Джеймс Чейз - Миссия в Сиену
– Вам объяснят, – ответил Энглеман, делая знак Карлосу, появившемуся в дверях: – Уведите мистера Миклема.
Карлос дернул Дона за рукав:
– Идем, приятель.
Дон вышел в коридор. Карлос закрыл за ним дверь, и собаки сразу навострили уши.
– Перейдем теперь этот коридор и отправимся к боссу. Будь с ним осторожен – это еще один, который может причинить тебе массу неприятностей, если ему наступить на мозоль.
– А у вас здесь, кажется, превосходная коллекция страхов, – заметил Дон.
Карлос довольно рассмеялся.
– Это ты верно заметил, приятель. – Он пошел вперед.
В конце коридора они остановились перед массивной стальной дверью, негр нажал на кнопку, находившуюся в стене. Через несколько секунд дверь распахнулась, и они оказались у каменной лестницы. Карлос снова посторонился.
– Давай, приятель, поднимайся.
Дон пошел вверх по лестнице, считая ступеньки. На тридцать второй он остановился. Карлос опять нажал на кнопку.
– Я привел Миклема, босс, – объявил он.
Дон увидел, что негр говорит в маленький микрофон, вделанный в стену. Через некоторое время дверь открылась, и Карлос подтолкнул его вперед.
Он оказался в просторной светлой комнате. Солнце било в широко распахнутые окна. Через эти окна была видна терраса, а дальше лужайка и чудесный сад в цветах. Великолепное зрелище! Некоторое время Дон боролся с искушением выскочить в окно, но собаки, будто угадав его мысль, прошли мимо него на террасу и улеглись на солнышке, преградив ему путь к побегу.
Мистер Симон Альскони, одетый в полотняный красноватого цвета костюм, сидел в своем любимом кресле. Персидский кот устроился у него на коленях, глядя на Дона любопытными и наглыми глазами. В луче солнца ярко блеснул бриллиант на мизинце Альскони. Когда итальянец жестом пригласил Дона занять место в кресле перед ним, Дон немного поколебался.
– Входите, мистер Миклем. Ваш визит доставил мне удовольствие, такое же большое, как и неожиданное. Извините меня, что я не встаю. Как видите, Балтазар связал меня по рукам и ногам. Я привык считаться с чувствами животных. Садитесь же в кресло, чтобы мы могли как следует рассмотреть друг друга.
Дон пересек комнату и сел на предложенное место. Он с интересом посмотрел на Альскони. Неужели это Черепаха? У него такой безобидный вид… Разве только… Что-то странное показалось Дону в этих глазах. Плоские и тусклые, как глаза змеи, черные, как китайская тушь, они одновременно приковывали к себе и парализовывали. Дверь на другом конце комнаты открылась, и вошел коренастый итальянец в белой куртке с подносом в руках. Он поставил поднос между Доном и Альскони, молча налил две чашки кофе и удалился.
– Вы, должно быть, не откажетесь от чашки кофе, – пригласил его Альскони. – Утро было непростым, и не мешает подкрепиться. Может, возьмете сигарету?
Дону страшно хотелось кофе, и он не стал отказываться. Карлос, стоя возле двери, продолжал наблюдать за ними. Альскони знаком велел ему удалиться.
– Когда понадобишься, Карлос, я позвоню.
Негр вышел на террасу и встал рядом с волкодавами. Они внимательно смотрели на Дона через открытое окно. Дон оглядел большой камин и заметил в нем стальную кочергу. Мозг его быстро заработал… Чтобы схватить ее, нужно было встать и сделать два шага. Он мог это сделать раньше, чем собаки кинутся на него. Он знал, что смог бы отделаться от собак прежде, чем они смогут причинить ему неприятности. Но что с ним будет дальше? Справится ли он с Карлосом? В саду ли еще четверо охранников, вооруженных карабинами? Даже если он расправится с собаками, уложит этого самодовольного итальянца и выскочит в сад, ему нужно еще пробежать по лужайке и роще не меньше тысячи шагов, прежде чем он достигнет стены. А Гарри не будет там, чтобы помочь ему перебраться через стену. За это время за ним по следам пустят других собак. Он с сожалением пришел к выводу, что риск в этом предприятии слишком велик.
Альскони, внимательно наблюдавший за ним, сказал:
– Вы очень благоразумны, мистер Миклем. Какое-то мгновение я боялся, не поддадитесь ли вы порыву. Эта кочерга соблазнительна. Один из моих гостей пытался ею воспользоваться. Джакопо, который стоит за тем ковром – прекрасный образец флорентийского искусства, не так ли? – вынужден был убить его. – Его бледные пальцы погладили голову кота. – Пейте кофе, курите сигареты, но прошу вас: не делайте глупостей.
