Микки Спиллейн - Дип

— Вы делаете абсолютно ненужные вещи, Дип.

— Не я, Вильс.

— По-вашему, это я избил его?

— Просто, пока вы не пришли, у меня не было другого выхода.

— Какой же это выход? Петля себе на шею.

— Ну, до этого еще довольно далеко, Вильс.

— Дальность — это весьма относительное понятие, Дип. Например, если бы Херд пожелал кого-то прихлопнуть этой ночью, он, без всяких сомнений, сумел бы это сделать и сделал бы. Но он повел свою игру умнее. Он этого кого-то отпустил на все четыре стороны, будучи уверен, что своего он добьется при более благоприятной ситуации.

— Вмешательство юриста…

— Это привходящее, даже случайное обстоятельство. Послушайте, Дип. Херд — это коп с твердым, упрямым и терпеливым характером. Он обладает особым родом ненависти к парням, подобным вам. И теперь вы в его списке. Это почти равнозначно смерти. Лишь какие-то особые обстоятельства могут вас спасти от его длинных рук.

— Вы оказались счастливчиком, Дип, — сказал Кэт.

Оджи впервые улыбнулся и сказал:

— Не он, а… мы. Правда, наша очередь еще придет. Но пока Дип нас по сути дела спас.

— О, я вас спас, Эллен! Слышите?

Ее рука коснулась моей.

— Благодарю, — улыбнулась она, но тотчас же с тревогой в голосе спросила: — Он не ранил вас?

— Не меня, крошка.

— Черт побери, — вдруг произнес Кэт, — если наш квартал узнает, что произошло с Хердом, то вряд ли найдется подонок, который отважился бы выступить против нас.

— Каждая медаль имеет оборотную сторону, — заметил Бэттен.

Эллен вновь сжала мою руку нервным нетерпеливым движением.

— Дип… это хорошо, что так… так все там произошло?

— А как можно было иначе? А?

Секунду поколебавшись, Эллен решительно покачала головой.

— Нет, иначе было нельзя, — сказала она одобрительно.

— Тем более, это мог быть наиболее легкий путь к тому, чтобы увидеть меня убитым и даже присутствовать при этом. Припоминаете?

— Кажется, я уже забыла все это, — ответила она тихо.

— В таком случае с этой минуты вам следует окончательно выбросить из головы все подобные мысли.

Бэттен остановился на кромке тротуара, поджидая такси.

Автоматически я ощупал карманы своего пиджака, затем плаща и сказал:

— Мой бумажник остался там.

— Я схожу за ним, — заявил Бэттен.

— Благодарю, но не беспокойтесь. Предоставьте мне самому это сделать.

Договаривая последнюю фразу, я уже двинулся обратно, отмахиваясь от протестующих возгласов Кэта и Эллен.

Дежурный окружного участка с поднятыми бровями слушал мое заявление и мое предположение о том, где мог находиться мой бумажник. Затем он направил одного копа поискать его.

Сделав полукруг по приемной, я постучал в дверь кабинета Херда и, не дожидаясь ответа, открыл ее и вошел в комнату.

Херд как раз всыпал какие-то порошки, видимо аспирин, себе в рот и, залив их водой, взглянул на меня так, будто видел меня первый раз в жизни. Он молчал, ожидая, что я скажу.

Я подошел к его столу, вынул ручку из подставки и написал на блокноте, который лежал перед ним, номер телефона.

— Дорогой сержант, — сказал я, — мне очень не хотелось бы иметь за собой хвост. Тем более что хвост, который вы можете прицепить мне, всегда будет рисковать нарваться на некоторые неприятности. Между тем в городе существуют современные средства связи, которыми я и предлагаю воспользоваться в случае надобности. Это номер моего телефона. Хочу еще сказать, что если вы чувствуете некоторую обиду за мой легкий удар по вашей челюсти, то со временем я постараюсь загладить неприятное впечатление от этого. Ссоры и стычки с вами в мои планы не входят. Прошу вас понять это.

Его глаза, ставшие еще более холодными, опустились на блокнот, а когда они вновь поднялись на меня, я смог прочитать в них такую гипнотизирующую ненависть, которая действительно была равнозначна моему приговору.

— Вы в самом деле намерены играть в моем районе большую роль?

— С этим вам придется примириться, Херд.

— Закон иного мнения об этом, Дип.

— Закон и вы, сержант, — не всегда одно и то же. — Опять умничаете?

— Повторяю, пререкаться и ссориться с вами мне очень не хотелось бы, Херд. У меня к вам еще один вопрос. Что вы имеете по отношению к Эллен?

Херд облокотился на стол, нахмурился и окинул меня своим змеиным взглядом.

— Она вам нравится, Дип?

— Насколько мне известно, она никогда и ни в чем не была замешана?

