Харлан Кобен - Обещай мне
Женщины проговорили не меньше десяти минут, и Лорен все время оборачивалась на Майрона, будто опасаясь, что тот может сбежать. Наконец Лорен с женщиной обменялись рукопожатиями и женщина ушла в дом, закрыв за собой дверь. Лорен вернулась к машине и открыла заднюю дверцу.
— Покажите, куда пошла Эйми.
— Что она сказала?
— А что, вы думаете, она могла сказать?
— Что никогда не слышала об Эйми Биль.
Лорен молча на него смотрела.
— Это то самое место, — настаивал Майрон. — Я абсолютно уверен!
Майрон шел впереди, показывая дорогу, и остановился у калитки. Он помнил, как там стояла Эйми, помнил, как она махнула рукой, и в этом жесте было нечто… что ему не понравилось.
— Я должен был… — Он недоговорил, поняв, что в этом нет никакого смысла. — Она вошла здесь. А потом исчезла в темноте. Затем вернулась и помахала рукой, что все в порядке и я могу уезжать.
— И вы уехали?
— Да.
Лорен Мьюз осмотрела задний двор, после чего отвела Майрона к другой машине.
— Они отвезут вас домой.
— Я могу получить назад свой сотовый?
Она его вернула. Майрон забрался на заднее сиденье, и Баннер включил зажигание. Неожиданно Майрон открыл дверцу и крикнул:
— Мьюз!
— Что еще?
— Должна быть причина, почему она выбрала этот дом, — сказал он и захлопнул дверь.
Они молча поехали, и Майрон видел, как калитка становится все меньше, пока окончательно не исчезла из виду, совсем как Эйми Биль.
Глава 17
Отец Кэти Доминик Рочестер сидел во главе обеденного стола вместе с тремя сыновьями. Его жена Джоан хлопотала на кухне, поэтому незанятыми оставались два стула: ее и Кэти. Доминик жевал мясо, не сводя глаз с пустого стула Кэти, будто надеясь ее материализовать.
Джоан принесла блюдо с нарезанным на куски ростбифом. Доминик показал на свою почти пустую тарелку, но она сама уже накладывала ему новую порцию. На ее плечах лежали все домашние заботы: Доминик Рочестер считал, что жены должны сидеть дома и заниматься хозяйством.
Он кивком поблагодарил ее, и она заняла свое место. Мальчики жевали в полном молчании. Джоан пригладила юбку и взяла вилку. Доминик наблюдал за ней. В свое время она была потрясающе хороша собой, но теперь глаза потускнели и выражали только смирение. Стараясь стать как можно незаметнее, она начала горбиться. Днем Джоан часто прикладывалась к бутылке и полагала, что Доминик этого не замечает. Он не обращал на это внимания: она была матерью его детей, и, пока справлялась, его все устраивало.
Зазвонил телефон. Джоан вскочила с места, но Доминик жестом велел ей остаться на месте. Он вытер лицо салфеткой, будто протирал ветровое стекло, и поднялся. Доминик был плотным мужчиной. Не толстым, а именно плотным: мощная шея, мощные плечи, мощная грудь, мощные руки и бедра.
Он носил фамилию Рочестер и ненавидел ее. Эту фамилию взял его отец, чтобы походить на настоящего американца. Но старик был слабаком и неудачником. Доминик сначала хотел вернуть первоначальную фамилию, но потом решил, что это тоже будет проявлением слабости. Будто его волновало, что о нем могли подумать другие. В мире Доминика слабости не было места. Над его отцом постоянно глумились. Заставили закрыть парикмахерскую. Насмехались над ним. Отец считал, что может вырваться из этого, но Доминик знал, что это невозможно.
Или ты сносишь головы сам, или голову оторвут тебе. И не надо задавать вопросов и вступать в дискуссии — во всяком случае, сначала. Сначала нужно оторвать головы и заставить себя уважать. А уже потом разговаривать. Нужно показать всем, что ты ничего не боишься и готов на все. Пусть знают, что тебя не испугает вид крови, даже своей собственной. Если хочешь победить, то улыбайся, даже если твой рот разбит в кровь. Это вызывает уважение.
Телефон продолжал звонить. Определитель номера показывал, что тот был заблокирован, но большинство людей, с кем общался Доминик, предпочитали не афишировать свою личность. Продолжая жевать, Доминик снял трубку.
— У меня есть для вас информация, — сказали по телефону.
Это был его информатор в прокуратуре округа. Доминик проглотил кусок и сказал:
— Продолжай!
— Пропала еще одна девушка.
Доминик слушал.
— Она из Ливингстона. Такой же возраст, тот же класс.
