Роберт Паркер - Багровое веселье
Глава 25
У нас с Сюзан произошел самый крупный скандал за все время нашего знакомства. Все началось, когда она сказала:
— Конечно, я больше не смогу быть его врачом.
— Конечно, нет, — согласился я.
— В понедельник он должен прийти на прием, и мне придется сообщить ему, что мы не сможем продолжать сеансы, — вздохнула она.
— Правильно. Когда у него назначено?
Сюзан раскрыла лежащий на стойке журнал.
— В одиннадцать.
— Я буду сидеть у тебя в кабинете, — сказал я. — А Хоук — в приемной.
— Нет, — покачала головой Сюзан.
— Да.
— Нет. Я не могу позволить, чтобы пациент пришел на прием и столкнулся с двумя вооруженными головорезами.
— Этот пациент убил четырех женщин, — возразил я. — И я не могу позволить тебе одной сообщить ему о том, что это сделал он и ты все знаешь.
— Боюсь, придется, — нахмурилась Сюзан. — Вы с Х суком можете стоять здесь, наверху. Но в кабинете я буду одна. Он имеет право на эту конфиденциальность.
— А я имею право сохранить тебя в живых, — не выдержал я.
— Может, ты, черт бы тебя побрал, прекратишь разговаривать со мной таким тоном, — Сюзан хлопнула ладошкой по стойке.
Мы замолчали, глядя друг на друга. Хоук сидел в кресле, безразлично наблюдая за всей этой сценой. По выражению его лица можно было решить, что мы обсуждаем мою новую прическу.
— Я не позволю тебе остаться с ним наедине, — уже спокойнее, но все так же настойчиво повторил я. — Слишком много мы уже сделали. Слишком дорого это обошлось, чтобы рисковать всем ради соблюдения профессиональной этики, ради сострадания или самоуважения, или всего вместе и еще бог знает чего.
— Ты мне не позволишь? — медленно переспросила Сюзан.
— Да, не позволю.
— Да кто ты, черт возьми, такой, что смеешь мне что-то не позволить?
— Твой «сладенький зайчик», — просто ответил я.
Хоук все так же безразлично переводил взгляд с меня на Сюзан и обратно, словно наблюдал за ничего не значащим теннисным матчем.
— Ну, а ты что скажешь? — спросила у него Сюзан.
— Я тоже не позволю тебе остаться с ним наедине.
Сюзан опустила глаза и нервно забарабанила пальцами по стойке.
— Теперь все его права заканчиваются, — добавил я.
— А мои? — вскинула брови Сюзан.
— Здесь легче. Я сильнее и могу просто заставить тебя подчиниться. Что и сделаю.
Она снова уперлась взглядом в пол и забарабанила пальцами по стойке. Я ждал. Ее дыхание стало потихоньку успокаиваться. Хоук взял из вазочки сливу, отправил в рот и выбросил косточку в мусорную корзину. Дыхание Сюзан совсем успокоилось. Она подняла глаза.
— Ладно, мой сладенький зайчик, — вздохнула она. — Можешь сидеть со мной, когда я буду разговаривать с Фелтоном.
— Спасибо, — улыбнулся я.
— Всегда пожалуйста.
— Я знал, что вы прекрасно поладите, — отечески улыбнулся Хоук.
— Да иди ты, — буркнула Сюзан.
— Уже иду, — рассмеялся Хоук.
Глава 26
Наступил понедельник. Без девяти минут одиннадцать из кабинета Сюзан появилась молодая блондинка с короткой стрижкой. Она молча сняла с крючка плащ и, даже не взглянув на меня, вышла за дверь. Я встал и зашел в кабинет. Хоук притаился наверху. Как только появится Фелтон, Сюзан пригласит его в кабинет, после чего Хоук спустится вниз и сядет в приемной.
— Он всегда является без одной минуты одиннадцать, — накануне сообщила нам Сюзан. — И в это время в приемной постоянно пусто. Если он вдруг увидит там Хоука, то может насторожиться.
— Да какая разница? — возразил я. — Хоук все равно не даст ему уйти.
— Вы и так навязали мне свою защиту, — сказала Сюзан. — Но теперь уж хватит распоряжаться.
Итак, когда Фелтон вошел в приемную, я стоял за дверью в кабинете, а Хоук ждал наверху, ожидая сигнала спуститься вниз. На Сюзан был темно-синий с белым свитер. Она вышла в приемную, пригласила Фелтона в кабинет и, дождавшись, когда он войдет, плотно закрыла двойные двери. Затем молча обошла стол и села в кресло. Фелтон остановился у входа и с изумлением уставился на меня. Я молча смотрел на него. Сегодня мы впервые видели друг друга при дневном свете.
Сюзан, наконец, нарушила молчание:
— Присаживайтесь, мистер Фелтон. Сейчас я объясню вам, почему сегодня здесь присутствует мистер Спенсер.
