НИКИТА ВОРОНОВ - СЕЗОН ОХОТЫ
- Вы можете называть меня просто «майор»! - В стране, где министр обороны всего-навсего генерал-лейтенант, звание Виноградова должно было произвести впечатление.
- Как доехал? Извини, не смогли встретить в порту…
- Ерунда! Я получил информацию через отель.
«Местный товарищ» тем временем перехватил у Владимира Александровича сумку и аккуратно положил ее в багажник. Потом только догадался спросить:
- Извините, вам ничего из вещей или документов не понадобится?
- Нет, не беспокойтесь… - Самое ценное все равно находилось у Виноградова в голове, а остальное перед таможней пришлось распихать по карманам.
Пока Айзек устраивался на водительском месте, майор незаметно придержал приятеля:
- Слушай, Коля… Этот мальчик - он не слишком заметный?
- Что ты имеешь в виду?
- Мы не похожи со стороны на каких-нибудь рэкетиров с Рижского рынка, нет?
- Ну, Саныч… Вопросы он решает. Все, проколов пока не было. Думаешь - заменить?
- Зачем? Вам здесь виднее. Будем считать это местным колоритом.
Национальные преступные сообщества по всему миру тяготеют к дешевой театральщине - и с чего бы российско-еврейской мафии оказаться исключением?
- Везите, ребята. Только не быстро.
Впереди был Иерусалим - белый памятник на холмах, чудо света, святыня трех мировых религий. Очень хотелось бы оказаться здесь паломником. Или просто туристом…
- Любуйся, Саныч!
В Старый город они поднялись через Яффские ворота…
* * *
Трудно найти в мире два столь не похожих друг на друга города. Древний, по-восточному загадочный Иерусалим… и деловой, агрессивный Нью-Йорк сити - воплощение Запада.
Музей истории - или фондовая биржа? Супермаркет - или Большой театр? Что лучше? Глупые вопросы…
А любой ответ будет еше глупее.
Тем не менее у обоих городов имелось теперь нечто общее. А именно: крупнейший мегаполис США стал начальной точкой пути майора милиции Владимира Александровича Виноградова в Святую Землю.
Началось все с банального удара в ухо посреди чужого и не слишком чистого коридора…
- Как вы себя чувствуете? Вам нужна медицинская помощь?
Помещение, в которое привезли тогда пленников, больше всего напоминало частный дом. Самый обыкновенный частный дом на американскую семью с достатком чуть выше среднего.
- Вы слышите меня? Как вы себя чувствуете?
Сначала машины петляли по узким улочкам, потом одна за другой въехали в просторный отапливаемый гараж. Ворота автоматически опустились, но уже загорелась полоска светильников под потолком. Владимира Александровича вывели из автомобиля и усадили на лавочку под стеллажами. Наручники никто снять не догадался.
- Вам плохо? Можете говорить?
- Смотря о чем… - Зубы все были целы, язык не прикушен, но все равно бодрости от звуков собственного голоса Виноградов не ощутил. - Где второй человек?
Он не видел Рэмбо с того момента, как их распихали по разным машинам. В гараже майор сидел один, если не принимать в расчет охранника, - все остальные сразу же поднялись по лесенке в дом.
- Здесь, - без заминки ответил сидящий напротив мужчина.
- Кто вы такие?
Собеседник подивился чужому нахальству. Но наказания не последовало.
- Неужели не догадываетесь? - Повернувшись на реплику, Виноградов увидел, что в комнате их трое. Тот, что пристроился на диванчике за спиной, поразительно напоминал известного актера Копеляна в роли батьки Бурнаша.
- И чего вам надо?
- Вы в порядке? Вы себя хорошо чувствуете? - не отвечая, поинтересовался сидящий напротив. Из особых примет у него имелся только намек на раннюю лысину. - Не нужно ли оказать медицинскую помощь?
Видимо, этот вопрос его занимал сейчас больше всего.
- А-а! Вы из общества милосердия? Знаете, попросите тогда кого-нибудь из знакомых кузнецов стукнуть вас по башке кувалдой. Многие вопросы отпадут сами собой.
- Ребята погорячились. Но вы же первые начали! - заторопился «медик».
- Думаю, стоит считать произошедшее производственной травмой. Идет? - Тот, что сзади, явно был здесь за главного, поэтому Виноградов повернул кресло так, чтобы не выпускать его из поля зрения.
- У меня есть возможность не согласиться?
Юмор по достоинству не оценили.
- У человека всегда есть выбор. Пока он жив…
- Убедительно. Я согласен! А как тогда насчет… компенсации? Помнится, профсоюз оплачивал больничный?
