Ричард Старк - Мафия
Паркер проигнорировал слова женщины, он обратился к киллеру:
— Назови свое имя и имя твоего посредника. Того типа, что вычислил меня!
Киллер мотнул головой, не отрывая ее от пола и делая это с такой осторожностью, словно боялся, что она вот-вот оторвется. Лицо его по-прежнему оставалось бесстрастным.
— Нет, — решительно возразил он.
— И имя того, кто вошел с тобой в контакт в Нью-Йорке. Ведь ты работаешь за пределами Нью-Йорка, я угадал?
— Забудь об этом, — ответствовал киллер.
— Ты ведь также не можешь прибегнуть к помощи закона. — Паркер глядел мимо киллера, на женщину. — Поэтому мне придется силой выбить из него эти имена, — сообщил Паркер. — Честно скажу, мне не по душе работенка подобного рода. Может, ты попробуешь заняться ею? Я сейчас свяжу его и заткну рот кляпом, чтобы не вопил.
Она опять улыбнулась и, подавшись к самому краю кровати, заглянула в лицо киллеру.
— Да, — неожиданно согласилась она. — Правда, никогда прежде не делала ничего похожего, однако не прочь, пожалуй, попробовать. — Между губ у нее проскользнул кончик языка, она облизала губы, посмотрела вниз и снова улыбнулась.
Паркер остался доволен: он правильно оценил женщину с самого начала. Пока он еще, конечно, не задумывался, как будет от нее избавляться впоследствии, это еще успеется, еще вопрос, возникнет ли такая необходимость. Всему свое время — коли надо будет отделаться от нее, тогда найдется способ убрать ее с дороги. Нет, не убить, а просто сделать, чтобы она не путалась под ногами.
Он глянул на киллера, чтобы убедиться, что и того оценил верно. Прекрасно, он и тут не ошибся. Киллер во все глаза таращился на улыбающееся лицо женщины, нависшее над ним, подобно воздушному шару. Его светлые глаза, казалось, стали больше, и на лице опять выступил пот. Пальцы нервно сжимались и разжимались, а худые щеки запали еще глубже.
Паркер меж тем повторил свой вопрос:
— Ну и как же тебя зовут?
— Катись к дьяволу! — последовал ответ. Но голос киллера прозвучал на слишком высокой ноте, почти срываясь на визг, что явно свидетельствовало о том, что нервишки уже на пределе.
Паркер поднялся на ноги.
— Мы используем оба моих галстука, — предложил он женщине и приказал киллеру: — А ты давай на стул!
Тот не шевельнулся.
Паркер наступил ему на лодыжку. Киллер широко открыл рот — у него от боли перехватило дыхание, и Паркер, убрав ногу, приказал снова:
— Давай-ка на стул!
Вмешалась женщина:
— Прикажи-ка ему снять штаны!
Киллер зажмурился. Все его лицо сейчас выглядело мертвенно-бледным и, казалось, вытянулось еще больше. Он наконец выдавил из себя:
— Клинт Стерн. Так меня зовут: Клинт Стерн!
Паркер увидел, как женщина недовольно надула губы. Она откинулась на подушку, прикурила сигарету, упорно избегая взгляда Паркера.
А тот уже задавал следующий вопрос:
— Кто меня вычислил?
— Джек Меннер.
— Кто он такой?
— Контролер. Проверяет журналы регистрации постояльцев в отелях.
— Ладно! Кто тебя нанял?
— Джим. Преподобный Клайр.
— Из Нью-Йорка?
— Да.
— Где мне его искать?
Глаза Стерна забегали, а брови озабоченно сдвинулись.
— Ты делаешь из меня покойника, мужик, — взмолился он.
Паркер обратился к женщине:
— Может, все же тебе обломится шанс заняться им в конце концов?
Стерн не дал ей ответить:
— В любом случае мне светит одно: стать трупом. Какая тогда разница? — В его голосе прозвучала горечь, словно он сетовал на вопиющую несправедливость, проявленную к нему.
— Я не веду речь о том, чтобы сделать из тебя покойника, — пояснил Паркер. — Она не даст тебе умереть. Ведь так же, Бет?
Женщина пожала плечами. Видно было, что все это ей совсем не интересно. Она знала, что Стерн расколется еще до того, как она успеет заняться им всерьез. Знал об этом и Паркер. Да и Стерн тоже. Он сообщил:
— Джим заправляет клубом в Бруклине. На Кингс-Хайвей возле Ютика-авеню.
— Как называется клуб?
— “Три короля”. — Стерн опять закрыл глаза: всякий раз, как он это делал, то начинал смахивать на труп. Помолчав, он повторил: — Ты убиваешь меня, мужик. — Голос прозвучал устало, но и только.
— Значит, тот тип Меннер? — удовлетворенно отметил Паркер. — Предполагалось, ты позвонишь ему, когда с работенкой будет покончено. Ведь так?
— Да, — ответил Стерн.
Паркер кивнул на телефонный аппарат:
— Вот телефон. Звони ему!
