Росс Макдональд - Дурная привычка

— А что было в телеграмме?

— Она сообщала, что счастлива. Чтобы сделать мне больно, конечно. — Лицо его потемнело, но по глазам было видно, что внутри у него все полыхает красным пламенем. — Она предупреждала меня, чтобы я не пытался преследовать ее, и извинялась за то, что взяла деньги.

— Какие деньги?

— В прошлую пятницу перед отъездом она выписала чек на сумму, практически равную той сумме денег, что лежала в банке на нашем совместном счету. Чек на тысячу долларов.

— Но деньги принадлежат ей?

— По закону — да. Но в моральном смысле — нет. Мы всегда считали, что деньгами должен распоряжаться я. — В голосе его появились подвывающие нотки. — Этот человек явно охотится за ее деньгами. И самое печальное, что ничего нельзя сделать, чтобы заставить Мод не трогать наш капитал. Она даже может продать школу.

— Школа принадлежит ей?

— Боюсь, что да. По закону. Отец передал школу в наследство ей. Я не сразу стал хорошим администратором. Мои способности развивались постепенно... Бедный отец не дожил, чтобы увидеть, как я наконец стал зрелым человеком. — Он кашлянул и чуть не подавился. — Одни только здания стоят двести тысяч долларов. А наш престиж просто бесценен.

Он замолчал и прислушался, будто мог слышать, как его деньги спускались в трубу, позванивая и урча.

Я надел пиджак.

— Вы хотите, чтобы я их нашел? Чтобы удостовериться, что они законно женаты и что он не мошенник?

— Я хочу видеть свою сестру. Если бы я только смог поговорить с ней... Что-то можно было бы спасти. Она потеряла голову, это факт. Я не могу допустить, чтобы она сломала свою жизнь, да и мою тоже, как мать сломала жизнь нашего отца и свою собственную.

— А где в Лос-Анджелесе живет ваша мать?

— У нее дом в местечке под названием Вествуд, кажется. Я там никогда не был.

— Считаю, что нам следует ее навестить. Вы с ней не связывались?

— Конечно, нет. И не собираюсь этого делать сейчас.

— По-моему, вы должны с ней повидаться. Если Мод встречалась с ней на Пасху, ваша мать может знать этого мужчину. Мне не кажется, судя по всему, что ваша сестра внезапно убежала с незнакомым человеком.

— Возможно, вы и правы, — произнес он медленно. — Мне почему-то не пришло в голову, что она могла с ним познакомиться именно там. А потом он приехал за ней в Чикаго. Это вполне логично.

Мы немного поговорили о плате за мои услуги. Харлан выписал чек на пятьдесят долларов, и мы спустились к моей машине.

Вествуд по масштабам Лос-Анджелеса, находился неподалеку. Мы присоединились к раннему вечернему движению машин, направлявшихся за город и к морю. Прикрывая свои глаза рукой от косых, почти горизонтальных лучей вечернего солнца, Харлан рассказал мне немного о своей матери. Достаточно для того, чтобы знать, с кем мне придется иметь дело.

Она жила в деревянном коттедже на холме, с которого открывался вид на студенческий городок. Маленький садик перед домом буквально задыхался от разнообразного вида кактусов, иные из которых достигали высоты дома. Краска на доме облезла, и он довольно непрочно стоял на склоне холма, как, впрочем, и его хозяйка.

Она открыла дверь, щурясь на солнце. Лицо ее было опухшим и помятым годами и неприятностями. Черные с сединой волосы висели прямыми прядями на лбу. Крупные потемневшие металлические кольца воткнуты в уши. Несколько золотых цепочек висели на ее увядшей шее, позванивая при каждом движении. На ней были сандалии и халат из коричневого материала, напоминавшего мешковину, подвязанный на талии веревкой. Глаза были пыльно-черного цвета и смотрели куда-то вдаль. Она не узнала Харлана. Он сказал каким-то новым голосом, низким и переходящим на шепот:

— Мама?

Она внимательно посмотрела на него. Вокруг заблестевших глаз появились морщинки. Она улыбнулась. Зубы были желтыми от курения, но улыбка была широкой. Потом она стала громко смеяться. При свете солнца она выглядела как цыганка, которых рисуют на кувшинах для вина.

— Боже мой! Ты — Реджинальд?

— Да. — Он снял шляпу. — Но я не могу понять, почему ты смеешься?

— Просто, — сказала она сквозь смех, — ты так похож на своего отца.

— Что же в этом смешного? Я рад, что похож на него. Стараюсь жить так, как жил он. И мне очень хотелось бы, чтобы и Мод поступала так же.

Она перестала смеяться:

— Я не имею права критиковать Мод. Она стоит вас обоих, и ты это знаешь. Она прекрасная женщина.

— Она просто дура, — сказал он взволнованно. — Убежала, украла деньги...

— Следи за своими словами. Мод — моя дочь, — сказала с достоинством старая женщина.

