Ричард Пратер - Тела в Бедламе

Я был согласен с ним, однако промолчал. Может, он просто пускал пыль в глаза перед своей девушкой.

Мэйс продолжал:

— Мы с Вандрой не имеем ничего общего с Брэйном. И не пытайтесь связать нас с ним.

— Если вы ни в чем не замешаны, вам нечего бояться.

— Мы точно не замешаны. Так что оставьте нас в покое.

— Вас тревожит та картина, Мэйс? У меня ее нет, и она мне не нужна. Она там, где я сказал, под охраной полиции, вместе с грудой других полотен. — Я задумался на минуту. — Послушайте, я знаю, что Брэйн был шантажистом. И у него была картина с обнаженной Вандрой. Естественно, ни она, ни вы не желали, чтобы ее видели посторонние. Он ведь мог пригрозить, что выставит картину…

— Осторожнее, приятель, — прервал меня Мэйс, кося глазом.

Я понимал, что подставляюсь. Но разве можно добыть информацию, лежа в теплой постели дома? Так не бывает. Приходится выбираться на люди и даже говорить глупости.

И я пошел на это.

— Если бы Брэйн попытался шантажировать своей картиной Вандру Прайс, восходящую кинозвезду, вы бы впали в ярость, не так ли, Мэйс? И неизвестно, что бы вы при этом сделали.

— Знаешь, Скотт, я не желаю неприятностей из-за этой картины. Не желаю неприятностей из-за убийства Брэйна. И я не потерплю неприятностей от тебя. — Мэйс вроде говорил вполне спокойно, но создавалось впечатление, что он проталкивал каждое слово сквозь гранитную плиту.

Мы все еще стояли лицом к лицу в нескольких шагах от входной двери. Широко расставив ноги, он пристально посмотрел на меня и неожиданно снова протянул свою огромную лапу к лацканам моего пиджака.

Я отшвырнул ее в сторону. И он взглянул на свою руку так, словно удивился, как это я осмелился на такое.

— Объясняю. — Он усмехнулся, приподнялся на цыпочки и продолжал угрожающим шепотом: — Если ты будешь мне надоедать, если ты доставишь нам хоть малейшую неприятность, ты — труп. Усек?

Он вскинул ладонь, которую я только что отшвырнул, сложил ее в кулак размером с небольшой валун и размахнулся так медленно, как будто в его распоряжении была масса времени. Может, и была.

Пока Мэйс размахивался, я успел сказать:

— Иди к черту!

Когда он метнул в меня свой чудовищный кулак, я нырнул и убрал голову в сторону как раз вовремя. Его костяшки обожгли мне ухо. Но, воспользовавшись тем, что его развернуло от собственного удара, я врезал ему левым кулаком в бок. Он дернулся своей большой головой в мою сторону, а я выставил левую ногу вперед, крутанулся и попал ему правым кулаком точно в рот. Кровь выступила на его губах, он отшатнулся и тут же кинулся на меня, замахиваясь левой рукой.

Увернувшись от его свинга, я вмазал левой ему по краю подбородка. Он взревел от боли. Но не успел я этому порадоваться, как в глазах у меня потемнело.

Что это было, не знаю. Во всяком случае, не Вандра с дубинкой — я слышал, как она завизжала в другом конце комнаты. Конечно, Мэйс. Одно из стенобитных орудий, которые служили ему кулаками. А вот откуда он взялся, я уже никогда не узнаю.

Он возник откуда-то из небытия и «поцеловал» меня. И наступила темнота.

Почудилось, что я капитан межпланетного корабля и собираюсь отдубасить того типа, что привязал меня к носу этого корабля. Мы неслись через космическое пространство со скоростью миллион миль в час прямо на Луну и должны были врезаться в нее. А ведь моя голова не была достаточно прочной для такого испытания. И я прекрасно представлял себе, что случится, когда мы столкнемся с Луной.

Я пытался втиснуться в нос корабля, заскрипел зубами и открыл глаза. Оказывается, я старался вползти обратно в дверь дома Вандры Прайс в долине Сан-Фернандо.

Сукин сын. Когда я покончу с драками?

Я чуть пошевелил головой, потом челюстью и наконец зашевелился сам. Я был цел и невредим, но кое-где побаливало, трещала голова. Однако я мог двигаться, поэтому поднялся со своего зада и взглянул на наручные часы. Они функционировали лучше меня и показывали начало пятого. И я надеялся, что это был еще четверг.

Я представил себе, как меня выволокли из квартиры и прислонили к входной двери, и едва не взорвался. Не питая никаких иллюзий, я все же протянул руку и нажал на кнопку. Я был похож, вероятно, на человека, только что побывавшего в авиакатастрофе и пересаживавшегося на другой самолет.

Однако мы не закончили разговор с Мэйсом.

Я звонил какое-то время, потом забарабанил в дверь, но напрасно. Очевидно, Мэйс и Вандра уехали. Я почти явственно услышал, как она говорит:

— О, мой большой и сильный мужчина!

