Сергей Зверев - Умные сволочи

Однако в следующее мгновение пришлось констатировать, что это не так.

Раздался детский крик, следом послышался плач — и она поняла, что ничего ей не показалось. Что несколько секунд назад она на самом деле слышала выстрел, и вот как результат — плач ребенка. Не очень хороший результат. А потому она не стала больше прислушиваться к своим мыслям, оставила дверцу машины открытой и бросилась к соседнему дому.

Калитка была распахнута, а представшее ее глазам зрелище нельзя было назвать приятным.

Мальчик лежал на крыльце, поджав под себя ноги, и тихонько скулил. После громкого возгласа сил на крик у него не было. Возле крыльца валялась охотничья двустволка, рубашка мальчишки в области предплечья набухла от крови, — и женщина моментально эти два обстоятельства соединила воедино.

— Надо же, — выдохнула удивленно она и уже бегом бросилась к мальчику.

Тот никак не мог успокоиться, все елозил по бетонному крыльцу, и женщине пришлось с силой прижать того к себе и властно прикрикнуть:

— А ну успокойся!

После этого мальчишка затих. Правда, ненадолго. Как только она принялась осматривать паренька, тот вновь задергался, намереваясь выскользнуть из ее рук.

Рана была лишь на предплечье. Других она не нашла и несколько успокоилась. Рана была не смертельной, однако парнишка терял кровь, и следовало поторопиться.

— Где твои родители? — тихо спросила она, разрывая у мальчика рукав рубашки и пытаясь по-быстрому наложить на рану подобие повязки.

— Н-ету, — заскулил мальчишка, стискивая зубы и по-прежнему дергаясь.

— А ружье? — не унималась она, продолжая возиться с раной.

— Я нечаянно, — прошамкал губами паренек и вдруг громко заплакал.

«Вот черт, — бросила самой себе она. — Взять бы твоих родителей за одно место да хорошенько тряхнуть, чтобы знали, как хранить оружие».

— Ну держись, стрелок, — успокаивающе сказала она и подхватила парня на руки.

День начинался не совсем так, как ей хотелось. А вот что он ей в конечном счете должен был принести… Этого, пожалуй, она даже в самых смелых фантазиях не смогла бы представить.

Стук в дверь раздался около девяти вечера. Она никого не ждала, никого не хотела видеть и поэтому не торопилась открывать. Она вообще не торопилась. Продолжала лежать на диване, смотрела на яркий огонь в камине и маленькими глотками смаковала вино из глубокого бокала.

Стук повторился.

Она грустно вздохнула, поставила бокал на пол рядом с диваном и посмотрела на дверь в надежде, что стучать больше не будут и ничто не потревожит ее покой.

Не получилось…

На этот раз в дверь ударили сильней.

— Ну надо же, — раздосадованная, она вскочила на ноги.

Длинные пряди волос упали на плечи, холодно блеснули голубые глаза.

— Здрасте, — слегка поклонился человек, когда она открыла дверь.

Мужчине было под сорок. Приветливое лицо, густые с проседью волосы, одежда вполне демократичная — шорты и белоснежная футболка навыпуск.

Мужчина держал цветы и бутылку дорогого коньяка. И это не совсем гармонировало с одеждой незваного гостя. Разве что с приветливым лицом.

— Ну, здрасте, — нехотя согласилась она и прищурилась. Попытка выскрести из закромов своей памяти заявившегося к ней успехом не увенчалась.

Мужчину она не знала и, соответственно, не могла понять, по какому поводу тот нанес ей визит, да еще в таком прикиде.

— Мы с вами не встречались, — пришел ей на помощь человек и тут же поправился: — Еще не встречались. Я ваш сосед. Зовут меня Николай. А фамилия — Тишков. Разрешите?

Она из вежливости отступила в сторону, хотя ей хотелось сделать совсем иное — тут же попрощаться и захлопнуть перед визитером дверь. Она не хотела никого видеть, и соседа в том числе, тем более незнакомого.

— Мы купили здесь дачу неделю назад. У Марфы Игнатьевны, — пояснил сосед, по-хозяйски окидывая гостиную взглядом.

Вот Марфу Игнатьевну она помнила. Милая старушка, похоронившая с год назад старика. И теперь она поняла, что за сосед к ней явился.

Старушку забрал к себе ее сын. Увез куда-то далеко — где сам жил. А дача стала не нужна. Ее и продали. Получается, вот этому мужчине, с которым она не успела еще познакомиться. Но, кажется, теперь ей предстоит это сделать.

Стало понятным, почему он пришел. И почему у него в руках розы и бутылка дорогого коньяка.

— Мы уже здесь неделю, но так и не познакомились, — Тишков остановился возле столика и поставил на него бутылку, цветы оставил в руке. — И я не думал, что придется это делать при таких обстоятельствах.

