Двойная ловушка - Яир Лапид
– Отпусти! Отпусти!
– Ты повторяешь это при каждой нашей встрече.
Я отпустил его.
– Где Рели?
В его голосе слышалась неуместная требовательность.
– Тебе какое дело?
– Мне есть дело. Она моя невеста. Мы должны пожениться.
– Я думал, у вас женитьба – это про «плодитесь и размножайтесь», а не про любовь.
– Где она?
– Я уже сказал. Это не твое дело. Если я еще раз замечу тебя у себя на хвосте, я сделаю из твоих яиц болтунью.
Угроза немного рассмешила меня самого, и, чтобы он этого не заметил, я влез в его машину, припарковал ее на обочине и выпустил воздух из всех четырех колес. Он принялся было скандалить, но вдруг умолк и только уставился на меня печальным взглядом. Уезжая, я видел, как он бежит за моей машиной, потом хватается за бок и садится на тротуар. Губы его шевелились, и мне казалось, что слова, которые он произносил, не прибавили бы ему уважения в глазах рабби.
Приехав в Яффу, я глянул на башенные часы на площади Полиции. Было уже за полночь. Я углубился в город и довольно долго блуждал по переулкам, пока не нашел одну из маленьких шашлычных. Заказал черный кофе и стал ждать. Ко мне за столик присел хозяин заведения – бывший уголовник, которого я в прошлом задерживал. Чтобы не схлопотать срок, он предпочел стать моим информатором и честно отработал три месяца, а потом попросил его отпустить, потому что собирался жениться. Я отпустил. Сейчас он не без опаски проговорил:
– Здравствуй, Джош.
– Здравствуй, Карандаш.
– Ты просто так заглянул или по работе?
– По работе.
Я объяснил, что мне от него надо. Он поставил передо мной несколько тарелок с салатами и исчез за задней дверью. Если салаты требовались для маскировки, то, надо признать, она удалась на славу. Я только допил свой кофе, как ко мне подсели двое молодых ребят в черных дождевиках. Мы вполголоса перебросились парой фраз, и они повели меня в другой ресторан, где к нам присоединился третий паренек, чуть постарше, и мы продолжили восхождение по запутанной яффской иерархии. По ресторанам, кафе, квартирам, стриптиз-барам и точкам, где торгуют наркотой. Через два часа я наконец-то добрался до цели: меня привели в дом Абу-Салима по прозвищу Судья. Этому арабу было под пятьдесят, и в Яффе он вознесся благодаря паре на удивление проворных кулаков и еще более проворным мозгам. По понятиям мира, в котором он обретался, он был человеком честным. Даже полиция считалась с его мнением. Когда он просил отпустить кого-то из-под ареста, к нему почти всегда прислушивались, потому что все знали, что дня через два-три полиция получит наводку и сможет арестовать кое-кого посерьезнее.
– Я слышал, у тебя проблемы, Джош?
– Так и есть.
– И тебе нужна помощь?
– Если ты знаешь, что у меня проблемы, значит, понимаешь, что да, нужна.
– Если я тебе помогу, что получу взамен?
– Ты же меня знаешь, Судья, за мной не пропадет. Не сейчас, так позже.
Он спросил, кого я ищу, и я описал ему Патрисию. Судья поиграл четками из резных белых бусин.
– Я подошлю к тебе человечка.
– Он должен хорошо ориентироваться в городе.
– Не волнуйся. Он с тобой свяжется. Ты его знаешь.
Я не задавал вопросов. Судью ни о чем не спрашивают. Захочет – сам расскажет, не захочет – нет. На обратном пути я проехал по пустынным улицам Яффы. Сколько раз я бывал тут по ночам! Патрульная машина тихо скользит по асфальту, синие огни проблескового маячка отражаются в витринах. Локоть в наглаженной форменной рубашке выставлен наружу, и три сержантские полоски белеют в темноте.
Я привык обращать внимание на вещи, незаметные обычным водителям. Вот полуоткрытая дверь со взломанным замком. Симметричные царапины на окне, над которым кто-то поработал алмазным стеклорезом. Обнявшаяся парочка, стоящая перед болезненно тощим подростком, обменивает пачку купюр на маленький пакетик с белым смертоносным порошком. На одно тоскливое мгновение мне снова захотелось стать молодым полицейским, притаившимся на темной лестничной площадке с наручниками в одной руке и тяжелым фонарем в другой. Я со злостью вдавил педаль газа. Машина в знак протеста аж подпрыгнула, но потом все-таки увезла меня оттуда.
Когда я вернулся в квартиру сестры, было уже начало четвертого утра. Никто не ложился, все ждали меня. Не успел я открыть дверь, как Рели бросилась ко мне и почти обняла. За секунду до того, как коснуться меня, она остановилась, сделала шаг назад и серьезно взглянула на меня.
– Я за тебя волновалась, – сказала она. – Видимо, зря.
– Бывает.
– У тебя лицо порезано.
– Знаю. Упал в куст с колючками.
Сестрица хихикнула и поцеловала меня. Кравиц, как человек более практичный, протянул мне банку пива. Я выпил ее в три огромных глотка. И только потом сел.
– Что теперь? – спросил Кравиц.
– Ждем звонка.
– От кого?
– Понятия не имею.
– Это как?
– Я был с визитом у Судьи.
– Судья потребует платы.
– У тебя есть идеи лучше?
Он умолк. Рели с моей сестрой варили на кухне кофе. Когда они вернулись, Рони подсела к Кравицу и тот по-хозяйски ее обнял. Я невозмутимо за этим наблюдал.
– Я ушел от жены.
– И что сказал на это наш дядя, заместитель генерального инспектора?
– Мне процитировать?
Желательно.
– Он сказал: «Слушай, Кравиц, я, конечно, ей дядя, но никогда не понимал, как ты можешь ее выносить. Я всегда считал тебя одним из лучших офицеров полиции и всегда поддерживал. В этом нет ничего личного». Мило, правда?
– Очень мило. И что ты ответил?
– Я спросил, почему он называет меня одним из лучших, хотя каждый знает, что я – самый лучший.
– Мой дорогой свежеиспеченный шурин, ты – идиот.
Он уютненько пристроился
