Джеймс Чейз - Семь раз отмерь
– Мистер Лепски только что прибыл. Он беспокоится насчет такси. Может быть, мы подвезем их до Парижа?
– О чем разговор! – сказал Пьер. – Где вы собираетесь в Париже остановиться, мистер Лепски?
– В отеле «Эксельсиор», – неуверенно сказал Лепски. Кэрол несколько раз повторяла ему название отеля, но он до сих пор толком его не запомнил.
– «Эксельсиор»! – воскликнула Клодетта. – Но ведь и мы тоже там остановились. Вы должны поехать с нами.
Подошла Кэрол, и муж представил ей новых знакомых. Вначале она подозрительно оглядела Клодетту, такую шикарную и соблазнительную. Но, увидев Пьера, с его внешностью кинозвезды, успокоилась.
Пьер и Клодетта взглянули на сумку и обменялись понимающими взглядами. Знаменитая сумка благополучно проскочила через таможню. Оставалась еще швейцарская.
По пути в Париж Кэрол сидела впереди рядом с Пьером, а Лепски с Клодеттой на заднем сиденье. Пьер и Клодетта включили свое профессиональное обаяние. Они рассказали, что живут в Довиле, а сейчас в отпуске и решили провести несколько дней в Париже. Потом они отправятся на юг.
Прибыв в отель, Пьер взял на себя заботу о Лепски: зарегистрировал их, заполнил карточки для полиции, провел в номер и дал на чай носильщику багажа, пока Лепски раздумывал, сколько ему дать.
– Вы, дорогие, конечно, устали после перелета, – сказала Клодетта. – Почему бы вам не вздремнуть? Послушайте, может быть, мы встретимся вечером, часов в восемь? Если у вас нет, конечно, никаких дел. Мы с удовольствием показали бы вам ночной Париж. Будьте нашими гостями, мадам и мсье.
– С большим удовольствием, – ответила Кэрол. – Как вы милы!
– Тогда встретимся в холле в восемь.
– Какие милые люди, Том, – сказала Кэрол, когда они остались одни. – Нам просто повезло, что мы встретились с ними.
– Чересчур уж он сладкий, – сказал Лепски. – Интересно, так встречают всех, кто приезжает в Париж?
– О, Том! Оставь свое полицейское занудство! Французские мужчины все такие. Вспомни Мориса Шевалье.
– Это ты его помнишь, – заметил Лепски, оглядывая двуспальную кровать. – Давай-ка лучше поспим. – И он начал раздеваться.
Кэрол подошла к большому окну и откинула штору. Она смотрела вниз на Елисейские поля с потоком машин, Триумфальную арку, заполненные публикой кафе и людей, гуляющих по солнечным улицам. Она глубоко вздохнула. Париж! Сбылись мечты!
Кэрол расстегнула «молнию» платья, дала ему свободно упасть на пол и бросилась к Тому.
– Ах, Том! Это будет самым лучшим воспоминанием в нашей жизни.
Но Том уже расстегнул на ней бюстгальтер и стаскивал трусики.
После отличного обеда с устрицами в маленьком ресторанчике, за который рассчитался Пьер, обе пары отправились осматривать Париж с Сены. Они сели на катерок и восхищенными глазами смотрели на мосты, Лувр, Консьержери и Нотр-Дам. На обратном пути Лепски как бы вскользь спросил Пьера, чем тот занимается. Лепски, со своей полицейской выучкой, всегда интересовался, как люди зарабатывают на жизнь.
– Антиквариатом, – ответил Пьер.
У него действительно был в Довиле антикварный магазин, в котором работали две пожилые сестры, во всем отлично разбирающиеся.
– Вы слышали об украденной русской иконе? – спросил Лепски. – Могут ли ее продать?
Пьер покачал головой:
– Маловероятно. Кража наделала много шума. Конечно, есть тайные коллекционеры, но даже для них это слишком рискованно. Насколько я понимаю, это вызвало скандал у вас в Штатах.
Лепски рассмеялся:
– Не то слово. Президент просто взбесился. Назначена награда в 200 000 долларов. Все границы закрыты. Всю полицию и ФБР подняли на ноги. Как хорошо, что я в отпуске.
Клодетта под столом дотронулась до ноги Пьера.
– Пьер, почему бы нам не пригласить Кэрол и Тома в «Крейзи хорс»?
Пьер понял, что надо отвлечься от темы об иконе, и пояснил, что жена имеет в виду лучшее варьете со стриптизом, на Лепски это подействовало как красная тряпка на быка.
Девушки в «Крейзи хорс» были действительно великолепны. Кэрол решила, что Том тоже имеет право на развлечение, и только иногда поглаживала по руке, пытаясь его унять, когда на его свист начинали оборачиваться посетители.
К двум часам ночи вся четверка вернулась в отель. Договорились встретиться утром за ленчем, после чего женщины должны были отправиться по магазинам. Пьер, подмигнув Лепски, заявил, что они поездят по городу. Лепски воспринял это как обещание более интересных мероприятий, чем просто прогулка.