Он подошел к хозяйке дома и протянул букет.

— Спасибо вам за сына. Вы ему помогли, отвезли в больницу…

Он пребывал в волнении, запнулся.

— С ним все нормально? — спросила она, принимая цветы.

— С ним все хорошо. Врачи говорят, что я уже завтра смогу его забрать. Вы извините… Но, ей-богу, я всегда закрывал ящик, в котором хранилось охотничье ружье, на замок. Как я мог в этот раз забыть?

— Никаких проблем, — она взяла вазу, поставила в нее букет и отнесла на журнальный столик.

Пострадавший из-за своей беспечности мальчишка не особо отнял у нее время. Она сегодня пораньше приехала на дачу, чтобы прибраться к приезду сынишки. Тот возвращался из лагеря отдыха, и они собирались остаток его каникул и ее отпуска провести вместе на даче. Она успела отвезти раненого мальчишку в больницу, не стала там задерживаться и вернулась на дачу. Вполне успешно справилась с уборкой, встретила сына, привезла его сюда, и теперь тот спал на втором этаже.

— Вы часто оставляете своего сына одного? — заполняя затянувшуюся паузу, спросила она.

— Приходится. Знаете, работа такая. Да он и привык. К тому же никогда без спросу никуда не лазил. А тут… Наверное, потому что сидит дома один. Тут на дачах сейчас много детей, я приметил. А у него что-то не получается подружиться.

— Без присмотра вам бы не стоило впредь его оставлять, — заметила она.

— Мы приучаем его к самостоятельности. Он большой. И ему придется часто быть одному.

Да уж, большой. Настолько, что из любопытства вытаскивает ружье и по чистой случайности ранит себя. Хорошо, хоть не в голову выстрелил.

— А вы… — он сощурился, вопросительно глядя на женщину.

И она правильно его поняла.

— Алина. Меня зовут Алина.

— А, ну да! — спохватился он, словно ее имя знал, но успел подзабыть. — Алина… А вы, Алина… — он вновь обвел взглядом гостиную и после этого закончил фразу: — …тут одна?

— Я здесь с сыном, — ответ был коротким, вопрос гостя был ей неприятен, она вообще не желала говорить о себе и своей семье.

— Ну да, — согласился Тишков, словно иного и не ожидал услышать. — И сколько вашему сыну?

— Ему тринадцать. И он сейчас спит у себя в комнате на втором этаже, — она произнесла это так, будто указывала, что принимать гостей сейчас не совсем подходящее время.

Но мужчина уходить явно не торопился.

— Значит, они ровесники, — как-то довольно сделал вывод он.

— Кто ровесники?

— Мой мальчишка и ваш сын. И это хорошо, — приободрился в следующее мгновение Тишков. — Я к тому, что они могли бы подружиться, — поспешно улыбнулся визитер. — Вы не собираетесь уезжать отсюда?

Он посмотрел на женщину так, словно готов был в следующую минуту, если бы ответ его не устроил, молить ее на коленях остаться тут.

— Х-м, — буркнула она и нехотя сказала: — Ну, мы собираемся тут пробыть какое-то время. Отдохнуть.

Мужчина повеселел. Он прошелся по гостиной, подошел к секции, окинул взглядом ее содержимое и обратил внимание на один из предметов.

Алина стояла у журнального столика и не сразу поняла, что так заинтересовало гостя. И почему он остановился у секции.

Тишков наконец сказал:

— Простите. Тут на фотографии с вами…

— Это мой муж. Он погиб. И я не хотела бы на эту тему говорить.

Она отвернулась, а затем сама заходила по гостиной.

— Простите, — Тишков смешался, потом затоптался, переминаясь с ноги на ногу, и наконец робко сдвинулся с места, еще сам не зная, как дальше поступить. — Я не хотел…

— Выпьете? — она остановилась у столика и протянула руку к бутылке, которую он принес.

Тишков покачал головой. И уже на словах категорически отказался от такого предложения:

— Нет, нет. Этот коньяк вам в подарок. То есть это, конечно, не значит, что вы не можете его открыть. Просто я не хотел бы, чтобы вы это делали ради меня.

— С чего вы взяли, что я собираюсь делать что-то ради вас?

— Да? — Он удивился резкости ее слов, замялся, посмотрел на свои часы и заторопился: — Ну, тем не менее… Мне пора. Там жена у меня осталась одна. После случившегося она несколько не в себе. А я это… — Он подошел к дверям, остановился и, словно бы раздумывая над принятием решения, с расстановкой произнес: — А я, знаете ли, хотел пригласить вас завтра к нам. На ужин. Моя жена очень просила вас прийти. И как соседей, и как… Ну, вы помогли нашему сыну. Завтра я его забираю из больницы. Врачи сказали, что с такой раной он вполне может долечиться и дома. Вот…