Я обошел дом. Если Мэйс и оставлял здесь свою машину, сейчас ее уже не было. Импульсивно я сунул руку под мышку, пытаясь нащупать кольт. Никакого кольта.

Любопытно, зачем Мэйс забрал мою пушку? Пули вряд ли пробили бы его чертову кожу. А без пушки я чувствовал себя все равно что голым. У меня остались только кулаки. Не смешно.

Однажды я куплю себе вторую пушку. Пока же у меня лишь одна. Обычно мне этого хватает. Я пока еще не умею выхватывать сразу две. Я неплохой стрелок, хотя мне и далеко до Малыша Билли.

Я подошел к «кадиллаку». Добряк Мэйс оставил мне его. Я забрался за руль и огляделся.

Ярко светило солнышко, не было и намека на смог, и по голубому небу лениво плыли пушистые белые облачка.

Паршивый день.

Глава 14

Я поехал обратно к Констанце Кармоче. Даже безоружный, я справился бы с ней.

Она обрадовалась мне и зажурчала:

— Ну и парень! Ты уже соскучился по мне?

— Я отоспался, — искренне ответил я. — Не сделаешь ли ты мне одно одолжение?

Она усмехнулась, и ее губы зашевелились.

— Конечно, папочка. Пошли.

— Ты не так поняла меня. Ты знаешь Барбару Фон?

Глаза Конни сузились:

— Зачем она тебе?

— Так ты знаешь ее?

— Я ее знаю. Что за проблемы?

— Никаких проблем, Конни. Если ты знаешь номер ее телефона, позвони ей.

— Я знаю номер телефона, однако не уверена, что стану звонить. Что ты…

Я прервал ее:

— Я хочу задать ей несколько вопросов, но боюсь, что она меня подстрелит.

— О чем, черт побери, ты собираешься спросить ее?

Я ухмыльнулся:

— Не волнуйся. Позвони ей и спроси, не уделит ли она мне пять минут. Это все, чего я хочу. Скажи ей, что я отличный парень и не причиню ей вреда. Я уже побывал у нее до тебя, а она наставила на меня пистолет и прогнала. Попроси ее не делать этого больше. Похоже, у нее разыгрались нервы.

— Хорошо, папочка, — фыркнула она. — И ты хочешь успокоить ее?

Я похлопал Констанцу по подбородку и сказал:

— Нет, детка. Я хочу помочь ей, если смогу, и помочь себе самому.

Она рассмеялась:

— Ха! Ты меня убиваешь. Но я позвоню. Заходи.

Она не правильно истолковала мои намерения, но я все же вошел в дом. Я присел, пока она набирала номер телефона мисс Фон. После недолгого женского трепа она объяснила, зачем звонит, и даже поспорила немного. Наконец она взглянула на меня:

— Как скоро ты будешь у нее, Шелл?

— Через пять минут.

В трубку она промурлыкала:

— Он говорит, примерно через час.

— Эй! — завопил я. — Ничего подобного. Я спешу.

— Ты уверен?

— Честно.

— Глупый. — В трубку она заверила, что я приеду сию минуту.

Я встал и поблагодарил ее.

— Спасибо, Конни. Возможно, когда-нибудь я тоже пригожусь тебе.

— Черта с два — когда-нибудь. Ты можешь сделать это прямо сейчас! — Ее темные глаза засверкали.

— Охолони, Конни. Я же сказал, что тороплюсь. Честно. Ты забыла про убийство?

— Может случиться еще одно убийство.

— Успокойся, цыпленочек. Увидимся позже. — Я подошел к двери и открыл ее.

— Эй! — крикнула она. — Подожди минутку!

Я повернулся. Она стояла в двух шагах, губы ее задрожали, бедра ее задрожали, все в ней задрожало.

— Детка, — заговорила она, — я тебя зажгу.

Это я уже слышал раньше, а сейчас увидел, как она затанцевала, щелкая пальцами. Я поспешил улизнуть…

Барбара выглянула из двери, и я представился:

— Я — Шелл Скотт, мисс Фон, частный детектив. Констанца только что звонила вам. Вы едва не подстрелили меня сегодня утром, помните?

Она тускло улыбнулась и распахнула дверь:

— Заходите. У меня расходились нервы, но я бы не стала в вас стрелять, мистер Скотт. Просто я не хотела, чтобы меня беспокоили.

— В другой раз запомню, — заверил я ее.

Она подвела меня к дивану и села рядом. Несмотря на утомленный вид, она не утратила привлекательности. Ростом пять футов два дюйма, стройная, с прелестным личиком, она обычно играла скромных и застенчивых девушек и, как я слышал, получала по почте в среднем одно предложение руки и сердца в неделю. Дважды побывав замужем и дважды разведясь, она теперь не интересовалась этими предложениями.

— Постараюсь не отнять у вас много времени, — пообещал я. — Слушайте меня внимательно и только скажите «да» или «нет». Или, если пожелаете, выгоните меня отсюда пинками. Я расследую убийство Роджера Брэйна.