Росс Макдональд - Спящая красавица. Смерть в бассейне

Глория ждала в узком коридоре. Я не мог понять, планировала ли она получить Тома по наследству, или это должно было произойти само собой. Я также спросил себя, не желал ли я подсознательно унаследовать Лорел.

Мы прошли в кухню, где так легко и просто общались накануне.

— Что случилось с матерью Тома, Глория?

Она обхватила себя руками, словно пыталась стиснуть в себе озноб.

— Я не хочу говорить об этом. Том всегда страшно расстраивается…

— Ему не обязательно знать про наш разговор.

— Вы хотите, чтобы я судачила о нем за его спиной? — запальчиво осведомилась Глория.

— Том нанял меня расследовать это дело — значит, он мне доверяет.

— Может быть. Но он доверяет многим. Что же, мне им всем рассказывать семейные тайны?

— Но мне вы все — таки расскажите. Вдруг это связано с тем, что случилось с Лорел?

— А что случилось с Лорел?

— Я сам этого не знаю. Мать Тома погибла?

— Да, ее застрелили, — глаза Глории потемнели. — Я не думаю, чтобы Том об этом помнил — разве что в его кошмарах. Они у него случаются.

— Как часто?

— Точно не могу сказать. Я здесь бываю от случая к случаю. Это происходит циклами. Когда с ним что — то такое случается, его отбрасывает назад, в прошлое.

— Что отбросило его на сей раз? Исчезновение Лорел?

Она кивнула.

— И еще одно. Моя мать снова заговорила о гибели его матери.

— В присутствии Тома?

Она снова кивнула.

— Я не сумела ей помешать. Мама временами делается очень уж эмоциональной. И она считает, что если заставить Тома вспомнить это, по — настоящему вспомнить, то тогда можно будет понять, кто именно убил ее. Она так и не отказалась от мысли отыскать убийцу, хоть и прошло уже много лет.

— Сколько?

— Больше двадцати пяти. Я тогда была еще крохой.

— Почему вы не рассказали мне об этом вчера?

— Я не могла… Мы об этом даже между собой не говорим.

— Кто стрелял в нее?

— Неизвестно. Убийцу не нашли. Не знаю, зачем я вам это рассказываю. Мать меня просто убьет… — Она осеклась. — Я не в том смысле. Мать вообще — то и мухи не обидит, а уж меня тем более. Она сама свой худший враг. А у других от нее и волос с головы не упадет. — Глория рассеянно погладила свои мокрые волосы.

— В каких она была отношениях с матерью Тома?

— Они сестры, почти ровесницы. И были очень близки в свое время. Я никак не могла взять в толк, почему мама так грустит, пока не узнала причины.

— Она не станет со мной говорить на эту тему?

— Сомневаюсь. По крайней мере я ее об этом просить не стану.

— А где она сейчас?

— Не скажу! — В голосе Глории послышалось такое упрямство, что мне стало интересно: что же она скрывает?

— Неужели вас не волнует то, что случилось с вашей теткой? Как ее звали?

— Тетя Элли. Элисон Рассо. Конечно, волнует. Но мне не хотелось бы, чтобы мама снова думала об этом. Она и так хлебнула…

— Том тоже. Но может, это как раз поможет им облегчить душу.

Она покачала головой.

— Нет, из этого ничего не выйдет. То же я сказала моему кавалеру, когда он стал проявлять интерес. В нашей семье лучший способ решить проблему — не вмешиваться в ход событий.

— Но Тому это не помогло. Видите, смерть матери не дает ему покоя, ему снятся кошмары…

— Ночные кошмары лучше, чем дневные.

— Откуда вы знаете?

— У меня было и то, и другое, — сказала Глория.

— Том никогда не обращался к психиатру?

— Нет, конечно. У него с головой порядок.

Я посмотрел на часы. Утро было на исходе, а мне нужно было к двенадцати успеть в Сихорс — лейн. Я поблагодарил Глорию и двинулся к выходу. Она проводила меня до дверей.

— Вы не обижаетесь, что я вам не все рассказала?

— Нет, — сказал я. — Берегите Тома.

Уже на улице я вспомнил, что забыл попросить доплату. Возможно, подсознательно я не хотел брать у него деньги.

Глава 18

Местечко Топанга — Корт, где жила Марта Мунган, было далеко от «Экскалибура». Оно являло собой стайку домов с облупившейся штукатуркой, зажатых между приморским шоссе и разрушающейся горой. Оползень у подножья напоминал ту горстку на дне песочных часов, когда время уже почти истекло.

Я поставил машину у главного здания. Там был плакат, предлагавший квартиры для семей с кухней и без оной на любой срок. Когда я открыл парадную дверь, звякнул колокольчик. За конторкой был сводчатый проход, откуда доносились голоса в телевизоре. Женщина отозвалась из темноты:

— Кто там?

