Картер Браун - Тигрица

Его лицо потемнело, глаз опять задергался.

— Я сам задаю себе этот вопрос. Очевидно, ответ один, и он очень неприятен — я слишком завидная партия, чтобы меня упустить: достаточно богат, обещал жениться. — Уголки его рта опустились. — Но Бернис была девушка темпераментная, так сказать, сильных страстей. Конечно, садистские наклонности Бейкера неудержимо влекли ее, против него она не могла устоять.

— Да, — сказал я сочувственно. Он пожал плечами:

— Но теперь это не имеет никакого значения, с этим покончено. В конце концов я поверил, что налицо были лицемерие и обман. Но боюсь, что это долго не даст мне покоя.

Я допил свой стакан, взглянув на него восхищенно.

— У вас в самом деле талант, доктор, — сказал я с уважением. — Вы почти довели меня до слез.

Его лицо внезапно побледнело, он начал барабанить пальцами.

— Простите, не понял? — произнес он холодно.

— Дадите мне консультацию, доктор? Я расскажу вам о своих проблемах, а вы объясните мне, в чем я не прав?

— Это ваша манера шутить, лейтенант? — спросил он.

— Нет, сэр! — возмутился я. — Это ваш долг мне за то, что я был свидетелем несчастья, случившегося с Бейкером.

— Хорошо, — сурово сказал он, — я оценю ваш юмор, Уилер, если вы настаиваете.

— Премного благодарен. Все началось с того, что тело Бернис было обнаружено в могиле вашей жены.

— Я помню! — Глаза его блеснули.

— Мы разговаривали тем утром у вас в кабинете. Тогда вы никого не могли мне назвать, кто бы вас так сильно ненавидел, и вы посоветовали мне обратиться к Тане Строуд. Так? Я поговорил с ней — она послала меня к Фрэнку Корбану, там я познакомился с Бетти — горничной и с Ходом Бейкером. Я узнал все о клубе и о том, что ваша жена была членом клуба, как она погибла в автомобильной катастрофе, которую Таня считает ловко подстроенной вами.

— Это часть вашей проблемы? — спросил он с каменным выражением лица.

— Терпение, доктор, — взмолился я. — Дальше — хуже. Позднее в тот день опять пришел к вам и рассказал о клубе. Вы упомянули Корбана, сказав, что он был вашим пациентом, как и Таня Строуд. Сначала вы не могли поступитьс профессиональной этикой, а потом все же отбросили ее и рассказали мне историю болезни Корбана. — Я восхищенно покачал головой. — Боже! Как вы живописали бедного Фрэнка! Мания жестокости, подглядывание в замочную скважину. Вы из него сделали такого типа, которого нельзя было не подозревать.

— Не вижу смысла снова копаться во всем этом, — сказал он устало. — Есть еще что-нибудь?

— Я спрашиваю о Бейкере, — продолжал я, игнорируя его вопрос. — Оказывается, вы никогда с ним не встречались. Когда я вам его описал, вы сразу же вспомнили, что он у вас был один раз, ожидая Корбана, около трех месяцев назад. — Я застыл в немом обожании. — У вас потрясающая память на лица и имена, доктор!

— Вы или пьяны, или не в себе! — сказал он. — Я думаю, что вам следует поехать домой и отдохнуть как следует!

— Тогда в последний раз мы говорили у вас в кабинете, — упорно продолжал я, — и я спросил, возможно ли, что Бернис могла вас обманывать с кем-то, помните? Вы сказали, что это совершенно невозможно, но потом намекнули мне про эти мигрени и дали мне понять, что все могло быть.

Он поставил свой пустой стакан рядом с моим, аккуратно налил в оба стакана, стараясь, чтобы было поровну.

— В общем, доктор, я просто без ума от вашего таланта. Вы вертели мной, как хотели, и мне понадобилось очень много времени, чтобы разгадать вашу игру.

Его лицо ничего не выражало, когда он поставил передо мной стакан.

— Никак не могу понять, что вы имеете в виду, лейтенант?

— Конечно, вы великолепный специалист в своей области и в любой момент можете сказать, что я псих. Но посмотрим с другой стороны — ведь это не я, а вы вели расследование. Это вы, и никто другой, дали мне в руки все нити, зная заранее, что я за них ухвачусь. Вы выписали мне билетик на поезд, путь которого начинается с Бернис Кейнс и заканчивается у Хода Бейкера!

— Допивайте, лейтенант, — сказал он резко. — И убирайтесь, или я вышвырну вас сам!

— Доктор! — сказал я умоляюще. — У меня есть еще проблема, помогите с ней разобраться: как вам удалось организовать ту автомобильную катастрофу?

Мне показалось, что он сейчас бросится на меня, но он сдержался.

— Этот служитель на кладбище, доктор, вы знали, что он был полуслепой?