— Имя?
— Эйми Биль.
Это имя ему ни о чем не говорило, но друзьями Кэти он никогда не интересовался. Закрыв трубку рукой, Доминик спросил:
— Кто-нибудь знает девушку по имени Эйми Биль?
Все промолчали.
— Я задал вопрос. Они ровесницы.
Мальчики отрицательно мотнули головами, а Джоан сидела не шевелясь. Их глаза встретились, и она медленно покачала головой.
— Это еще не все, — сказал информатор.
— Ну?
— Обнаружилась связь с пропажей вашей дочери.
— Какая связь?
— Точно не знаю. Я подслушал обрывок разговора. Мне кажется, это связано с местом, где они обе были накануне исчезновения. Вы знаете человека по имени Майрон Болитар?
— Бывшую баскетбольную звезду?
— Да.
Рочестер несколько раз видел его и знал, что тот неоднократно затевал драки с его самыми опасными коллегами.
— И что с ним?
— Он в этом замешан.
— Каким образом?
— Он подобрал девушку в центре Манхэттена. Тогда ее видели в последний раз. Она воспользовалась тем же банкоматом, что и Кэти.
Доминик вздрогнул.
— Он — что?
Информатор рассказал, что Болитар отвез Эйми Биль в Джерси, как их видел спорящими служитель бензоколонки и что после этого девушка исчезла.
— Полиция его допрашивала?
— Да.
— И что он сказал?
— Думаю, не много. Он вызвал адвоката.
— Он… — Доминик чувствовал, как в нем закипает ярость. — Сукин сын! Его арестовали?
— Нет.
— Почему?
— Мало улик.
— Они что, просто отпустили его?
— Ну да.
Доминик Рочестер промолчал. Это сразу заметили все члены семьи и затихли, боясь пошевелиться. Когда он наконец заговорил, его голос звучал так спокойно и ровно, что домочадцы буквально перестали дышать.
— Есть что-то еще?
— На данный момент это все.
— Продолжай копать!
Доминик повесил трубку и повернулся к столу. Все глаза были устремлены на него.
— Дом? — окликнула Джоан.
— Ничего важного.
Он не считал нужным делиться с ними. Разбираться с подобными проблемами было не их, а его дело. Отец был солдатом, который всегда стоял на страже, чтобы его семья могла спать спокойно.
Он направился в гараж и, оказавшись там, закрыл глаза в попытке унять охватившее его бешенство. Однако ему это не удалось.
Кэти…
Он бросил взгляд на металлическую биту и вспомнил, что читал о поврежденном колене Болитара. Если тот полагал, что у него болело колено, и считал такую мелочь болью…
Он сделал несколько звонков и кое-что выяснил. В прошлом у Болитара были проблемы с братьями Эйк, которые контролировали Нью-Йорк. Судя по всему, Болитар был крутым парнем, умел драться и водил компанию с неким психом по имени Уин.
Справиться с Болитаром будет непросто.
Но и не так уж сложно, если Доминик мог задействовать для этого лучших из лучших.
Его сотовый был дешевым аппаратом на вымышленное имя, который можно было приобрести за наличные и выбросить, когда закончатся предоплаченные при покупке минуты. Проследить по таким звонкам абонента было невозможно. Доминик взял с полки новый телефон и какое-то время просто смотрел на него, раздумывая. Дыхание постепенно становилось ровным.
В свое время Доминик снес немало голов, но если он наберет сейчас нужный номер, если действительно обратится к Близнецам, то пересечет грань, от которой всегда держался как можно дальше.
Он вспомнил улыбку своей дочери, как в двенадцать лет она носила скобки для исправления зубов, как смотрела на него, когда была маленькой, а он для нее — самым могущественным человеком на свете.
Доминик набрал номер. После звонка он выкинет телефон — на этом настаивали Близнецы, а перечить им не мог себе позволить никто, каким бы крутым он ни был и в каком бы роскошном особняке ни жил. С Близнецами никто не связывался.
Трубку взяли на втором гудке. Никаких «алло», никаких приветствий. Просто молчание.
— Вы мне нужны, оба, — сказал Доминик.
— Когда?
Доминик взял металлическую биту и с удовольствием ощутил ее тяжесть. Он подумал о Болитаре — парне, который увез пропавшую девушку, а потом пригласил адвоката и теперь на свободе. Сейчас, может, смотрит телевизор или трапезничает.
Это не должно сойти ему с рук. Даже если придется пригласить Близнецов.
— Сейчас, — ответил Доминик Рочестер. — Вы мне нужны сейчас.
Глава 18
Когда Майрон приехал домой в Ливингстон, там его уже ждал Уин.
