Развороченная могила - Джоан Роулинг
Страйк, переходивший дорогу, на несколько мгновений задумался.
— Ты еще там?
— Да, — сказал Страйк.
— Что ты думаешь?
— По-моему, это даже интереснее, чем то, что она “доверила свою цель” одиннадцатилетнему ребенку.
Повернув на Денмарк-стрит, он сказал:
— Значит, церковь следила за Шери после ее ухода? Как я знаю, им пришлось изрядно потрудиться. Я же говорил тебе, что Джордан Рини получил таинственный телефонный звонок из Норфолка, прежде чем попытаться покончить с собой, не так ли?
— Да — а почему это важно…? О… Ты имеешь в виду, что церковь тоже следила за ним?
— Точно, — сказал Страйк. — Так они делают это с каждым, кто уходит, или только с теми, кто, как они знают, особенно опасен для них?
— Им удалось отследить Кевина до его съемной квартиры, а также… Ты знаешь, что они убили Кевина, — добавила Робин, когда Страйк ничего не сказал.
— Мы этого не знаем, — сказал он, отпирая главную дверь в офис. — Пока нет. Но я принимаю это как рабочую гипотезу.
— А как же те письма, которые Ральф Доэрти продолжал рвать после того, как он и дети покинули ферму, даже после того, как они переехали в другой город и сменили фамилию?
Страйк начал подниматься по лестнице.
— Так что же объединяет всех этих людей, кроме того, что они были членами ВГЦ?
— Все они связаны с утонувшими Дейрдре и Дайю, — сказала Робин.
— Связь с Рини непрочная, — сказал Страйк. — Он проспал, вот и все. Связь с Кевином тоже зыбкая. Ему было сколько — шесть лет, когда Дайю умерла? И я сомневаюсь, что церковь знает, что Эмили сказала ему о своих подозрениях. Был ли он достаточно взрослым, чтобы присутствовать на Манифестации, где, как мы думаем, утонула Дейдре?
— Да, — сказала Робин, производя быстрые мысленные расчеты. — Ему было тринадцать или четырнадцать лет, когда это случилось.
— Что странно, — сказал Страйк, — потому что он, похоже, купился на фразу о том, что она ушла по собственному желанию.
— Ладно, — сказала Робин, слыша шаги Страйка по металлической лестнице, — в любом случае, увидимся завтра. Я просто хотела рассказать тебе о Шери.
— Да, спасибо. Определенно есть над чем подумать.
Робин отключилась. Страйк продолжал подниматься, пока не добрался до дверей офиса. После того как Робин высадила его, он сразу же отправился в Чайнатаун, а значит, это была его первая возможность осмотреть замок с момента увольнения Литтлджона. Страйк включил фонарик телефона и наклонился.
— Я так и думал, урод, — пробормотал он.
На новом дорогом замке, устойчивом к отмычкам, с утра появились новые царапины. Рядом с ним откололась крошечная частичка краски. Кто-то, как предположил Страйк, приложил немало усилий, чтобы взломать дверь.
Теперь он смотрел на вторую меру предосторожности, принятую им против мести Паттерсона. Крошечная камера стояла в темном углу под потолком, почти невидимая, если не знать, что искать.
Страйк отпер дверь, включил свет и прошел к столу Пат, где можно было просмотреть записи с камер за день. Открыв программу, он прокрутил в ускоренной перемотке записи прихода Пат, почтальона и Шаха, посещения Пат ванной комнаты на лестничной площадке, ухода Шаха…
В паузе Страйк хлопнул в ладоши. По лестнице кралась высокая, коренастая фигура в балаклаве, одетая во все черное и по мере приближения оглядывающаяся то вверх, то вниз, проверяя, все ли чисто. Пока Страйк наблюдал, фигура добралась до лестничной площадки, подошла к двери офиса, достала набор отмычек и стала пытаться ее отпереть. Страйк взглянул на временную метку — запись была сделана вскоре после захода солнца. Это позволяло предположить, что злоумышленник не знал, что Страйк живет на чердаке, о чем Литтлджон был прекрасно осведомлен.
Около десяти минут фигура в черном безуспешно пыталась открыть дверь кабинета. В конце концов, сдавшись, она отступила назад, разглядывая стеклянную панель, которую Страйк предусмотрительно укрепил, когда устанавливал ее. Она, похоже, пыталась решить, стоит ли пытаться разбить панель, когда повернулась и посмотрела на лестницу позади себя. Очевидно, она поняли, что уже не одна.
— Черт, — тихо сказал Страйк, когда фигура достала откуда-то из-под черной одежды пистолет. Она очень медленно отступила от лестничной площадки и стала медленно подниматься по лестнице, ведущей в квартиру Страйка.
Появился курьер с пиццей в руках. Он постучал в дверь офиса и стал ждать. Через минуту-другую он позвонил по телефону, видимо, понял, что ошибся адресом, и ушел.
Прошло еще несколько минут, достаточных для того, чтобы скрывающийся злоумышленник услышал, как закрывается дверь на улицу. Затем он вылезл из своего укрытия и целую минуту стоял, созерцая дверь офиса, а затем повернул пистолет в руках и со всей силы попытался разбить стекло прикладом. Стекло осталось целым.
Фигура в балаклаве засунула пистолет обратно в куртку, спустилась по лестнице и исчезла из виду.
Страйк перемотал пленку, чтобы получить снимки, которые можно было бы изучить, вглядываясь в каждую секунду. Невозможно было сказать, настоящий ли пистолет, учитывая плохое освещение на лестничной площадке и тот факт, что из него не стреляли, но, несмотря на это, детектив знал, что ему придется обратиться в полицию. Пересмотрев запись, Страйк пришел к выводу, что поведение фигуры, помимо попытки взлома, было еще и зловещим. Тщательный осмотр лестницы впереди и позади, скрытные движения, невозмутимое отступление при угрозе обнаружения — все это наводило на мысль, что перед ним не новичок.
Зазвонил мобильный. Он взял трубку и ответил, не отрывая глаз от экрана.
— Алло?
— Ты Корморан Страйк? — Произнес глубокий, задыхающийся мужской голос.
— Да. Кто это?
— Что ты сделал с моей женой?
Страйк оторвался от экрана компьютера и нахмурился.
— Кто это?
— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С МОЕЙ ЖЕНОЙ? — прокричал мужчина, да так громко, что Страйку пришлось убрать телефон от уха. В другом конце линии Страйк услышал женский голос: “Мистер Вудс, мистер Вудс, успокойтесь….” и звуки, похожие на плач детей.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Страйк, но какая-то часть его мозга знала, и ощущение похуже того, которое последовало за заявлением Бижу о том, что она беременна, теперь сковало его внутренности.
— МОЯ ЖЕНА — МОЯ ЖЕНА…
Мужчина плакал, когда кричал.
— Мистер Вудс, — сказал женский голос, теперь уже громче, — дайте мне телефон. Мы можем позаботиться об этом, мистер Вудс. Дайте мне телефон. Вы нужны своим дочерям, мистер Вудс.
Страйк услышал звуки передаваемого телефона. Теперь в его ухе звучал женский голос из Бристоля; было понятно, что женщина идет.
— Это констебль Хизер Уотерс, мистер Страйк. Мы полагаем, что вы могли сегодня навестить миссис Кэрри Вудс? Мы
