Картер Браун - Труп на рождество
— Вам не кажется, что это звучит как-то неубедительно? — усмехнулся он.
— С минуты на минуту позвонят в дверь, — сказал я твердо. — И, если я не открою достаточно быстро, сюда ворвется с десяток копов.
— Пустые выдумки! — покачал он головой. — Прежде чем войти сюда, мы прочесали весь квартал…
— Естественно, вы никого не увидели. Они надежно спрятались. Но откуда вы мне звонили?
— Откуда звонил? — задумчиво повторил он.
— Ну да, чтобы проверить, дома ли я! — нетерпеливо воскликнул я. — Сразу же после вас мне позвонил сержант Полник и сообщил, что вы уже на пути к моей квартире. Но он не сказал, откуда вы звонили. Я не знал, что поблизости есть телефон-автомат.
— Тут какая-то ошибка, лейтенант! — широко улыбнулся Шоу. — Мы были уверены, что вы сидите дома в ожидании Айрис, и поэтому не стали звонить.
— Так это не вы звонили? Кто же тогда?
— Пустяки! Забудьте — повысил он голос. — Ваше время истекло, лейтенант!
И тут пронзительно зазвенел дверной звонок. В глазах Шоу внезапно мелькнуло паническое выражение, голова инстинктивно повернулась на звук. Мой адреналин сработал, как никогда прежде. Я прыгнул на него, выбил из его руки пистолет и одновременно ударил коленом в пах.
Он издал какой-то придушенный вопль и начал складываться вдвое.
Однако в подобных ситуациях я люблю быть абсолютно уверенным. Поэтому я нанес ему еще один удар — по подбородку, и он свалился на пол.
Айрис Мейлон билась в истерике на кушетке. Звонок настойчиво заливался, не смолкая.
Я поспешил к входной двери, на ходу подобрав с пода оба пистолета. Я решил, что самое малое, что смогу сделать, — это открыть дверь и должным образом поблагодарить моих благодетелей. Я готов был даже целовать руки и предложить все, что пожелают. За исключением денег, разумеется.
Выражение холодной враждебности на физиономии Лейверса меня ни капли не смутило Если бы у меня не было других, более неотложных дел и я бы не боялся потерять работу, то предложил бы ему переночевать в моем доме, чтобы иметь возможность над ним хорошенько посмеяться.
— Ладно! — пробасил Лейверс. — Вы сможете рассказать все утром, Уилер! Не исключено, что тогда я усмотрю в случившемся хоть какой-то смысл.
— Судя по тому, как вопила Айрис Мейлон, когда парни увозили ее отсюда, — заметил я сухо, — вы уже сегодня все услышите от нее раз пять-шесть подряд.
— Да, мы рассчитываем сегодня получить ее чистосердечное признание, — с кислым видом подтвердил он. — Я отослал Полника за миссис Кэрролл. Полагаю, больше ничего нет?
— Если не считать того, что мне не надо теперь писать формальное извинение? — спросил я с невинным видом.
На его лице появилось какое-то отчужденное выражение, и он гаркнул:
— Вы! Можете…
Все же ему удалось закрыть рот, но это потребовало от него колоссальных усилий. Несколько минут он тяжело дышал, как бык после погони, и наконец выдавил из себя:
— Да, Уилер, не надо писать ту бумагу. — Неожиданно его голос зазвучал октавой выше. — Но если вы хотя бы на минуту допускаете, что я стану извиняться перед вами, то вы…
— С какой стати мне ожидать ваших извинений, шериф? — спросил я почтительно. — Только потому, что я снова оказался прав?
Он издал нечто подобное утробному мяуканью и быстро двинулся к выходу. Я проводил его до прихожей.
Однако у двери он внезапно остановился и оглянулся на меня. В его маленьких глазках вспыхнуло недоверие.
— Я знаю, в чем дело! — рявкнул он. — Меня не оставляет ощущение, что здесь что-то не так. Где труп, Уилер?
— Какой труп? — пробормотал я.
— Практически каждый раз, — громыхал он, — едва вы закрываете дело, то непременно предъявляете труп убийцы вместе с какой-нибудь неубедительной историей о самозащите. Так что же произошло на этот раз?
