Картер Браун - Страстная язычница

— Может быть, она оставила адрес? — с мольбой спросил я. — Или, возможно, номер телефона?

— Никак, вы запели ту же самую песенку на другой мотив? — осведомилась Фрэн, разыгрывая удивление. — Скажу вам откровенно, Дэнни, кроме мелодии не мешало бы поменять слова.

— Ее зовут Лака Тонг! — рявкнул я. — Мне необходимо связаться с ней как можно скорее! Фрэн покачала головой.

— Неудавшийся соблазнитель! Она ничего не оставила, если не считать запаха своих контрабандных духов.

— Она же должна остановиться где-то в Нью-Йорке, — предположил я в отчаянии. — Постарайтесь навести справки в отелях.

— Только из наших окон их просматривается не меньше пятидесяти, — ласково возразила Фрэн. — Вы что, растеряли остатки своего и так далеко не блестящего ума?

— О'кей, — фыркнул я, как только собрался с мыслями. — Тогда найдите мне Джонатана Кука в “Палм-отеле”.

— Хорошо. — Фрэн пожала плечами. — Судя по тому, как была экипирована эта гавайская пышка, я решила, что у вас уже все схвачено — включая родинки и родимые пятна — и занесено в вашу маленькую черную записную книжку.

— Я не стал бы торопить вас и сам дергаться, — заверил я. — Просто так получилось, что этот звонок — дело жизни и смерти.

— Надеюсь, не моей! — Она презрительно изогнула брови. — Думаете, у этого Джонатана Кука есть ее телефон?

Лицо Фрэн мгновенно побледнело, когда она прочитала жажду убийства в моем взгляде — сразу же, едва я начал приподниматься со своего стула.

— Уже бегу! — проворковала она и выбежала в чулан, который я с помпой именовал приемной. Через тридцать секунд мой телефон зазвонил, и Фрэн заявила, что Кук на проводе.

— Да? — услышал я холодный, можно сказать замороженный, голос через несколько секунд.

— Мистер Кук, — начал я напористо, — я — Дэнни Бойд из “Сыскного бюро Бойда”, и мне необходимо сейчас же встретиться с вами.

— Зачем? — спросил голос все так же равнодушно.

— Это очень важно! — сообщил я ему. — Мне не хотелось бы говорить об этом по телефону, но речь идет о вашей жизни и смерти.

— Вы пьяны, мистер Бойд?

— Нет, и я не шучу. Это...

— Возможно, вы спятили?

— Послушайте! Я...

— Если вы в здравом уме и не пьяны, мистер Бойд, то, мне кажется, у вас нет законной причины беспокоить меня. Не делайте этого больше!

Во второй раз в течение десяти минут со мной не хотят говорить и вешают трубку! Я оставил телефон в покое, закурил сигарету, встал из-за стола и, подойдя к зеркалу, висящему на стене, стал тщательно изучать свой профиль. Он почти не изменился — подлинное воплощение мужского совершенства — правда, с правой стороны это не так бросалось в глаза, как с левой, да и короткую стрижку я сделал совсем недавно. “Итак, что же произошло?” — недоумевал я.

Меня оторвал от размышлений быстрый стук высоких каблучков — Фрэн вернулась в кабинет.

— Дэнни, — сказала она укоризненно мгновение спустя, — вы еще не подмахнули эти письма?

— Ответьте честно, пусть даже это причинит мне боль. — Я повернулся к ней и достаточно долго демонстрировал свой профиль слева. — Вы в последнее время замечаете какие-нибудь изменения в моем облике?

— Никаких, — ответила она язвительно. — Тот же невыносимый эгоизм, питающийся иллюзиями насчет собственного неотразимого шарма. Тот же мозг с одной извилиной и взгляд-рентген. Если бы тот, кто изобрел непроницаемый нейлон, знал о вашем существовании, он свихнулся бы при мысли, что природа его опередила!

— Тогда почему, внезапно и без причин, люди начинают ненавидеть меня настолько сильно, что бросают трубку прежде, чем я успеваю вымолвить хоть слово? — спросил я с горечью.

Фрэн слегка пожала плечами.

— Полагаю, виной всему ваша репутация, Дэнни. Слишком многие о вас наслышаны, чтобы рисковать своим добрым именем, разговаривая, пусть даже по телефону.

— Я звоню этому типу, потому что хочу спасти ему жизнь, а он бросает трубку, — грустно размышлял я вслух. — Вряд ли можно сильнее возлюбить ближнего, а он плюнул мне в душу.

— Это Джонатан Кук? — осведомилась она.

— Кто же еще?

— И вы хотели спасти ему жизнь?

— Разумеется!

— Тогда почему бы вам не отправиться и не повидать его? — предложила Фрэн с убийственной логикой. — В этом случае повесить трубку ему уже не удастся, не так ли?

— Придется так и сделать, — сказал я решительно. — Весь день напролет я вел себя благородно, зачем же портить концовку? Лака Тонг хотела нанять меня для убийства, но я отказался. А сейчас узнал, что она наняла другого фрукта для выполнения этой работенки. Так что последнее, что я могу сделать для своего ближнего, то бишь Кука, — это защитить его в трудный час.