Стерн поднялся с пола, сел на стул, моргнул и поднес руку синяку на виске. Снова моргнул, отнял руку и горестно посмотрел на пятно крови, запекшееся на ладони.
— Может, я схлопотал сотрясение мозга, — жалобно предположил он.
— Давай-ка не тяни резину, — посоветовал Паркер. Стерн с трудом поднялся со стула, держась за спинку. Он двигался так, словно у него кружилась голова. Покачнулся, когда отпустил стул, и чуть было не упал. Поскольку это случилось по дороге к письменному столу, на котором стоял телефон, Стерн сделал несколько шагов и, пытаясь сохранить равновесие, оказался наконец у цели и с облегчением прислонился к стене. Он поднял трубку, словно та была непомерно тяжелой, и начал набирать номер, взглянув на Паркера, спросил:
— Что мне ему сказать?
— Скажи, что Паркер мертв.
Стерн набрал номер и поднес трубку к уху. Его глаза были тусклыми, пока он дожидался ответа. С середины комнаты Паркер услышал щелчок и механический шелест голоса на другом конце провода. Киллер произнес в трубку:
— Это Стерн! Можно мне Меннера?
Опять послышался шелест, затем последовало молчание. Стерн в изнеможении прислонился к стене — пот градом струился по его лицу, а глаза, видел Паркер, заметно мутнели и мутнели.
Наконец в телефоне вновь послышалось металлическое бормотание, заставившее Стерна очнуться. Он весь напрягся:
— Меннер? — Глаза его прояснились, в них загорелся лихорадочный блеск. Он облизал губы. Казалось, его насквозь пронизывала нервная дрожь.
Паркер, не сводивший с киллера глаз, догадался, что тот вот-вот выложит Меннеру всю правду-матку, и свирепо прошептал:
— Вспомни про женщину, Стерн! Тот сразу как-то обмяк и после минутного молчания наконец заговорил:
— Дело сделано. Он мертв! — В трубке раздались булькающие звуки — видимо, на том конце провода что-то уточняли. — Нет! Никаких проблем! — Голос Стерна был ровным и безжизненным, как и его глаза. — Да. Хорошо! Пока!
Проговорив это, он все еще стоял, прислонившись к стене, опустив голову и не отнимая трубку от уха. Паркер подошел к нему, взял ее и, положив на рычаг, задал вопрос:
— Куда ты только что звонил?
— “Флорал-Корт”. Рэмпон-бульвар.
— Номер дома?
— Двенадцать. “Флорал-Корт”, двенадцать.
— Сколько там еще людей?
— Пять или шесть человек, играют в покер.
— Ладно. У тебя с собой есть деньги? Стерн! Очнись! Я спрашиваю, есть ли у тебя при себе какие-нибудь деньги?
— При себе — нет!
— Где ты сможешь получить их — там?
— Да. — Киллер вел себя сейчас так, словно был накачан наркотиками.
— Думаю, тебе лучше побыстрей получить их—и смотаться. Скажем, на юг... подальше из этих краев.
— Да, — автоматически согласился Стерн.
— Уверяю, ничего хорошего не выйдет, если ты вновь попытаешься покончить со мной. Не стоит рыпаться — это просто не сработает. И для мафии в любом случае теперь это не будет иметь никакого значения. Они докопаются, что у тебя произошла с первого раза осечка, и решат, что на тебя нельзя полагаться.
— Да, — кивнул Стерн.
— А сейчас уноси-ка, парень, ноги! — распорядился Паркер.
Стерн оторвался от стены, но тут же внезапно остановился. Его зрачки закатились куда-то под лоб, и он как куль рухнул на пол лицом вниз.
Паркер раздраженно покачал головой, кивнул Бет:
— Обожди здесь!
Он натянул трусы и штаны, ухватил Стерна за плечи и поволок его к двери. Затем открыл ее и выглянул наружу. Был без пятнадцати четыре утра, в холле ни души. Паркер поволок Стерна к противоположному концу холла, открыл дверь, ведущую на внутреннюю пожарную лестницу, потом затащил Стерна на площадку и закрыл за собой дверь. Площадку тускло освещала матовая лампа, дававшая возможность увидеть нижний проем лестницы.
Паркер приткнул киллера к углу стены и нащупал пульс, бедняга еле дышал. Когда он упал второй раз, то скорее всего опять приложился синяком на виске, и теперь ссадина слегка кровоточила.
— Умирай где-нибудь в другом месте, парень! — недовольно буркнул Паркер. Он ущипнул его, ударил кулаком по ребрам, а затем зажал пальцами ноздри. Стерн слегка очухался, но по-прежнему вел себя как пьяный. Его глаза были несфокусированы, и если бы Паркер спросил, как его зовут, то вряд ли он услышал бы вразумительный ответ. Как и на другие вопросы: какое сегодня число, в каком он находится городе, когда родился... Но до него доходили простые приказы, и он мог еще заставить двигаться свое тело.
