Харлан Кобен - Скованные одной цепью

— Меня интересует Китти.

— Знаешь, приятель, я ей не сторож.

— Просто скажи мне, где она, Лекс.

— Понятия не имею.

— Ни адреса, ни телефона?

Лекс покачал головой.

— Тогда каким образом она оказалась вчера с тобой в «Даунинг, три»?

— Не она одна, — возразил Лекс. — Да и не со мной. Нас там человек десять было.

— На остальных мне наплевать. Я спрашиваю, как Китти оказалась в вашей компании.

— Китти — старая приятельница. — Лекс деланно пожал плечами. — Она вдруг позвонила ни с того ни с сего и сказала, что у нее выдался свободный вечер. Ну я и сообщил, где мы.

— Смеешься? — Майрон посмотрел на него.

— Что?

— Позвонила ни с того ни с сего и попросила куда-нибудь сводить ее ночью? Придумай что-нибудь получше.

— Слушай, Майрон, а почему, собственно, ты мне задаешь все эти вопросы? Почему бы тебе брата не спросить, где она?

Молчание.

— А-а… — протянул Лекс, — ясно. Так ты как раз ради него и стараешься?

— Нет.

— Ты ведь знаешь, что я люблю пофилософствовать, правда?

— Правда.

— Ну так вот тебе простенькое рассуждение. Взаимоотношения — вещь запутанная. Особенно сердечные. Пусть люди сами с ними разбираются.

— Где она, Лекс?

— Я же сказал: не знаю.

— А про Брэда ты ее спрашивал?

— Про мужа? — Лекс нахмурился. — Теперь моя очередь удивляться: ты шутишь?

Майрон протянул ему фотографию парня с конским хвостом, сделанную камерой видеонаблюдения.

— Китти была в клубе с этим типом. Ты его знаешь?

— Не-а, — посмотрев на снимок, покачал головой Лекс.

— Он из твоей свиты.

— Нет. — Лекс вздохнул, взял бумажную салфетку и принялся рвать ее на части.

— Что там было, Лекс, расскажи мне.

— Ничего не было. Я хочу сказать, ничего серьезного. — Лекс повернулся к стойке. Там какой-то коротышка в хорошо подогнанной спортивной фуфайке болтал с одной из иностранок. Звучала песня «Крик» группы «Слезы от страха», и буквально все в баре в нужном месте дружно вскрикивали. Любители пощелкать пальцами продолжали свое занятие.

Майрон молчал, давая Лексу собраться с мыслями.

— Понимаешь, — начал тот, — она действительно мне позвонила. Сказала, что надо поговорить. Судя по голосу, была явно подавлена. Ты ведь знаешь, каково это — развязывать? Помнишь те времена?

Когда-то боги рока кучковались с теннисными старлетками. Майрон, который только что окончил факультет права и искал клиентов для открытого им агентства, входил в эту компанию. Как и его младший брат Брэд, наслаждавшийся последним свободным летом перед поступлением в колледж и «работавший» на своего большого брата. Это лето начиналось так многообещающе, а закончилось тем, что самый близкий человек разбил ему сердце — и Брэд навсегда исчез из его жизни.

— Помню, — кивнул Майрон.

— Словом, как бы там ни было, я подумал, что Китти просто хочет сказать: «Привет». Как-никак мы так давно знакомы. Знаешь, я всегда ей сочувствовал, ведь ее карьера пошла прахом. Ну и любопытно было, конечно. Все-таки пятнадцать лет не виделись.

— Около того.

— В общем, мы встретились с Китти у клуба, и я сразу понял: что-то не так.

— А именно?

— Ее всю трясло. И глаза блестели. Понимаешь, приятель… Словом, меня не обманешь. Мы со Сьюзи через это прошли. Не обижайся, но Китти явно еще сидела на наркотиках. И со мной она захотела встретиться, не просто чтобы сказать «привет». Она пришла за дозой. А когда я сказал, что этим делом больше не занимаюсь, попросила денег. Я опять отказал, и тогда она пошла дальше.

— Пошла дальше?

— Ну да.

— Что значит «пошла дальше»?

— Неужели так трудно понять? Это же как дважды два. Китти на игле, а мы ей дозу не даем. Следовательно, она цепляет кого-то, кто… ну, скажем, кто готов ее выручить.

Майрон перевернул фотографию Конского Хвоста.

— Этот?

— Похоже.

— И что потом?

— Потом ничего.

— Ты же сказал, что вы с Китти старые приятели.

— Да, и что из этого?

— И ты даже не попробовал ей помочь?

— Помочь — как? — Лекс воздел ладони. — Например, организовать прямо на месте нападение на клуб? Или потащить в центр реабилитации для наркоманов?

Майрон промолчал.

— Ты не знаешь торчков.

— Почему же? — возразил Майрон. — Помню, как вы с Гэбриелом спускали все свои наличные на порошок и блэкджек.

