Дей Кин - Пайола
Ручка Ивонны отыскала мою. Рука была холодная.
– Я же вам говорила, Джонни! – боязливо прошептала она. – Томми не убивал девчонку.
Я с таким же успехом мог поверить ей и сейчас, и позже. Дуло револьвера, которое раньше упиралось мне в спину, теперь касалось моего лба. Похоже, что Томми-Тигр сказал правду.
На свидании с ним в тюрьме я спросил его: "Если это сделали не вы, то кто же, по-вашему мнению, мог это сделать?" – И он ответил: "Наверняка кто-то из конкурентов Тода. Так называемая "Пайола-Банда". Они знали, что я работаю на него. Если скандал будет крупным, песенка Тода будет спета, и они загребут его дело в свои руки".
– Я могу задать вам парочку вопросов? – спросил я парня с револьвером.
– А почему бы и нет? – сказал он отеческим тоном.
– Куда вы нас везете?
Тон его был вполне миролюбивым:
– Вы это узнаете, когда прибудем на место.
Я сделал еще одну попытку.
– А Марти там будет?
– Вы имеете в виду мистера Амато? – переспросил он холодно. Я уже давно не слышал, чтобы его босса так называли, и чуть было не сказал ему об этом, но вовремя сдержался.
– Именно его я и имею в виду.
– Да, – ответил он. – Думаю, что он будет там. Практически я уверен в этом.
Я сжал руку Ивонны и откинулся назад, на сиденье, – в данный момент я ничего не мог сделать.
Машина промчалась по Фривею на юг до начала Фигуроа-стрит. Наконец они остановились рядом с "линкольном", почти на самом берегу океана.
Большой дом стоял одиноко посреди пустынного пляжа. Лишь остатки бетонированного подъездного пути отделяли его от побережья и от воды. В начале века это был, должно быть, загородный дом какой-нибудь богатой семьи. Сейчас же краска уже давно облупилась, крыша покосилась, а половина прогнивших перил около входной двери вообще исчезла. Большинство окон было заколочено досками.
Человек с револьвером вышел из машины и сделал мне знак следовать за ним.
– Выходите, – сказал он. – И не пытайтесь разыгрывать из себя героя. Я смогу вывести из строя и бронированную танкетку, а уж с человеком справлюсь запросто.
Я поверил ему на слово. Ветер дул с моря со скоростью около пятнадцати миль в час. Сквозь щели одного из окон, забитого досками, пробивался слабый свет. Было маловероятно, чтобы в этот час кто-нибудь находился на пляже.
– А теперь – вы! – приказал он Ивонне.
Я помог ей выйти из машины. Ветер задрал ей подол платья. Она оправила его одной рукой, а другой придерживала свою меховую накидку.
Я попытался сострить:
– Пластиночный бизнес вряд ли идет хорошо, если мистер Марти Амато решил переехать сюда.
Никто не засмеялся. Потом наш друг опять воспользовался своим револьвером, чтобы подвести Ивонну и меня к полусгнившим деревянным ступенькам. Ручкой револьвера он постучал в дверь.
– Кто там? – спросил голос изнутри.
– Епископ и мальчики.
Дверь со скрипом отворилась. Мы вошли.
В доме было не теплее, чем на улице. Я-то думал, что Амато использовал этот дом, как тайник, и невзрачный вид этого дома только маскировка, и я увижу внутри толстые ковры и дорогую мебель, но я ошибся. Внутри царило такое же запустение, как и снаружи.
На полу лежал только кусок посеревшего от времени линолеума. А единственной мебелью в комнате были два простых стула и стол, весь изъеденный пятнами от погашенных об него сигарет. Слабый свет сорокасвечовой лампочки на конце зеленого электрошнура освещал комнату.
На одном из стульев сидел Амато. Его короткое пребывание в тюремной камере отнюдь не улучшило его хронически плохого настроения. Он со злобным видом ухмыльнулся мне.
– О, кого я вижу! Отважного частного детектива Тихоокеанского райского уголка! И маленькую парижскую лилию Тода Хаммера!
Он повернулся к парню, который называл себя Епископом.
– Тебе трудно пришлось, чтобы доставить сюда Алоха и эту потаскушку?
– Никаких трудностей, босс, – уверил его Епископ.
– И никто не видел, как вы их схватили?
На этот вопрос ответил парень, который вел машину.
– Вряд ли. На стоянке было темно. А они пошли за нами, как маленькие ягнята.
– Хорошо, – сказал Амато и обратил на меня свои водянистые, почти бесцветные глаза. – Ну, быстро выкладывай, Алоха, сколько заплатил тебе Хаммер, чтобы ты пришил убийство Мэй Арчер мне?
– Тод Хаммер мне ничего не платил за то, чтобы я кому-то что-то пришивал. Он дал мне аванс, чтобы я собрал доказательства на пересмотр дела Мулдена.
– Ха-ха! – хмыкнул Амато.