Дон закурил сигарету, бросил взгляд на ковер, закрывающий противоположную стену, и пожал плечами.
– Это вы замыслили убийство Гвидо Ференци? – тихо спросил он.
Альскони улыбнулся:
– Скажем так: я являлся косвенным руководителем. В моей организации есть люди, которые непосредственно занимаются такими вопросами. Мне, вероятно, следует представиться. Меня зовут синьор Альскони, и я последний представитель семейства Вага по мужской линии. Вы, кажется, усиленно занимались изучением этой печальной истории?
– Полиция тоже ее изучала, – ответил Дон.
Альскони тихо засмеялся:
– Я был очень разочарован, что им понадобилось столько времени на поиски. Это вы, конечно, направили их на след. Я никогда не скрывал и не скрываю родственную связь с семейством Вага. Даже этот замок построен на том месте, где находился семейный дом Вага. Моя мать была последней представительницей по женской линии Вага. Но ваше открытие не представляет, мистер Миклем, никакого интереса ни для полиции, ни для вас. Нет никаких доказательств существования организации, которую я создал. Более того, невозможно определить происхождение добытых мной денег. Люди, которых я нанимал, не знают меня, за исключением немногих, которые могут исчезнуть и появиться вновь по моему желанию. Даже если я и признаюсь, что я Черепаха, не существует доказательств, которые могут убедить суд.
– Большинство убийц считают, что могут запросто провести полицию, – отрезал Дон. – Но всегда случаются неожиданные промахи, неосторожность, предательство… Вы ошибаетесь, если думаете, что сможете продолжать в том же духе.
Альскони рассмеялся. Он, казалось, забавлялся от всей души.
– Сегодня утром я мог измерить наконец степень моей безнаказанности. Вот уже два года, как я с нетерпением ждал этого испытания. Пока вы не подвергнете свою безопасность серьезной проверке, всегда остается элемент неуверенности. Этим утром шестеро полицейских явились сюда искать вас. Вы должны быть польщены. Сам Росси, шеф римской полиции и очень умный человек, прилетел сюда на самолете, чтобы лично руководить поисками вас. Ему пришлось, кстати, преодолеть сильное противодействие со стороны местных властей. Я кое-что значу в Сиене. И власти, и церковь смотрят на меня не только как на благотворителя, но и как на столп общества. Когда Росси предъявил в местной полиции ордер на обыск, местные власти пришли в ужас. Обстоятельства дела показались им совершенно неправдоподобными. Какой-то безвестный англичанин-шофер безнаказанно обвиняет одного из влиятельнейших и уважаемых граждан Сиены в том, что будто он похитил его хозяина. Невероятно, немыслимо! Однако Росси – человек, которого не так-то легко сбить с толку. Вот уже три года, как он пытается разделаться со мной и моей организацией. Он не пожелал выслушать объяснения местной администрации и приехал сюда лично в сопровождении трех инспекторов, прилетевших с ним из Рима. К счастью, у меня были все возможности уверить его, что вас здесь не прячут.
Альскони погрузил пальцы в шерсть кота, и тот лениво потянулся, показав и вновь спрятав свои когти.
– В свое время я заставил себя потратить внушительную сумму, чтобы оборудовать целую систему подземных сооружений, и теперь могу давать там приют всем, кого хочу спрятать. Вход в подземелье так ловко замаскирован, что полиция при всем своем старании его не нашла. Мои позиции очень сильны. Почему я должен отвечать за исчезновение англичанина, который проник в мой сад, как обыкновенный вор? Мой парк занимает сотни гектаров. Я подсказал им, что этот англичанин или американец мог стать жертвой несчастного случая, а его тело где-нибудь в одном из укромных уголков парка. Они долго копали по разным местам, но вас так и не обнаружили. Тогда я потерял терпение. Я вел себя очень лояльно и позволил шестерым полицейским увальням рыться в моем парке и дворце с подвалов до крыши. Я отвечал на все их вопросы. Но, в конце концов, всему есть предел. Кто он, этот тип, который уверяет, что я похитил его хозяина? Не сумасшедший ли? А может быть, шутник? Уверена ли полиция, что американец действительно исчез? Что это за история, согласно которой я являюсь Черепахой? Какие доказательства может привести полиция для подтверждения своих подозрений? Я был страшно рассержен… И вот результат: Росси принес мне свои извинения. – Альскони довольно рассмеялся. – Захватывающее представление! Представление, за которое я должен благодарить вас.