В своем номере, в спальне, Пьер спросил жену:
– Тебя что-нибудь обеспокоило? Что ты имела в виду, когда пинала меня ногой?
Клодетта сбросила туфли и плюхнулась на кровать.
– Что это за русская икона, о которой ты разговаривал с Томом? Расскажи мне о ней подробно.
Пьер сел рядом с ней и закурил сигарету.
– Считают, что это древнейшая русская икона, и стоит она миллионы. Ее очень легко похитили из музея в Вашингтоне во время выставки три дня тому назад. Как сказал Лепски, в Европу она попасть не может: все дыры закрыты и икону ищут. Конечно, ее может купить какой-нибудь тайный коллекционер.
– А если бы она была у тебя, смог бы ты ее продать?
Пьер пристально посмотрел на Клодетту:
– Что это тебе взбрело в голову?
– Мог бы ты найти на нее покупателя?
– Это не моего уровня дело, солнышко. Конечно, на такую уникальную вещь всегда найдется покупатель, но у меня нет таких знакомых, которые могли бы выложить четыре миллиона долларов, по меньшей мере. И потом, у меня ее нет.
– Ты сказал, она очень ловко была украдена.
– Да, такое удается раз в жизни.
Клодетта поднялась на локте и посмотрела на Пьера:
– Кто же мог организовать эту кражу?
Пьер долго сидел неподвижно, потом его глаза загорелись.
– Ты великолепна, дорогая! Ну конечно, Эд Хеддон! Кто же еще! – Он вскочил на ноги. – Бреди! И та сумка, о которой он говорил… О Боже! Бьюсь об заклад, что икона здесь, в отеле!
Клодетта засмеялась:
– И я так думаю, мое сокровище.
Пьер взволнованно заходил по комнате, ударяя кулаком по ладони.
– Какая блестящая идея! Одурачить копа и с ним переправить икону в Европу! Ну Хеддон, ну хват! Но ты-то, догадливейшая из догадливых!
– Лу хочет, чтобы мы проследили за переправкой сумки в Швейцарию, через границу. Значит, у них там есть клиент. Кто бы это мог быть?
– Подожди. – Пьер сел, смял сигарету и закурил новую. Подумав, он произнес: – Единственный известный мне клиент в Швейцарии, имеющий такие деньги, – Герман Радниц. Может быть, он и есть их клиент.
Клодетта расширила глаза:
– Это тот ужасный человек, которому ты однажды продал картину?
– Именно он.
– А если бы икона была у нас, ты бы мог договориться с ним?
– Может быть. Я знаю, что он интересуется русским искусством. Если это он клиент Хеддона, все зависит от того, сколько Хеддон у него запросил. Допустим, восемь миллионов. Значит, если предложить ему икону за пять миллионов…
Клодетта поднялась, сняла платье и аккуратно сложила его.
– Мы должны заменить сумку, так? Лу платит нам какие-то жалкие двадцать тысяч швейцарских франков, а сам с Хеддоном срывает миллионы. На такие деньги мы могли бы жить в роскоши много лет.
– Не горячись, малышка. Надо учесть все последствия. Допустим, мы надуем Хеддона и Лу. Тогда мы никогда больше не получим у них работы.
– Да какое это будет иметь значение, когда у нас будет пять миллионов!
– Это всего лишь догадка. Может быть, в сумке и нет никакой иконы, а может, и есть, но покупатель не Радниц.
– Вот ты и подумай над этим, мой дорогой, а я пока приму душ. Пора спать. У нас еще уйма времени.
Когда она ушла в ванную, Пьер задумался. Предположим, размышлял он, что икона в сумке у Кэрол Лепски. Что смогут предпринять Лу и Хеддон, если он надует их. Они не станут обращаться в полицию, чтобы самим не иметь неприятностей. Они не головорезы. Вряд ли они будут мстить, как мафиози. Нет, им ничего не останется, как только принять неизбежное.
Потом его мысли переключились на Радница. Предположим, что Хеддон действительно заключил с ним сделку. Пьер не мог вспомнить кого-нибудь еще, кто интересовался бы русским искусством, жил в Швейцарии и имел миллионы. Наверняка это Радниц.
Это опасный человек. Пьер слышал, что для осуществления своих целей он не брезгует нанимать убийц. Здесь надо быть очень осторожным.
Но пять миллионов! Ради такой суммы стоит рискнуть!
Даже потом, в постели, когда Клодетта мягко прижалась к нему, он долго не мог заснуть. Мысль о пяти миллионах не давала ему спать. Он так и не заснул, когда раздался телефонный звонок. Пьер посмотрел на часы – было половина четвертого.
– На проводе Нью-Йорк, – сказала телефонистка.
Проснулась Клодетта и включила ночник.
– Пьер? Это Лу.
– Хэлло, Лу. Как раз собирался тебе позвонить.
– Да, но не позвонил. – Судя по голосу, Бреди был недоволен. – Какие новости?
