшая сигарета обожгла палец. Я немного успокоился, но тут же снова стал прислушиваться…
Было утро. Пятница. Сегодня последняя возможность, потом придется ждать до понедельника. Летом банки по субботам закрыты.
Мадлон вышла из спальни. Локоны стали рыжими и прилегали к голове мелкими завитками.
– Хорошо, правда? – улыбнулась она.
– Да, – ответил я, – очень хорошо. А как насчет фамилий?