— Она точно твоя дочь. Она здесь, у тебя?

— Нет, ее здесь нет. Я знаю, зачем ты пришел. Я предупреждала Мод, что ты постараешься найти ее и затянуть обратно в эти соляные копи.

— Значит, ты ее видела? Где она?

— Не собираюсь ничего тебе рассказывать. Мод прекрасно себя чувствует и счастлива. Счастлива впервые в жизни.

— Ты скажешь мне, где она, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, схватив ее за тоненькое запястье. Она испуганно заморгала и крепко сжала свои длинные зубы, готовясь к отпору. Я взял его за плечо и за руку, дернул назад, и он отпустил мать.

— Возьмите себя в руки, Харлан. Вы не можете силой заставить людей говорить.

Он с ненавистью посмотрел на меня, а затем на свою мать. Она ответила ему таким же взглядом.

— Ты не изменился, Реджинальд, — сказала она. — Помнишь, как ты прикалывал к доске булавками жуков? Кстати, кто этот джентльмен?

— Мистер Арчер, — ответил он ей резко. — Частный детектив.

Она всплеснула руками и скорчила физиономию.

— Реджи, ты превзошел себя. И ни капельки не изменился.

— Ты тоже, мама. Но дело не в нас. Пожалуйста, не старайся увести меня в сторону. Я хочу знать, где сейчас Мод и ее... супруг.

— Этого я тебе не скажу. Тебе мало, что Мод отдала тебе тридцать лет своей жизни? Ты хочешь, чтобы она посвятила тебе всю свою жизнь?

— Я лучше знаю, что нужно Мод. А ты не можешь этого знать. Ведь ты сама превратила свою жизнь неизвестно во что. — Он презрительно посмотрел на облезлые стены, перекошенную дверь, одинокую старую женщину, стоявшую в дверях. — Если это ты виновата в том, что она так поступила... — Он умолк, не зная, что сказать. Гнев душил его, как железная проволока вокруг шеи. Я слышал, как в горле у него что-то булькает.

— С Мод все в порядке. Она наконец нашла человека, который ей подходит. И у нее хватило ума посвятить ему себя полностью. Я тоже так поступила в свое время. — Воспоминания разгладили морщины на ее лице. В голосе зазвучали романтические нотки. — Я горда тем, что в этом есть и моя заслуга.

— Значит, ты признаешь, что участвовала в этом?

— А почему нет? Это я познакомила ее прошлой весной с Ленардом Листером. Когда она приезжала ко мне. Ленард великолепный человек. Они сразу понравились друг другу. Мод долго жила одна. И ей нужен был сильный мужчина, чтобы разбудить ее.

— Как, ты сказала, его зовут?

— Ленард Листер, — ответил ему я.

Женщина закрыла рот рукой.

— Я не хотела называть его имени, — сказала она сквозь желтые пальцы. — Но теперь, когда вы знаете его имя, вы должны знать, кто он. Он великолепный театральный актер.

— Вы слышали о нем, Арчер?

— Нет.

— Ленард Листер? — удивилась женщина. — Конечно, вы должны были слышать это имя, если живете в Лос-Анджелесе. Он известный режиссер экспериментального театра. Он даже преподавал в университете. У него великолепные планы. Он хочет создать поэтический фильм, как Кокто во Франции.

— И, конечно, на деньги Мод, — сказал Харлан.

— Ты сразу же подумал о деньгах. Это на тебя похоже. Но он любит ее не из-за денег, а из-за нее самой.

— Понимаю. Понимаю. А ты играешь роль частного брокера, предложившего человеку, который охотится за деньгами, свою собственную дочь. Сколько же этот блестящий парень обещал заплатить тебе за услуги?

Солнце зашло. В сумерках лицо женщины сделалось усталым и бледным.

— Ты прекрасно знаешь, что это не так. И никогда не говори так. Мод была всегда добра к тебе. И ты тоже должен пойти ей навстречу. Почему бы тебе не смириться и не уехать домой?

— Потому что мою сестру обманули. Она в руках глупцов и жуликов. Кто из этих двух ты, мама?

— Я ни то, ни другое. Мод сейчас живет так хорошо, как никогда раньше не жила, — сказала она, теряя уверенность под его натиском.

— Вот я и хочу убедиться в этом сам. Где они?

— Я тебе этого не скажу. — Она посмотрела на меня, ища поддержки.

— Тогда я сам их найду.

Это было нетрудно сделать. Адрес Ленарда Листера был в телефонной книге. Он жил в квартире на улице Санта-Моника, расположенной рядом с бульваром Линкольна. Я пытался уговорить Харлана, явного скандалиста, поручить это дело мне. Но он вел себя как спаниель, напавший на след утки. Я вынужден был или взять его с собой, или бросить это дело совсем. К тому же, если бы он пошел один, он наделал бы гораздо больше глупостей.