Чарльз Вильямс - Большой обманщик
– Если ты не хочешь оставаться здесь, давай поедем еще куда-нибудь.
– Это я и хотел предложить… Будем как молодожены, проводящие медовый месяц. Хочешь?
Ее глаза заблестели.
– Как хорошо! – воскликнула она. – А куда поедем?
– Все равно куда, дорогая.
– В Хьюстон?
– Нет, туда – в четверг.
Я не хотел задерживаться в Хьюстоне больше, чем того потребует дело. Кто знает, может быть, шофер все-таки сообщил полиции мои приметы. Рисковать нельзя, особенно сейчас, когда осталось совсем немного!
Она рассмеялась:
– Конечно! Нам ведь все равно, где заниматься любовью…
– Угу…
Я кинул конверт с восемью тысячами долларов поверх вещей в чемодане, а когда она уложила и свои вещи, отнес оба чемодана на веранду и запер двери дома.
– По-моему, нет смысла путешествовать на двух машинах, – сказала она. – Поедем в моей.
Это еще почему?
– Нет, заберем обе. Ты поезжай впереди, до шоссе, а я поеду вслед за тобой. Свой «шевроле» оставлю в Брейворде. Там я возьму ее на обратном пути, когда поеду в Хьюстон.
Она наморщила лоб:
– Но почему ты не хочешь оставить ее? Ведь здесь она в полной безопасности.
– А на чем я буду возвращаться?
Не мог же я сказать ей, что машина нужна мне, чтобы оперативно приехать сюда и выкопать пленку.
– Ну, пусть будет по-твоему, – согласилась она.
Я поставил чемоданы в ее «бьюик», а сам сел в «шевроле». Но машина не тронулась с места. Я попробовал завести мотор еще раз.
Никакого успеха. Сел аккумулятор. Этого еще не хватало! Я попробовал снова. Безрезультатно.
Странно. Динамо работало исправно. Может, где-нибудь нарушен контакт? Я включил фары. Они загорелись, но свет был тусклым. •Вот что значит старая развалюха!
Джулия вышла из «бьюика»:
– Что у тебя случилось?
Я тоже вылез из своей машины:
– Сел аккумулятор.
– Как же так? Ты что, оставил включенным радио?
– В моей машине нет радио… Видимо, тебе придется взять меня на буксир.
Возись теперь с ней!
– Да оставь ее здесь! Поедем в моей…
– Ну-ка, подтолкни, – сказал я и снова сел за руль.
Джулия развернулась, подвела «бьюик» вплотную к заднему бамперу моей машины и начала толкать ее. Таким образом мы и выехали на дорогу. Триста ярдов, а мотор ни разу не чихнул!
Наконец Джулия остановилась и снова вышла из машины:
– В чем же все-таки дело?
– Наверное, контакты. На такой скорости трудно завестись.
Я не мог понять, в чем дело.
– Джон, дорогой, оставь свою развалину и уедем быстрее.
– Не могу же я оставить ее посреди дороги.
Она снова села в «бьюик» и начала толкать мою машину. Но теперь назад. Когда мы снова очутились на лужайке перед домиком, я поднял капот и осмотрел мотор. Конечно, нужен новый аккумулятор. Значит, привезу его на обратном пути. Мне не хотелось возвращаться сюда, но, в конце концов, риск был невелик. Достаточно позвонить в магазин Талланта и убедиться, что он на месте. Я немного успокоился, захлопнул капот, пнул эту развалину по колесу и сел в «бьюик» рядом с Джулией. Мы уехали. Я не мог понять, что же все-таки произошло. Странно все-таки, что мотор так и не заработал. Ведь она протащила мою машину ярдов триста. Этого обычно бывает достаточно, чтобы завести мотор даже у такой старушки.
Ах, да зачем думать над пустяками! Я тряхнул головой, пытаясь отбросить сомнения. Лучше заняться более серьезными вопросами.
Я серьезно ошибался, считая случившееся пустяком, и спустя некоторое время убедился в этом.
Глава 13
Мы остановились в отеле Шривпорта. И, очутившись в номере, сразу же кинулись друг к другу. Джулия, обхватив мою шею руками, обольстительно улыбалась:
– Как здесь хорошо, правда?
– Угу…
А я в этот момент думал, что забыл взять внизу хьюстонские газеты. Джулия прижалась ко мне:
– Поездка в машине всегда вызывает у меня странные ощущения. Это, наверное, от вибрации.
– Возможно, – сказал я.
Она провела рукой по моим волосам и прилегла на кровать. Поджав под себя ноги, она закурила сигарету и хитро улыбнулась мне:
– Кондиционер, ни одной мошки, отличная ванна, хорошее постельное белье… Очень заманчиво, ты не находишь?
– Конечно, заманчиво. Не хватает только одного… Немножко нежности с твоей стороны.