– Но ведь это абсолютная правда, мистер Амато, – подключилась к разговору Ивонна. Голос выдавал ее волнение. Бедняжка боялась. – И Тод ужасно рассердится, когда узнает, что вы со мной плохо обращались!
– Меня уже заранее в пот бросает от страха, – Амато встал и с кислым видом обошел свой стул. – Я вас кое о чем спросил, Алоха.
– Я вам уже ответил. Тод дал мне пять тысяч аванса и собирается заменить мне машину, которую я потерял сегодня утром.
– Чтобы ты доказал, что эту вшивую газетную писаку убил не вонючий игрок на тромбоне, а я?
Я накинул на правду легкое покрывало.
– Нет, это не так.
Амато дал знак Епископу.
– Освежи его память.
Этой минуты Епископ ждал с того момента, как мы покинули площадку для стоянки машин. Он ударил меня стволом револьвера прямо в лицо.
– Мистер Амато задал тебе вопрос?
Когда я смог вновь пошевелиться, я уперся руками в пол и выплюнул изо рта кровь. Голова сильно болела, но, казалось, еще трезво мыслила.
Два парня помогли мне подняться на ноги, а Епископ в тот же момент нанес мне удар в живот.
– Начнем с начала, Алоха! Итак, Тод Хаммер заплатил тебе пять кусков и дал новую машину, если ты пришьешь нам убийство девчонки Арчер?
Он снова хотел ударить меня, но Ивонна схватила его за руку.
– Не бейте его больше, пожалуйста! Ведь он сказал правду. Мы сами не знаем, кто убил эту женщину. И нас это мало трогает. Мы только хотим доказать, что это сделал не Томми-Тигр.
Епископ стряхнул ее руку и посмотрел на Амато.
Босс снова сел на стул. На этот раз верхом.
– Ну, хорошо! Мы еще вернемся к Мэй Арчер позднее. Давайте теперь поговорим о вашем роскошном "мерседесе", который сегодня утром разлетелся на кусочки. Я полагаю, что вы и Хаммер сами отправили его в воздух, чтобы полиция начала подозревать меня.
– И она что, действительно заподозрила?
Епископ снова нанес мне удар.
– Тут ты должен отвечать на вопросы, а не задавать их.
Амато проявил великодушие:
– На этот вопрос я отвечу: да, полиция меня заподозрила, и мои адвокаты проделали адскую работу, чтобы вызволить меня оттуда. Им понадобился на это почти час.
Мне терять было нечего и я спросил:
– А что, это и вправду сделали вы?
Епископ угрожающе повторил:
– Ты должен отвечать, а не задавать вопросы!
Амато закурил сигару и выпустил дым густым облаком в воздух.
– И потом – еще дело с миссис Коннорс. Капитан Хэнсон имел наглость спросить меня, не толкал ли я ее на что-нибудь аморальное? Не советовал ли я ей лечь в постель с кем-либо из музыкальных воротил, чтобы тот в качестве любезности выпустил в эфир пластинку с записями ее мужа. Кто надоумил капитана спросить об этом? Вы?
– Капитан Хэнсон уже двадцать лет работает детективом в отделе по расследованию убийств. Я думаю, он сам знает, какие вопросы он должен задавать. Тут я ему не помощник.
Амато посмотрел на Епископа.
– Продолжай! Проучи его! Возьми револьвер!
Епископ повиновался. Пока я, растянувшись, лежал на полу, я слышал, как плачет Ивонна. Плач доносился до меня откуда-то издалека. А потом парни помогли мне подняться на ноги. А Епископ снова с нескрываемым удовольствием начал избивать меня, пока не выбился из сил.
Когда наступила пауза, Амато спросил:
– Вернемся к Коннорс. И не усложняйте себе жизнь. Скажите, вы видели, кто стрелял?
– Нет.
– Он целился в вас или в женщину?
– Не знаю.
– Вы только знаете, что женщина была убита?
– Да.
– Полиция считает, что ее убили потому, что она собиралась назвать некоторые имена и адреса, – жестко сказал Амато. – Это имена руководителей фирмы "Блюзберд", многих музыкальных воротил и некоторых служащих ряда радиостанций, с которыми мы состоим в деловых контактах.
Своей наивностью я не мог ничего добиться. Я напряг мышцы, готовясь получить очередной удар, и сказал:
– В конце концов, она и ее муж имели контакт с вашей фирмой, а не с какой-либо другой. До того как ее убили, она рассказала мне, что вы ей приказали попросить Джека Келли, чтобы он запустил в эфир последнюю пластинку ее мужа.
Амато сплюнул на пол.
– А этот Келли тоже хорош! Если он проиграет в день мою пластинку два раза, то берет с меня по сто долларов в неделю. – Он пожал плечами. – Нужно идти на известные жертвы, если хочешь что-то заработать.
– Все это очень интересно и познавательно, – согласился я. – Но я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне и мисс Сен-Жан?