На конторке лежала незаполненная регистрационная карточка. Я мысленно вписал: «Лу Арчер. Странствующий ловец воров, охотник за трупами». Я крикнул:

— Вы знаете Джозефа Сперлинга?

— Джо? Ну, конечно. Как дела, Джо?

Я не ответил. Я стоял и слушал медленно приближающиеся шаги. Наконец, она появилась — пожилая женщина в рыжем парике и кимоно, переливающем всеми цветами радуги. Она щурилась от света, словно застигнутое врасплох ночное животное.

— Вы не Джо Сперлинг! Зачем вы хотите меня провести?

— Я и не выдавал себя за Сперлинга, — возразил я и назвался. — Мы с Джо немного потолковали сегодня утром.

— А как он вообще? Давно его не видела.

— По — моему, неплохо. Но постарел.

— Как и все мы. — Она подняла глаза, удивительно живые на ее обрюзгшем лице. — Вы, значит, беседовали с Джо. Обо мне?

— О вас и вашем муже.

По лицу медленно пробежала тревожная тень, оставляя за собой паутину морщинок.

— У меня нет мужа. Был, да сплыл. — Она глубоко вздохнула и спросила: — Что — нибудь случилось с Ральфом Мунганом?

— Не исключено.

— То — то он исчез с горизонта. Я уж думала, не в тюрьме ли он. Или с ним что — то еще?..

— Что — то еще, — сказал я.

Нижняя часть ее лица украсилась вялой пустой улыбкой. Под ее прикрытием она изучала меня своими видавшими виды глазами.

— Вы, часом, не ищейка?

— Частная.

— И хотите материальчик на Ральфа?

Я кивнул. В полутьме за аркой, голоса из дневной телепрограммы делились своими секретами:

Я бы полюбил тебя, но у меня повреждено либидо и никто не позаботился его наладить. А я бы полюбила тебя, но ты вылитый мой отец, а он по — свински со мной обращался.

— Где Ральф?

— Не знаю, — солгал я.

— Зачем он вам?

— Ничего серьезного. По крайней мере, я надеюсь, что это так.

Она упала на конторку всей грудью.

— Не надо со мной шутки шутить. Я хочу знать, что происходит. И при чем тут Джо Сперлинг.

— Вы помните твидовый костюм, который он когда — то сшил Ральфу на день рождения?

Ее глаза блеснули.

— Это было давно. Ну и что?

— Костюм выплыл из морских пучин.

— Ну и что? Это старая тряпка.

— Вы давно видели его в последний раз, миссис Мунган?

— Даже не знаю. С тех пор как Ральф от меня ушел, я повыбрасывала почти все его вещи. За это время я много переезжала с места на место.

— Значит, вы не знаете, кто мог носить костюм?

Она выпрямилась на руках, пальцы судорожно сжимали край конторки. На соответствующем пальце, словно шрам, в пухлой мякоти виднелось подобие обручального кольца.

— Костюм был на ком — то? — спросила она.

— На маленьком старичке со следами ожогов на лице и голове. Вы не знаете такого, миссис Мунган?

Ее лицо вдруг окаменело, словно мой вопрос лишил ее чувствительности.

— Ума не приложу, — тихо проговорила она. — Говорите, костюм был обнаружен в воде?

— Да, я лично его оттуда выудил.

— Где — то поблизости? — она показала рукой в сторону шоссе.

— В нескольких милях к югу отсюда. Возле Пасифик — Пойнта.

Она помолчала, а на ее лице отразилась медленная и тяжкая работа мысли.

— А человек? — наконец спросила она.

— Человек?

— Старичок с ожогами. О котором вы говорили.

— Что вас интересует?

— Он в порядке?

— А что, вы его знаете?

— Не то что знаю. Но я вполне могла дать ему костюм.

— Когда?

— Сначала ответьте на мой вопрос! — резко потребовала она. — Он в порядке?

— Боюсь, что нет. Костюм был на нем. А он был мертв.

Я следил, не появятся ли на ее лице признаки потрясения, огорчения, раскаяния. Но никаких чувств на нем так и не отразилось. Глаза ее были цвета низкого городского неба в тех краях, где она жила, переезжая с места на место.

— Как получилось, что вы дали ему костюм? — спросил я.

Она ответила не сразу.

— Я помню не очень отчетливо. Признаться, я много пью, и алкоголь все вымывает из памяти. Как — то раз, когда я была уже тепленькая, в дверь позвонили, это был старый бродяга, буквально в лохмотьях. Мне захотелось дать ему что — то теплое, а у меня был только костюм Ральфа.

— Он побывал у вас здесь, миссис Мунган?