Росс Макдональд - Другая сторона доллара

Бастиан изобразил улыбку, но она мало чем отличалась от того, как он ночью хмурил брови. Он положил прямоугольную лупу на фотографию, которую изучал перед моим приходом. Я подошел к столу, наклонился и увидел фотографию мертвой миссис Браун.

— Чем ее убили, лейтенант? — спросил я, когда мы сели.

— Вот этим. — Он поднял правую руку и сжал ее в кулак. При этом лицо его тоже как-то сжалось. — Человеческой рукой.

— Роберт Браун?

— Похоже, что так. Станислав показывает, что он избил ее еще вчера днем. Полицейский врач говорит, что примерно в это время ее и убили.

— Станислав говорил мне, что они поссорились из-за того, что она звонила кому-то по телефону.

— Верно, но мы не можем узнать, с кем она говорила, разговор был местный. Она воспользовалась телефоном в конторе Станислава, но он утверждает, что больше ничего не знает.

— Откуда он знает, что Браун избил ее?

— Он говорит, что ему сказала об этом женщина из соседнего номера. Но она уже выехала.

Бастиан провел рукой по своему нахмуренному лицу, но выражение его никак при этом не изменилось.

— Самое ужасное в том, как живут некоторые люди: они могут слышать, как убивают женщину, но никогда не придут на помощь, а потом выясняется, что никто ничего не знает.

— Это не Браун, — сказал я. — В девять тридцать прошлой ночью он, думая, что она жива, разговаривал с ней через дверь, пытаясь заставить ее впустить его. А может, после всего, что произошло, он хотел убедить себя в том, что не убил ее.

Бастиан бросил на меня быстрый взгляд.

— Вы были внутри коттеджа, когда Браун разговаривал с ней через дверь?

— Да, был. Совершенно случайно. Я опознал его голос: это он прошлым вечером вымогал деньги у Хиллмана. Я слышал его по телефону, когда он разговаривал с Хиллманом.

Правая рука Бастиана все еще была сжата в кулак, им он и грохнул по столу.

— Чертовски плохо, — сказал он, — что вы не рассказали нам все это еще вчера. Вы могли бы спасти жизнь, не говоря уже о двадцати пяти тысячах.

— Скажите об этом Хиллману.

— Я и собираюсь это сделать сегодня же утром. Как только поговорю с вами.

— Это не мое решение, хотя я и пытался изменить его. Во всяком случае, я вышел на этот адрес, когда женщина была уже мертва.

— Именно с этого места мы и начнем, — сказал, помолчав, Бастиан. — Рассказывайте подробно. Мне нужен полный отчет.

Он отошел от стола и включил магнитофон.

Четверть часа или чуть больше перематывающаяся с бобины на бобину лента фиксировала все, что я рассказывал. Клиента у меня не было, я был свободен и поэтому ничего не утаивал. Даже того, что, возможно, Том участвовал в вымогательстве денег у своего отца.

— Очень похоже на то, что так оно и было, — произнес Бастиан. — В таком случае это могло бы означать, что парень еще жив. Но вряд ли.

— Почему вряд ли?

— По двум причинам. Я сомневаюсь в том, что он мистифицировал старика. И сомневаюсь в том, что он еще жив. Похоже на то, что женщина была лишь приманкой, служащей для того, чтобы заманить его туда, где его можно было убить. Возможно, через неделю мы выловим его тело в океане.

Его слова прозвучали очень весомо: за ними стоял опыт. Жертвы похищения обычно подвергались большому риску.

— Но я работаю, исходя из предположения, что он жив, — сказал я.

Бастиан поднял брови.

— Я думал, что доктор Спонти отказался от ваших услуг.

— У меня есть еще немного его денег.

Ответом мне был долгий, холодный взгляд Бастиана.

— Мне сообщили правильно: вы не просто соглядатай.

— Надеюсь.

— Если уж вы продолжаете расследование, то могли бы сделать кое-что и для меня. Помогите определить личность этой женщины. — Он достал фотографию миссис Браун из-под увеличительного стекла. — Фотография эта слишком груба, чтобы ее можно было разослать. А вы можете показать ее в своих кругах. У нас есть полицейский художник, который сделает приемлемый портрет, но на это уйдет много времени.

— А как с отпечатками пальцев?

— Мы, конечно, попытаемся... Но многие женщины никогда не соглашались дать отпечатки пальцев. Так, может, вы тем временем попробуете установить ее личность? Вы ведь из Голливуда, а женщина говорила, что она одно время снималась.

— Это может и не соответствовать действительности.

— Возможно.

— Вообще-то я хотел попытаться найти следы Брауна в Неваде. Если мальчик жив, Браун наверняка знает, где его найти.