- Это вопрос вполне решаемый. - В голосе лысоватого юноши слышалось искреннее облегчение. - Сколько?
- А вы не торопитесь? - осадил на парника старший.
Тот сразу поник и стушевался, Виноградову даже жалко стало.
- Ладно - я… Сам оклемаюсь, но вот спутнику моему досталось больше! Он не жадный, однако лечение здесь дорогое…
Еще не закончив фразу, Владимир Александрович перехватил взгляды, которыми обменялись собеседники, - и его затошнило от страха.
- В чем дело?
- Несчастный случай. В нашей работе такое случается!
- Что такое? - Собственно, Виноградов уже все понял.
- Ваш напарник умер.
Молчание длилось не больше секунды.
- Он не умер… Вы его убили.
- Это был несчастный случай.
- Так будет лучше для всех. И для вас в первую очередь!
- Почему? - Бывают идиотские вопросы, без которых вполне можно обойтись.
- Потому что в противном случае придется ликвидировать и вас.
- К тому и шло…
Бандит - он и в Африке бандит. И в Америке…
- Скажите, Иващенко, вы же не думаете, что это так просто сойдет вам с рук? И что вы нас надолго переживете…
- Не думаю! - честно признался старший и стал еще больше похож на известного киноартиста. - Поэтому и ищу компромисс… Мы что - встречались раньше?
- Ну кто же не знает господина Иващенко! У нас в России даже книжки выходят: «Преступный мир», «Бандитская Россия»… И почти в каждой - фотография: некто Иващенко Артур Алексеевич по кличке Китаец, крестный отец «русской мафии» в США.
- Судиться надо - я же говорил! Понял? - распластал лысоватого взглядом Китаец.
- Готовимся. Собирались как раз доложить…
- Тогда нам с вами тем более только одно и остается - расстаться друзьями. Верно?
В принципе, и без того Виноградов знал слишком много. Из Бруклина везли его в «крайслере» с тонированными стеклами, так что снаружи никто заглянуть в салон не мог, а наоборот - пожалуйста… Точного адреса он, разумеется, не запомнил, но то, что после моста Верразано кортеж очутился на Стэйтен-Айленде - сообразил. Для подобных чудес ориентирования не надо было заканчивать Академию Генштаба, достаточно просто вспомнить туристическую схему.
- Я готов вас выслушать.
- А потом ответить на мои вопросы?
Можно было пролепетать что-нибудь уклончивое, но Владимир Александрович представлял собственный порог болевой терпимости. Ясно, что Китаец сможет заставить его не только говорить - даже петь заставит, если умеючи… Поэтому обострять ситуацию не следовало.
- По мере сил попробую быть полезным.
- Мы поможем, если возникнут затруднения. - Это подал голос помощник Китайца. - У нас отличные ассистенты!
«Бедняга Рэмбо, - подумал Виноградов. - Погиб в бою… Сидел бы себе на зоне, мотал положенный срок - ан нет! Хотя так, может, лучше, чем от воровской заточки в спину или протухшей баланды».
- Сделайте так, чтобы его похоронили. По-человечески!
Китаец кивнул:
- Я уже думал об этом… Организуем в лучшем виде. Случайная автомобильная катастрофа?
- Вам виднее. Кстати, он машину брал напрокат! Мы ее оставили там, возле этой, как ее…
- Я знаю, где стоит его машина.
Нельзя сказать, чтобы Виноградов удивился.
- Так, значит, утром пасли нас вы?
- Мы вас охраняли, - уточнил собеседник помоложе.
- Давайте по порядку! - скомандовал Китаец. Его рабочий день стоил дорого. Владимир Александрович где-то читал, что застрявшему в дорожной пробке бизнесмену за опоздание на встречу с «крестным отцом русской мафии» выставили штрафные санкции. Семь минут - семьдесят тысяч долларов. И бедняга безропотно заплатил: время - деньги, не нами придумано… - Вон, господин Горенштейн расскажет коротко, но внятно - потом вас послушаем.
Китаец сейчас поразительно напоминал директора преуспевающего завода-гиганта или большого милицейского начальника - те же интонации, жесты… Очкастый Горенштейн тоже был фигурой, безусловно, необходимой - вряд ли начальник штаба, скорее адвокат или секретарь-референт.
Во всяком случае, излагать он умел.
- Некоторое время назад у нас появились достаточные основания утверждать, что из центрального офиса происходит утечка информации. Это привело к серьезным материальным и людским потерям, бросило тень на репутацию господина Иващенко и ряда его партнеров. Мы приняли меры и выяснили, что одна из сотрудниц передает сведения конфиденциального характера… в некую структуру. Которая потом использует эти сведения нам во вред. Вы меня понимаете?