— Хорошо, лейтенант, — язвительно сказал он, — признаю, что ваша тактика направлена на то, чтобы ошеломить и сбить с толку собеседника. Теперь вы думаете, что это я убийца, а не Бейкер, не так ли?

— Именно так, — ответил я.

— Тогда зачем же Бейкер выпустил из клетки пантеру? За что ему нужно было вас убивать? — Он улыбнулся. — Я удивлен, что вы все так быстро забыли, лейтенант, это ведь был не очень приятный эксперимент?

— Это не Бейкер открыл клетку, — сказал я, — он был в доме до тех пор, пока не услышал мои выстрелы, и Таня Строуд тому свидетель!

— Кто же поверит этой шлюхе? — проворчал он.

— Я, — сказал я ему. — Вы первый ушли, но, думаю, ушли недалеко. Вы подслушали разговор и получили нужную вам информацию. Вы были обуреваемы одной идеей: выпустить пантеру, которая меня растерзает, а тогда вы скажете в полиции, что я собирался арестовать Бейкера и тот открыл клетку. Таким образом вы бы сразу убили двух зайцев.

Он пил маленькими глотками, а глаза его изучали мое лицо.

— Вы не сможете доказать ни одного слова, лейтенант! — сказал он наконец.

— Все это очень просто доказывается, — сказал я бодро, — способом исключения, доктор. Мы можем доказать, что дверь клетки была открыта намеренно, ни Бейкер, ни Таня не могли этого сделать, они слишком были заняты друг другом. Тогда кто же это мог сделать, кроме вас? Тем более у вас есть мотив. Бейкер тот человек, с которым ваша любовница вас обманывала. Вы хотели отомстить им обоим, поэтому вы убили девушку и подтасовали все так, будто бы Бейкер был убийцей.

Торро медленно поставил стакан, затем пригладил длинными сухими пальцами свои седые волосы. Мрачное выражение застыло в его глазах, внезапно он улыбнулся.

— Думаю, что вы правы, лейтенант. Правда, все это косвенные улики, но ваш метод исключения трудно оспорить.

— Итак, раз мы доказали, что вы убили Бейкера, — возликовал я, — мы уже можем не доказывать, что вы убили и остальных.

— Я не совсем понимаю, — нахмурился он.

— Вы только один раз попадете в газовую камеру, — пояснил я. — Но и этого вполне достаточно.

Он допил виски, затем раскрутил стакан и ловко остановил его.

— Какое это сейчас имеет значение, лейтенант? — спросил он. — Я убил Бернис Кейнс, лейтенант. Как только я понял, что она меня обманывает с Бейкером, я решил убить ее. Первое, что подтолкнуло меня к этому, была смерть моей жены.

— Смерть или убийство? — спросил я.

— Уверяю вас, это был несчастный случай, — сказал он. — Конечно, в тот вечер я довел ее до страшного отчаяния, убедив в том, что она опоздала на ужин с Таней, поэтому Марта гнала машину изо всех сил. К тому же она достаточно много выпила. Но и прежде так часто происходило, но ничего не случалось.

— Вы думали, что вам так и будет везти постоянно? — спросил заинтересованно.

— Лучше сказать, мне нравилось испытывать судьбу время от времени, — кивнул он. — Мне жаль только вот этого старика служителя. Вы говорите, что он был почти слепой?

— Да, это правда, — ответил я.

— Я как раз уже уложил Бернис в могилу Марты, когда услышал, что он подходит, — начал он рассказывать. — Я вскочил и помчался к деревьям, что росли возле могил. Когда я оглянулся, он стоял и смотрел мне вслед. Я не был уверен, видел он меня или нет, но не мог позволить себе допустить единственный шанс, который был против меня!

— Зачем вы положили его в гроб?

— Я не думал об этом, — сказал он с жалкой гримасой, — просто это было ближайшее удобное место, вот и все. Я уверен, что все возможности надо использовать до конца, лейтенант. Когда вы прошли мимо клетки, я выпустил пантеру, и, естественно, она выпрыгнула наружу. Но когда она увидела, что заперся в ее клетке, стал для нее недосягаем и она не сможет излить на мен свою ярость, то пантера пошла за вами следом, как я и предполагал.

— Ладно, — устало сказал я. — Пойдемте-ка к шерифу.

— Я в ваших руках, лейтенант, — вежливо сказал он.

— Пошли, — сказал я. Комедия начинала надоедать. Он быстро направилс вслед за мной, и вдруг я почувствовал, что к моей спине приставлено дуло револьвера.

— Думаю, что это психологически очень верно, — пробормотал он. — Признаться, потом раскаяться, потом снова приступ безумия. Потом, кто же мог предположить, что я вытащу из пальто револьвер?

— Конечно, — горько признался я, — вы — гений. Что же теперь?

— Мы пойдем к вашей машине, — сказал он холодно, — вы поведете ее, а буду сидеть позади вас, с револьвером, приставленным к вашей спине.