Картер Браун - Леди-призрак
— У нее были деньги, когда она тем утром появилась в твоем офисе?
— Одежда, которая была на ней, — вот практически и все, что у нее было, — сказала Сэнди нейтральным тоном.
— Стало быть, если Питу и нужно что-то, то это не деньги, — сказал я. — Может быть, долю от рекламы? Ты правда сказала: «четверть миллиона долларов»?
— Возможно. — В ее голосе не чувствовалось удивления. — У меня такое предчувствие, что все это не имеет никакого отношения к деньгам. И это не любовь. Она боится его до такой степени, что, когда он звонит, у нее перехватывает дыхание, и она едва может говорить.
— Может быть, мне надо переговорить с Дуэйном Ларсеном, — сказал я. — Где его найти?
— Он живет на Каньоне «Бенедикт». — Ее блестящие голубые глаза взглянули на меня с подозрением. — Что ты собираешься ему рассказать? Об Элисон, я имею в виду.
— Что ее агент беспокоится за нее, — сказал я. — Ларсен поймет. Он знает, что агент — это 10 процентов жизни актера. Необязательно посвящать его в то, как поживают остальные 90.
— Звучит, по-моему, неплохо, — сказала она сдержанным тоном. — Но мне не хотелось бы, чтобы ты, Холман, трепался об этом по всему городу.
— Его Высокоблагоразумие, Рик Холман — вот как звучит мое полное имя, — сказал я ей.
— Мне надо идти, — сказала она. — На всякий случай. А то вдруг Элисон решит прийти пораньше. Ты мне потом расскажешь, что будет?
— Если что-то будет, — пообещал я.
Она сидела задумавшись несколько секунд, потом сказала:
— Я должна тебе заплатить или как?
— Только после того, как я сам что-то сделаю для этого.
Она взяла со стола свою плоскую дамскую сумочку и встала. Я смотрел ей вслед, пока она шла к выходу из бара: ее округлые и упругие ягодицы подпрыгивали в плотно облегающих черных брюках. Да, Сэнди Паркер — привлекательная женщина, но один вопрос не давал мне покоя: какие на самом деле взаимоотношения связывали ее с Элисон Вейл?
Я подозвал официанта, заказал новую порцию и решил растянуть ее на следующие полчаса или до тех пор, пока не появится Элисон Вейл. Время тянулось медленно. Прошло пять минут, и тут в бар, еле передвигая ноги, втащился знакомый коротышка, держа под руку статную рыжеволосую особу, которая на своих каблуках была ростом, должно быть, под шесть футов. На ней была белая хлопчатобумажная рубашка и плотно облегающие брюки лимонного цвета. Впереди на рубашке красовалось довольно живое переводное изображение боевого петушка в цвете с надписью под ним: БИОНИЧЕСКИЙ[4] ПЕТУШОК. Подпись по идее говорила сама за себя. Ее полные груди с гордостью смотрели вперед и вздрагивали при каждом ее шаге. Плотно облегающие брюки выгодно подчеркивали преимущества ее фигуры: широкие округлые бедра и длинные ноги. Коротышка спешно повел ее к столику рядом с моим и уже собирался присесть, когда я окликнул его:
— Эй, привет, Мэнни!
Он замер в полусогнутом положении, и его увеличенные крупными линзами глаза стали в отчаянии и недоумении бегать за стеклами очков.
— В чем дело, мистер Крюгер? — спросила рыжая заинтересованно. — У вас застряло что-то в ширинке?
— Только найдешь время, чтобы уединиться от всех, — злобно сказал Мэнни, — и вот тебе на — Рик Холман тут как тут!
— Я не буду лезть в твою частную жизнь, Мэнни, — сказал я ему. — Просто посижу здесь тихонечко, чтобы было слышно каждое ваше слово.
Он выпрямился, схватил девушку за руку и направился к моей банкете. Я одарил даму широкой улыбкой, она села рядом со мной, и я представился.
— Привет. — В ответ она тоже подарила мне свою улыбку, неторопливую и знойную. — Я — Лиз Муди.
— Которая, как ни странно, является моей новой секретаршей, — сказал Мэнни. — У нас на студии был чертовски тяжелый день, и я подумал, что, по меньшей мере, выпивку за мой счет она заслужила.
— Мистер Крюгер — такой милый босс, — затаив дыхание, призналась Лиз шепотом.
Студия «Стеллар» — последняя из «гигантов», и Мэнни — их директор по рекламе.
Еще о нем было известно, что он снимал секретарш с работы быстрее, чем Де Милл снимал свои киноэпопеи. Обычно они могли продержаться на службе не более двух месяцев, потом они шли своей дорогой. Я всегда считал, что это каким-то образом связано с маниакально-депрессивной натурой Мэнни.
— Почему ты шпионишь за мной, Рик? — спросил он с места в карьер.