Я тоже закурил и присел на край двуспальной кровати. По-моему, здесь все же что-то было не так. Неприятное, сосущее ощущение начало одолевать меня с некоторых пор. Я не мог отделаться от растущего чувства тревоги. Как будто идешь по болоту с завязанными глазами…
– Не могу понять тебя, – сказал я. – Ведь ты же должна меня ненавидеть…
– Вообще-то должна…
– Но ведь нет?
– А к чему? Все равно это ни к чему не приведет…
Она лениво следила за мной. «Как кошка, – подумал я. – А кто же здесь мышка?»
– Понятно. Когда нельзя ударить в лоб, лучше обойти со стороны.
– Тоже верно… Но почему ты не хочешь понять, что меня просто влечет к тебе?
– Бывает и такое, – сказал я задумчиво.
Я понимаю, тебе все кажется странным, и даже, может быть, подозрительным, – продолжала она, – но говорю честно: в тебе есть нечто такое, что привлекает женщину. И ты напрасно этим не пользуешься!
– Что именно?
– Сама не знаю. Ты твердый, грубый и безжалостный. Точнее говоря, похотливый зверь в обличье человека или что-то в этом роде.
– И ты хочешь сказать, что такие вот грубые самцы тебя притягивают?
Она подняла свои длинные ресницы:
– Неужели ты до сих пор не понял этого?..
Кровь во мне закипела, я не мог больше себя сдерживать и кинулся на нее. Она и не сопротивлялась, опрокидываясь на спину, только странно охнула, и все мои мысли сразу куда-то бесследно исчезли. Я погружался в нее, пока не растворился целиком…
Мы не выходили из номера целые сутки. Нам приносили еду, и я просмотрел все хьюстонские газеты. О Пурвисе больше ни строчки, но это еще ни о чем не говорило. Полиция наверняка не бросила этого дела, просто газеты перестали интересоваться. Эти писаки клюют только на живца, старые сплетни им уже неинтересны. Шофер такси, возможно, также ходил в полицию, чтобы сообщить мои приметы, но об этом ничего не было сказано. И это меня беспокоило больше всего – лучше знать правду, чем находиться в неизвестности.
В воскресенье утром я повел Джулию в кино, а потом мы пошли обедать.
Мужчины повсюду засматривались на нее. Как бы там ни было, а это мне было чертовски приятно. Когда мы вернулись в отель, она была в очень хорошем настроении и ей было безразлично, слушаю я ее болтовню или нет. Она знала, что обстановка благоприятствует любви, что я без ума от нее. И если я иногда ворчал, когда она подолгу наводила красоту или стирала чулки в ванной, то в ответ не слышал ни одного недовольного слова. Самое главное, чтобы я все время был рядом с ней. И она умело добивалась своего.
В понедельник она решила пойти за покупками, и я должен был сопровождать ее. Деваться было некуда, и я поплелся, по дороге размышляя о том, что терпеть осталось недолго. У нее еще осталось долларов триста-четыреста, кроме тех, которые она отдала мне, и пришлось шляться по бесчисленным магазинам и смертельно скучать. Она купила себе новые чулки, рубашку, часто задерживалась перед витринами и вообще вела себя как ни в чем не бывало.
– Тебе не очень скучно, Джо? – говорила она со счастливой улыбкой на устах. – Ведь я стараюсь ради тебя.
Ну прямо молодая жена!
– Нет, совсем не скучно, – ответил я, с трудом сдерживая зевоту.
Черт возьми! Ради ста тысяч пойдешь и не на такие жертвы.
Ночью она совсем не давала мне спать, разговаривала со мной, шепча на ухо всякие нежности и требуя новых и новых доказательств любви к ней…
Так, в житейской суматохе и любовных усладах, мы незаметно прожили до среды. А в среду я проснулся в десять. Джулия еще спала. Я оперся на локоть, чтобы лучше рассмотреть ее лицо, которое ну ни капельки не было похоже на личико милой простодушной и доверчивой влюбленной девочки… Я изучал строптивую складку у губ и внезапно в моем мозгу завихрились тревожные мысли. Джулия была очень красивой и даже во сне не казалась глупой.
Какую же цель она поставила перед собой? Ведь не просто же так она виснет на мне!
Предположим, ей действительно нужен мужчина. Но ведь от нее никто не откажется. Достаточно намека. Для чего же ей понадобилось спать с человеком, который шантажировал ее и требовал сто тысяч долларов? Не настолько уж я привлекателен, чтобы Джулия была без ума от меня. С одиннадцатилетнего возраста я перестал питать иллюзии относительно своей внешности. На Казанову я не похож. Достаточно ей пойти на пляж, и она сразу же найдет себе мужчин любого возраста, которые будут удовлетворять любые ее желания, и, во всяком случае, ничуть не хуже, чем я, да вдобавок станут осыпать ее цветами. Так зачем же ей разыгрывать эту комедию?