Мы с Фелтоном продолжали рассматривать друг друга. Ростом он был чуть выше ста восьмидесяти, тело поджарое и жилистое, что говорило о неплохой физической форме. Каштановые волосы зачесаны назад, на затылке небольшая залысина. Нестриженные усы и редкая бороденка придавали лицу несколько неопрятный вид.
— Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Фелтон, — повторила Сюзан. Голос звучал ровно и спокойно.
Фелтон повернулся и уселся в кресло возле письменного стола, откуда мог одновременно видеть и меня, и Сюзан.
Я скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене, стараясь придать лицу безразличное выражение. Черт бы побрал всех этих монстров. До встречи с ними готов разорвать их на куски, а встретившись и увидев, что внешне они совершенно обыкновенные люди, сразу же перестаешь думать о них, как о чудовищах и изуверах, и даже сама мысль о том, чтобы убить их, кажется уже слишком злой и жестокой.
— Так что произошло? — спросил Фелтон у Сюзан.
— Я прошу прощения за то, что позвала сюда мистера Спенсера, но мы решили, что его присутствие необходимо, — спокойно начала Сюзан. — Дело в том, что я уверена: вы — тот самый убийца, который оставляет на месте преступления красную розу. Так что в моих личных интересах было пригласить сюда мистера Спенсера и посадить еще одного господина в приемную, пока мы будем обсуждать с вами этот вопрос.
Раскрыв рот, Фелтон переводил взгляд с меня на Сюзан. Было заметно, что он изо всех сил пытается придать лицу спокойное и презрительное выражение.
— Надеюсь, что вы сами признаетесь во всем, — продолжала Сюзан. — И мне, и полиции. Если да, то я обязательно выступлю в вашу защиту. Но в любом случае при сложившихся обстоятельствах я не могу оставаться вашим врачом.
— Так вы выгоняете меня? Потому что думаете, что я убийца? — вскинул брови Фелтон.
Я заметил, что он не сказал «Красная Роза». Просто «убийца».
— Если уж мы собрались сегодня здесь все вместе, то вы, надеюсь, понимаете, что я имею достаточно веские основания для такого утверждения. Я не выгоняю вас, я просто не могу больше быть вашим врачом. Насколько, представьте, будет эффективно мое лечение, когда я буду знать, что передо мной сидит убийца, да еще и опасаться по поводу своей собственной безопасности?
Фелтон сидел очень прямо. Я видел, как напряглось все его тело. Положив локти на ручки кресла, он нервно похрустывал костяшками пальцев. Казалось, он вдруг сразу стал каким-то маленьким и немного жалким.
— Но... но вы не можете ничего доказать, — пробормотал он.
— Не могу, — согласилась Сюзан. — Но это и не входит в мои обязанности. Скажу вам больше: ни полиция, ни кто-то еще никогда не узнают от меня ничего из того, о чем мы говорили с вами на сеансах. Но я обязательно скажу полиции, что уверена в вашей виновности, как уверена в том, что это вы подбросили мне в дом красную розу и убили рыбку в моем аквариуме.
— Но... Вы не можете перестать видеться со мной, — прошептал Фелтон.
— Извините, — вздохнула Сюзан.
— Но я ничего не сделал. Нет, вы не можете. Это ваша обязанность. Вы же давали какую-то медицинскую клятву.
Сюзан покачала головой.
— Я не доктор медицины. Я доктор философии. Но даже если бы я давала клятву Гиппократа, то все равно не смогла бы продолжать наши сеансы.
— Но мне необходимо с кем-то разговаривать. У меня нет никого, с кем я мог бы поговорить. Мне нужен хотя бы кто-нибудь.
— Если вы скажете правду, мы сможем разговаривать. Но это должна быть правда, и сказана она должна быть не только мне, но и полиции, и суду. Если вы скажете правду, я постараюсь убедить их в необходимости вашего лечения. Хотя не могу сказать наверняка, что решит суд.
Фелтон сидел все так же прямо и напряженно. Только лицо его теперь стало совсем белым, а глаза наполнились слезами.
— С кем же мне теперь разговаривать? — снова прошептал он.
— Простите, но больше я ничего не могу для вас сделать, — сказала Сюзан.
— Но я не могу. Мне же необходимо... Я ничего не сделал, неужели вы мне не верите? Я ничего не сделал.
Сюзан молчала. Тело Фелтона внезапно обмякло, и он наклонился вперед.
— Вы не можете этого сделать, — проговорил он охрипшим голосом. Из глаз потекли слезы. — Я не вынесу. Я не смогу, просто не смогу. Пожалуйста, не делайте этого. Не бросайте меня. У меня же больше никого нет. Нет... прошу вас... нет...
Сюзан сидела неподвижно.
— Если вы не признаетесь, — проговорила она, наконец, — если будете и дальше продолжать все это, то сделаете только хуже для себя. Очень скоро вас поймают, — она кивнула в мою сторону. — Он знает, что вы убийца. Очень скоро он вас поймает.