— Это ты шпионишь за мной, — сказал я. — Кто первым зашел в этот бар?
Он все еще размышлял над моими словами, когда к нашему столику подошел официант.
— Мне порцию «Харви Болбэнгера», — сказала ему Лиз Муди.
— «Уолбэнгер», — поправил ее Мэнни.
— Ну, я думаю, зачем мне это знать. — Неожиданно она глупо захихикала. — Я хотела сказать, из-за того, что я — девушка, и все такое.
От этих слов Мэнни передернуло, и он сказал официанту принести ему то же самое.
— Вы в кинобизнесе, Рик? — спросила рыжая.
— Он — мерзкий сыщик, и все такое, — сказала Мэнни.
— Частный детектив? — Ее глаза расширились от удивления. — Ух, ты! И у вас есть собственный сериал, и все такое?
Я решил, что меня разыгрывают. Мэнни сверлил меня взглядом так, что мне показалось, будто он хочет загипнотизировать меня до смерти.
— Ты в последнее время ничего не слышал о Дуэйне Ларсене? — спросил я как бы между прочим.
— А что я должен был слышать о Дуэйне Ларсене? — спросил он подозрительно.
— Я думаю, это просто слухи, — сказал я.
— Какие слухи?
Чем больше ложь, тем вернее то, что Мэнни в нее поверит, припомнил я.
— Я слышал, что «Стеллар» собирается подписать с ним контракт на съемки в римейке «Горбуна из Собора Нотр Дам»[5]. Он играет роль, которую раньше играл старик Лоутон[6], - сказал я.
— Но он же не может играть! — Лицо Мэнни исказилось в гримасе. — Он не может играть даже в этих телевизионных вестернах!
— Как я уже сказал. — Я пожал плечами. — Возможно, это просто слухи.
— Никто на студии ничего мне больше не говорит, — пробормотал он. — Может быть, им стыдно мне об этом говорить. И им должно быть стыдно! Дуэйн Ларсен играет роль горбуна из собора Нотр Дам!? Наверное, он думает, что это история о каком-нибудь футболисте!
В этот момент в бар вошла Элисон Вейл. Она остановилась на мгновение, чтобы окинуть взглядом присутствующих, затем направилась через всю комнату на другую сторону бара к свободной банкете. Действительно, может быть, она слегка постарела, но выглядела она по-прежнему шикарно. У нее были прямые гладкие волосы, доходящие до плеч, на которых играли блики света. Несмотря на то, что ее лицо несколько пополнело, высокие скулы скрывали эту полноту. На ней было прекрасно скроенное маленькое черное платьице, которое сдержанно подчеркивало преимущества всех ее пышных форм, которые и сейчас, когда она грациозно шествовала через комнату, выглядели такими же крепкими, как и раньше. Мэнни повернул голову, чтобы посмотреть на что это я так уставился, и на глазах обомлел.
— Эй! — воскликнул он трепетным голосом. — Да это Элисон Вейл!
— Элисон кто? — спросил я как бы между прочим.
— Элисон Вейл. Она только что снялась у нас в эпизоде для киноэпопеи, где еще снимается пять звезд.
Я еще раз оглянулся и увидел парня, который направлялся к ее банкете. Ему было около сорока, и для своего возраста он был очень здоровый. Пряди рыжих волос сдали свои позиции и отступили почти что на середину головы. Обнаженная отсутствием волос белая кожа была густо обсыпана веснушками. Густые свисающие усы делали его похожим на отставного дуэлянта. Его измятый костюм тоже не давал повода сказать о нем что-то хорошее. Он шел с толстой сигарой, которая была зажата между пальцами его правой руки, и обильно потел. Он и должен был сильно потеть, учитывая, что он весил, по-моему, примерно на тридцать фунтов выше нормы; и все же эта огромная фигура была оснащена несколькими могучими мышцами.
— Наверное, мне надо пойти туда и поздороваться? — Несколько секунд Мэнни сидел с озабоченным видом. — Я ведь ни кто-нибудь, а директор по рекламе на студии «Стеллар», и мне самому решать кому засвидетельствовать почтение и «махнуть флажком», а кому нет, правда?
— Ух ты! — Рыжая была поражена. — Я и не знала, что у каждой студии есть свой собственный флажок.
Мэнни поднялся из-за стола, расправил свои узкие плечики и уверенным шагом направился к противоположной стороне бара.
— У тебя неправильный цвет волос для этого, — сказал я рыжей.
— Для чего?
— Надо быть блондинкой, — сказал я, — это традиционно. Никто не верит, что рыжие — дуры.
— Мистер Крюгер уволил свою предыдущую секретаршу, потому что решил, будто она слишком умная, — призналась Лиз Муди. — Поэтому я притворяюсь такой, какой он хочет меня видеть. Все мозги отшибает, когда сидишь целыми днями в машинописном бюро.