— Порошок и блэкджек. Славно звучит, — улыбнулся Лекс. — И что же ты не вытащил нас из этой ямы?

— Наверное, надо было.

— Не-а, ничего бы у тебя не получилось. Выбираться всегда надо самому.

Майрон задумался. Он думал об Алисте Сноу: не лучше ли было бы, если бы он сразу вмешался в это дело, поговорил с Гэбриелом? Он едва не сказал это вслух, но передумал: какой смысл?

— Ты хочешь все привести в порядок, — сказал Лекс, — но мир живет в соответствии с определенными приливами и отливами. И когда меняешь их очередность, становится только хуже. Не все войны — твои, Майрон. Не против, если я приведу тебе небольшой пример из твоего собственного прошлого?

— Да нет, — кивнул Майрон и тут же пожалел о сказанном.

— Когда мы с тобой познакомились в незапамятные времена, у тебя был серьезный роман с одной девушкой. С Джессикой, не помню ее фамилии, писательницей.

Досада Майрона принимала все более определенные формы и усиливалась.

— И что-то там у вас случилось. Не знаю, что именно. Сколько тебе тогда было, двадцать четыре? Двадцать пять? Тогда я был страшным фанатом баскетбола и все про тебя знал. Ты был первым номером на драфте «Бостон селтикс». Будущая суперзвезда, все звезды сходятся, и вдруг бамс — сломанное колено на предсезонной игре. И конец карьере, вот так.

Майрон поморщился.

— И все же к чему ты клонишь?

— Еще секунду, ладно? В общем, ты поступаешь на юридический факультет Гарварда, а окончив, отправляешься в академию Ника Болитьери за теннисными звездами. Против больших парней из «Ай-эм-джи» или «Тру-Про» шансов у тебя не было. Тебя же никто не знал. Ты только-только с университетской скамьи. Но тут ты натыкаешься на Китти, она подает большие надежды, а когда бросает играть, ей на смену приходит Сьюзи. Знаешь, как тебе это удалось?

— Я по-прежнему не вижу никакой связи.

— Еще секунду. Так знаешь?

— Наверное, сделал удачный бросок.

— Нет. Ты заполучил их так же, как заполучил меня, когда я узнал, что тебя интересует не только спорт. Надо отдать тебе должное, Майрон, ты приличный человек, и это сразу чувствуется. Да, ты умеешь обращаться с людьми, и, признаем это, финансовое сотрудничество с Уином помогло тебе взять хороший старт. Но среди других тебя выделяет то, что ты человек неравнодушный. Мы все знаем, что стоит попасть в беду, и ты придешь на выручку. И еще мы знаем, что ты скорее дашь руку себе оторвать, чем украдешь у нас никель.

— При всем уважении, — перебил его Майрон, — я никак не пойму, что ты хочешь сказать.

— Так что, когда мы повздорили со Сьюзи и она обратилась к тебе, ты сразу взялся за дело. Это твоя работа. Тебе за это платят. Но если не платят, тогда все иначе и у меня другая философия: поверхность колеблется.

— Ой, можно записать? — Майрон сделал вид, что ищет ручку и записывает. — Поверхность… колеблется. Все, записал.

— Не умничай. Я только одно хочу сказать: не надо вмешиваться в чужие дела, даже с лучшими намерениями. Это опасно и бестактно. Когда между вами с Джессикой пробежала кошка, разве понравилось бы тебе, если бы кто-то из нас сунул нос и постарался помочь?

Майрон вытаращил глаза.

— Ты что, считаешь, что размолвка с девушкой и исчезновение мужа, когда жена вот-вот родит, — это одно и то же?

— Только в одном смысле: думать, что тебе подвластно все, — это слишком большой риск и слишком большой эгоцентризм. Наши со Сьюзи дела — это наши дела, тебя они больше не касаются. И тебе следует с этим считаться.

— Теперь, когда я нашел тебя и убедился, что ты жив и здоров, они меня и не касаются.

— Ну и хорошо. И если твой брат или твоя свояченица не просят о помощи, то не надо вмешиваться в их сердечные дела. Сердце подобно зоне военных действий. Это можно сравнить с нашими действиями в Ираке и Афганистане. Тебе кажется, что ты герой и спаситель, а на самом деле всем становится только хуже.

Майрон снова вытаращил глаза.

— Ты что, сравниваешь мою заботу о свояченице с нашими заморскими войнами?

— Подобно Соединенным Штатам ты вмешиваешься не в свое дело. Жизнь подобна реке. Меняя ее русло, ты принимаешь на себя ответственность за последствия.

Река. Вздох.

— Довольно, прошу тебя.

— Пожалуй, мне пора. — Лекс с улыбкой поднялся.

— Так ты знаешь, где искать Китти?

— Ты не услышал ни слова из того, что я сказал, — вздохнул Лекс.