— Полиция Невады уже получила приметы Брауна. У вас же есть на месте свои связи, и я был бы действительно благодарен вам, если бы вы взяли эту фотографию с собой в Голливуд. У меня нет лишних людей. Кстати, я распорядился, чтобы вашу машину поставили в гараж участка.

Кооперация порождает кооперацию. Кроме того, определение личности женщины было тем более важно, что убийца пытался избавиться от нее. Я взял фотографию, а заодно и еще несколько, снятых с разных точек. Все они отправились в карман, где уже лежала фотография Тома.

— Вы можете дать любые поручения по этому телефону, — сказал Бастиан на прощание.

Спускаясь по лестнице, я наткнулся на Ралфа Хиллмана. Первым его желанием было избежать меня. Вначале мне показалось, что выглядел он лучше, чем накануне вечером. Но это было обманчивое впечатление: на щеках его горел лихорадочный румянец, в глазах блестело отчаяние.

— Уделите мне одну минуту, мистер Хиллман.

— Простите, но мне назначено время.

— Лейтенант может подождать. Вот что я хочу сказать.

Я согласен, что прошлой ночью допустил ошибку. Но и вы были не правы, когда настояли, чтобы Спонти избавился от меня.

Он взглянул на меня свысока.

— Конечно, вы должны именно так рассуждать — ведь вам за это платят.

— Итак, я сожалею о прошлой ночи. Я был слишком нетерпелив. Это недостаток моего характера. Я хочу продолжить розыски вашего сына.

— Зачем? Возможно, он уже мертв. Благодарю вас.

— Это слишком тяжкое обвинение, мистер Хиллман.

— Пожалуйста, дайте мне пройти. — Он судорожно посмотрел на часы. — Я опаздываю.

Он прошел мимо меня и взбежал вверх по лестнице так, словно я за ним гнался. Разговор вышел крайне неприятный. И дальше на всем пути в Лос-Анджелес неприятности преследовали меня.

Глава 11

Купив себе большую шляпу, чтобы скрыть повязку на голове, я нанес краткий визит в голливудское отделение уголовной полиции. Никто из сыщиков на всех этажах этого здания не опознал миссис Браун по ее посмертному изображению. Тогда я отправился в отдел новостей голливудской газеты «Репортер». Большинство из тех, кто там работали, не захотели даже взглянуть на фотографию. Те же, кто честно рассмотрел ее, не опознали миссис Браун.

Попытал я счастья и среди нескольких сутенеров на Стрип, но с тем же успехом. Из-за этих фотографий меня же еще и обругали. Эти мальчики и девочки не позволяли себе задумываться над тем, какова обратная сторона только что заработанного ими доллара. Насильственная смерть женщины лишь ухудшала дело: ведь то же могло случиться с любым из них в любое время.

Я направился к себе в офис, намереваясь позвонить Бастиану и попросить его забросить мне копии более крупных портретов, как только его художники закончат работу.

И тут я подумал о Джо Сильвестре.

Джо был старый агент, работал по найму и обслуживал различного рода конторы, расположенные в двух кварталах от бульвара Сансет. Не сумев приспособиться к условиям возросшего давления крупных студий на независимых продюсеров, он потерял работу и жил теперь на остатки своей доли от демонстрации старых картин, предаваясь воспоминаниям.

Я постучал в дверь его жилища и услышал, как он прячет бутылку, будто я был привидением Луиса Майера или эмиссара Артура Рэнка.

Открыв дверь и убедившись, что это всего лишь я, он слегка смутился, но бутылку достал и предложил мне выпить из бумажного стаканчика. Для себя он держал высокий стеклянный бокал без ножки. Мне случалось слышать, что почти каждый день он просиживает за столом, выпивая кварту, а иногда и кварту с половиной пшеничного виски «Бурбон».

Это был старик с детским личиком, льняными волосами и хитрыми глазками. Из-за пристрастия к алкоголю разум его стал подобен старинной лампе, сфокусированной таким образом, что свет падал только на прошлое: на его собственный «паккард» с персональным шофером и на трехэтажный дом без лифта, который давно уже стал лишь воспоминанием.

Но сейчас, в первой половине дня, Джо был еще в форме.

— Рад видеть тебя, Лью, мальчик мой. Пью за твое здоровье.

Он так и сделал, по-отечески положив руку на мое плечо.

— А я за твое, Джо.

Рука его с моего плеча перебралась к шляпе и сняла ее.

— Что с твоей головой?

— Меня слегка стукнули прошлой ночью.

— Не хочешь ли ты сказать, что напился и брякнулся?

— Нет. Меня побили рукояткой револьвера.

Тут он закудахтал:

— Ты не представляешь, что с собой делаешь. Знаешь, чем бы тебе следовало заняться, Лью? Уйти в отставку и писать мемуары. Неприкрытую сенсационную правду о Голливуде.