— Не могли же вы ожидать, чтобы я пристрелил Шоу прямо здесь? — заявил я ошеломленно. — В моей собственной квартире, шериф? Весь мой ковер был бы забрызган кровью!
Он чуть не сорвал дверь с петель, вываливаясь в прихожую.
— Спокойной ночи, шериф! — сказал я вежливо.
— До меня дошло! — Он даже щелкнул пальцами. — Дежурный сержант доложил, что нам звонил женский голос и сообщил, что вы задержали убийцу. Если я послал Полника задержать миссис Кэрролл в то время, как она находилась тут… — Он угрожающе прищурил глаза.
— Шериф! — возмутился я. — Вы отлично знаете, что я никогда не завожу романов с подозреваемыми в убийстве. В особенности после того, как узнаю, что они виновны.
— Давайте договоримся! — Его губы изогнулись в неприятной усмешке. — Вы обещаете никогда больше не упоминать про то извинение в письменном виде, а я не стану возвращаться и обыскивать вашу квартиру, в поисках ваших сомнительных подружек.
— Согласен, согласен! — торопливо пробормотал я, закрывая за ним дверь.
А через две секунды я приоткрыл дверь спальни и велел сиротливо сидевшей там фигуре в пальто выходить.
— Большое спасибо! — обиженно сказала она. — Если бы я знала, что мне придется проторчать здесь целый час, я бы ни за что не нажала на ваш проклятый звонок!
— Не говорите так! Вы же спасли мне жизнь! А теперь, когда все разошлись, почему бы вам не устроиться поудобнее в гостиной, пока я приготовлю нам чего-нибудь выпить?
Когда я принес бокалы, она была уже в гостиной. Но продолжала сидеть с нахохленным видом в пальто. Забрав у меня оба бокала, она осушила их один за другим и гневно спросила, почему я торчу на месте, когда посуда пустая!
Во второй раз она взяла себе только один бокал. Тогда я осмелился уточнить, она ли звонила мне и сразу же повесила трубку.
— Да, я. Мне просто хотелось удостовериться, дома ли вы, прежде чем отправиться с визитом. Какая я кретинка! Здесь что-то не так…
— Что — не так?
— А! — Она неопределенно махнула рукой. — Нет ни подсветки, ни музыки…
— Я мигом!
Проигрыватель уже через секунду заполнил помещение негромкой страстной музыкой. Верхний свет был погашен. Две настольные лампы создавали уютный полумрак.
— Ну и как? — спросил я.
— Лучше… Вообще-то я приехала извиниться, но теперь не уверена…
— Извиниться?
— За мое поведение накануне. Позднее я подумала и поняла, что вы легко могли не правильно истолковать…
Она приподняла голову. В ее шелковистых черных волосах сверкнула серебряная прядь.
— Забудьте. Это было недоразумение, Мэгги!
— И виновато мое идиотское платье! — Неожиданно она тепло мне улыбнулась. — Во всяком случае, теперь я все исправила. Подержите-ка!
Я взял у нее бокал. Она встала и сбросила пальто на кушетку. На ней было то же самое черно-белое платье, удерживаемое шнурком, туго затянутым над ее высокой грудью.
— Понимаете, Эл, — заговорила она, тщательно подбирая слова, — когда я вернулась домой и стала думать о нашей ссоре, то сообразила, что если бы я вела себя поумнее, у нас был бы потрясающий вечер и мне не пришлось бы скучать одной в моей квартиренке. И тогда я починила платье!
Ее пальцы шаловливо поигрывали шнурком.
— Просто за него не надо так резко дергать. Достаточно легонько потянуть — и все…
Только что Мэгги стояла передо мной строго и элегантно одетая, а мгновение спустя она была столь же элегантно раздета. Нас ждал интимный вечер в моей квартире. Ее щиколотки снова были погружены в черно-белый шелк, а остальная часть ее тела являла взору потрясающий контраст между минимумом голубого и максимумом кремово-белого цветов. Бюстгальтер из голубых кружев не выдерживал упругого напора полных грудей, голубые трусики плотно обтягивали округлые бедра. Длинные ноги балерины — без чулок! — смело могли соперничать по красоте с ее телом.
— У нас будет умопомрачительный вечер! — прошептал я.
— Нет, если вы не поставите куда-нибудь бокалы! — пробормотала она.