На лице Херда появилась презрительная усмешка.

— Любой, имеющий отношение к Ленни Собелу, замешан во всем. Или к Беннету, что то же самое.

— Они были дружны в детстве.

— Кто?

— Беннет и Собел. Но вскоре разошлись, хотя деловые отношения между ними и остались.

— Оба они гангстеры. Один уже получил сполна, хотя и без нашего вмешательства, а второй пока еще ускользает от нас. Но это только пока. Точно так же и вы, Дип, только пока можете еще некоторое количество раз пройтись по улицам. В деле Беннета есть еще одна любопытная сторона.

Усмешка Херда сделалась еще более отвратительной.

— Вы, я вижу, сообразительный парень, Дип. Вы знаете, что при расследовании убийства принято ставить два вопроса. Один — кому выгодно, а другой — какая женщина в этом замешана. «Шерше ла фам», как говорят французы.

— Я начинаю убеждаться в том, что вы опытный следователь, Херд.

— Кто наследует имущество Беннета? — продолжал Херд, игнорируя мое ироническое замечание.

— Допустим, я.

— Так, так. И вы что-то уж очень быстро появились после убийства Беннета, и притом неизвестно откуда. Есть сведения, что вы прибыли сюда накануне убийства Беннета. Пока это еще не доказано, но только пока, Дип. Это один вопрос. А второй заключается в том, что Беннет был неравнодушен к этой Эллен и проявлял особую о ней заботу. На вашем месте вряд ли кто-нибудь спокойно наблюдал бы эту картину. Не так ли, Дип? Очень занимательно.

— Но не очень оригинально.

— Во всяком случае, неплохая исходная точка. И вы могли бы весьма облегчить нам работу, сообщив, где вы пропадали все эти годы или хотя бы откуда прибыли.

— Не стоит вновь возвращаться к этому вопросу, Херд.

— Что ж, вернемся к нему позже, но уж тогда на нас не пеняйте, Дип. Вы для меня сейчас главный вопрос, и я его разрешу. Как видите, об этом я вам прямо говорю.

— Очень хорошо.

— Как для кого. В другой раз поговорим иначе.

— Не забудьте мой номер, — сказал я, кивая на блокнот.

— Не беспокойтесь. Я приглашу вас в свое время.

Покинув кабинет Херда, я взял свой бумажник у копа, поблагодарил его и вскоре присоединился к нетерпеливо поджидавшей меня группе.

Мы сели в такси, из которого первым вышел Бэттен, а за ним, у моего нового дома, Кэт и Оджи. Затем я назвал шоферу адрес Тэлли Ли. Эллен удивленно взглянула на меня.

— Зачем?

— Взять мой револьвер. Я оставил его в мусорном ящике под помойным ведром.

Мы проехали пару кварталов, прежде чем она заговорила снова. В ее голосе появился какой-то новый оттенок, в значение которого было довольно трудно вникнуть.

— Дип…

— Да?

— Почему бы вам не оставить его там, где он лежит?

— Что оставить?

Она нахмурилась.

— Оставьте этот проклятый револьвер в мусорном ящике.

— Вы действительно хотите, чтобы меня поскорее ухлопали?

Она закусила нижнюю губу, и на ее глазах выступили слезы. Затем, резко отвернувшись, она проговорила:

— В таком случае черт с вами…

— Эллен…

Она сразу прервала меня:

— Забудьте то, что я сказала. Застрелите кого-нибудь. Играйте в большую игру, как вы всегда делаете. Только помните об одной вещи. Для вас не будет никаких оправданий, если вы кого-либо пристрелите. Вы убьете человека, а полиция убьет вас. Только и всего.

— Ваша неожиданная забота очень трогательна, Эллен, — проговорил я вежливо, скрыв от нее свою улыбку.

Она фыркнула, недовольно вскинула голову и повернулась ко мне спиной. Она вновь была прекрасна, как в те прошедшие годы, когда я был без ума от нее.

Вдруг она неожиданно улыбнулась и сказала:

— Вы теперь знаете… эта забота… Она, кажется, опять вернулась после такого долгого перерыва… и…

Она не успела договорить и только тихо застонала от слишком сильных для нее объятий моих не очень вежливых рук. Между поцелуями она еще пыталась произнести мое имя, но, поскольку для нее оказалось слишком трудным делом выговорить хотя бы одну букву, она безнадежно взмахнула руками и обняла меня за шею.

Очевидно, шофер принадлежал к романтическим натурам, так как он терпеливо выжидал, пока мы сможем осознать, где именно находимся, и улыбался нам в зеркальце, висевшее перед ним.

Я дал ему банкноту, сказав, что сдачу он может оставить себе. На его лице тотчас же расплылась довольная улыбка, и он пробормотал что-то по-испански, походившее на мудрый совет.