— Надеюсь, не задаром? — Фрэн скептически уставилась на меня.

— Вы что, шутите? — огрызнулся я.

Глава 2

"Палм-отель” находился в двух кварталах от Тайме-сквер, и если он и знавал лучшие дни, то это было еще до моего рождения. Меня осенило: свое название он получил из-за двух покрытых пылью и заброшенных пальм в горшках, которые стояли в холле по обе стороны, от входной двери. Там же находился и портье, явно не смотрящийся на фоне даже этих пальм, и моей первой мыслью было, что кто-то просто оставил здесь восковую фигуру во время капитального ремонта отеля, который производился в период третьего срока правления президента Рузвельта, — и так и не вернулся за ней. Но тут на его желтоватой щеке дрогнул мускул, и я слегка приободрился.

— Вы хотите снять номер? — прокаркал он.

— Здесь? — Я пожал плечами. — У вас черный юмор, приятель!

— Да, здесь, в Уолдорфе. — Он изящно поковырял в зубах пилкой для ногтей. — Вы продаете что-нибудь?

— У вас остановился мой друг, — сказал я ему — Джонатан Кук.

— Да ну?

Разве кто-то однажды не сказал: тише едешь — дальше будешь? Я закурил сигарету и скрепя сердце принудил себя снова взглянуть на портье. К тому времени он усердно ковырял пилкой для ногтей в другом углу рта и, казалось, на полном серьезе намеревался продырявить себе челюсть, невзирая на возможный летальный исход.

— Это что, игра в “угадайку”? — живо спросил я. — Давайте так: я называю номера комнат по одному, а вы мне отвечаете — “горячо”, “холодно”, “угадал”?

— Кук, — произнес он медленно. — Он в двадцать первом номере. Вы хотите, чтобы я позвонил и сообщил ему, что вы здесь?

— Мы старые друзья, Джонни-бой и я, — сказал я заискивающе. — Мне хочется сделать ему сюрприз.

— Вы — судебный исполнитель?

— Он задолжал мне полсотни долларов — проиграл в карты. Вы скажете ему, что я здесь, а он выпрыгнет прямо из окна, и мне придется снова разыскивать его повсюду.

— Сурово.

Я вынул из бумажника пятидолларовый банкнот и положил на стол перед ним.

— Это десять процентов, а я ведь еще не получил свои денежки, — кисло сказал я. — Если я не застану его, то сразу же вернусь сюда, дружище, заберу деньги обратно и расквашу тебе нос за плохие шутки.

Высохшая клешня моментально зависла над столом, и бумажка исчезла. Острие пилки для ногтей обвиняюще нацелилось на меня.

— Он здесь, — пробурчал портье. — Я не настолько глуп. Тот, кто поднимается наверх, должен непременно спуститься вниз, если уходит, правильно?

Бросив взгляд на лифт, я решил, что, пожалуй, на второй этаж лучше подняться по лестнице. Номер Кука был в конце длинного унылого коридора, и, когда я по нему проходил, мне в нос ударил запах пищи — несмотря на запрещение сорокалетней давности, здесь явно готовили в номерах. Затем я постучал в дверь двадцать первого номера и стал терпеливо ждать, изобразив на лице приличествующее случаю выражение. Примерно через десять секунд дверь приоткрылась на пару дюймов и сквозь щель на меня уставился холодный синий глаз.

— В чем дело? — послышался резкий голос.

— Мистер Кук. — Я одарил его чинным взглядом, повернувшись левым профилем. — Я — Дэнни Бойд, и мне нужно переговорить с вами прямо сейчас. Это вопрос жизни и смерти. Я не шучу.

— Шли бы вы лучше куда подальше! — В холодном синем глазу возникло подозрительное и недоброжелательное выражение.

— Лака Тонг в городе, — выпалил я. — Жаждет вашей крови.

— Лака Тонг? — Он поколебался пару секунд, затем дверь открылась шире. — Может, вам лучше войти, мистер Бойд?

Номер оказался больше, чем я предполагал. У стены стояли огромная кровать, пара кресел и столик для кофе. Одна полуоткрытая дверь ясно показывала, что за ней — туалет, другая обозначала, вероятно, кухоньку размером с кулак, рядом с ванной.

— Присаживайтесь, мистер Бойд, — тихо предложил Кук. — Я хочу узнать поподробнее о Лаке Тонг.

Сев напротив него в одно из кресел, я удивился, какого черта отец Лаки доверял типу с таким лицом. Куку было около сорока лет, решил я. Он был почти лыс, если не считать двух густых пучков черных волос, росших над его растопыренными, как у летучей мыши, ушами. Его лицо осунулось, словно у покойника; острый нос и такие тонкие губы, что они почти исчезали, стоило ему закрыть рот. Холодные синие глаза были лживыми и поневоле вызывали у собеседника настороженность.