Картер Браун - Необычный труп
Она заразительно расхохоталась.
– Можете успокоить свою ревность, мой дорогой. Этот парень – мой папа.
– Это мне больше правится, – облегченно проронил я. – А по какому случаю? На день рождения?
– О, нет. По правде говоря, он подарил мне его только на прошлой неделе и только потому, что ему захотелось сделать мне приятное. Он всегда при встрече мне что-нибудь дарит.
Не сводя с нее глаз, я опорожнил стакан.
– А где он прячет свои крылья?
Кэролайн смотрела на меня безучастным взглядом.
– А?
– И лопату?..
– О чем, черт возьми, вы говорите?
– Я говорю не о черте, а о вашем отце.
– Не понимаю, – она покачала головкой, все более недоумевая. – Сожалею, но я ничего не могу понять.
– Бросьте ломать голову, просто у меня мания к загадочным выражениям. А вы любите играть в разные игры?
– С вами? О, да, Эл!
– Видите ли, это совсем не то, о чем вы думаете и мечтаете. Эта игра в слова.
– В слова? Тогда мне нужно еще выпить, – она встала. – Для вас то же самое?
Я протянул ей стакан. Она наполнила его и почти сразу вернулась, вновь усевшись возле меня.
– Ладно, игра слов… Полагаю, что мы сможем позволить это себе, пока пьем.
– Это простая игра, но весьма забавная. Я говорю слово, а вы отвечаете мне любым словом, которое придет в вашу прелестную головку. Профессиональные психологи забавляются этим долгие часы.
– Думаю, что это интересно, – промолвила она не очень убежденно. – Начнем? Только, если вы находите это достойным.
– Я нахожу это замечательным. Итак, начнем. Черное.
– Белое, – сухо ответила Кэролайн.
– Высоко.
– Низко.
– Мы ведь только начали. Парень!
– Девушка!
– Сестра!
– Нью-Йорк!
– Балтимора!
Она открыла рот, но ничего не сказала, и мне оставалось довольствоваться только ее улыбкой.
– Сожалею, Эл, Балтимора мне ничего не говорит.
– Такие вещи иногда случаются, не огорчайтесь. Я продолжаю.
– Отец!
– Мать!
– Сирота!
– Покровитель!
Она закусила губку. Я решил подбодрить ее.
– Браво! Вы прекрасно играете! Но, наверное, достаточно. У меня есть в резерве еще несколько слов. Как мне кажется, очень интересная серия слов, но я не хочу утомлять вас. Следующий ряд такой: сирота, бедность, школа усовершенствования, Балтимора, богатство, бриллианты, шантаж…
Она медленно опустила пустой стакан и с упреком взглянула на меня.
– Вы пришли ко мне под фальшивым предлогом, Эл, а не по любви. Подозреваю, что вы продолжаете полицейские штучки…
– Вполне вероятно. В настоящий момент я нахожусь перед такой волнующей проблемой, что никак не могу от нее отвлечься.
– Какой проблемой?
– Того, что происходит в колледже. С одной стороны богатая директриса. С другой – бедная сиротка, которой повезло находиться в Балтиморе, в то время, когда будущая директриса была сенсацией всех газет и пребывала в тюрьме, осужденная на два года за мошенничество. Остальное – просто волшебная сказка о Золушке! Внезапно сиротка становится богатой. Ее видят в прекрасных платьях, усыпанную блистательными бриллиантами… Эта история вас не забавляет, Кэролайн?
– Абсолютно нет.
– Очень жаль. Я надеялся, что она вас позабавит и тогда все станет намного проще.
– Я очень устала, Эл. Спасибо за колье. А теперь, если бы вы покинули меня…
Я встал, но не ушел. Подойдя к шкафу, я налил себе третью порцию скотча.
– Буду говорить прямо, – заявил я. – Мне будет очень легко доказать шантаж и осудить вас.
– Валяйте! Не стесняйтесь!
– Но я могу пойти на уступки.
– Уступки?! – не поверила она. – Какого рода уступки? Могу уступить хоть сейчас.
– Я хочу знать правду. И на этот раз настоящую правду. Это ваш последний шанс.
– Пусть будет так, – прошептала она. – Задавайте ваши вопросы.
– Сколько вы выудили у мисс Баннистер?
Она раздумывала лишь мгновение.
– Пять тысяч долларов.
– По словам мисс Баннистер, раз в шесть побольше.
– Тогда она лжет! Я получила не более пяти тысяч.
– Вы были в Балтиморе, когда это случилось?
Кэролайн утвердительно кивнула.
– Я работала подавальщицей. Это же я делала и тут, в Пойнт-Сити, когда приехала. Однажды я увидела проезжавшую в машине мисс Баннистер и тотчас же ее узнала.
– Вы выяснили про нее, чем она занимается, и повидались с ней?
– Да. Мне было шесть лет, когда умерли мои родители и меня поместили в сиротский дом. Я никогда там досыта не ела, и у меня появилась навязчивая идея разбогатеть. Быть не только с деньгами, но и с положением.
Она привстала, наполнила свой стакан и продолжила:
– Выйти замуж за богатого – это довольно просто, если вращаешься в определенном обществе. И когда я увидела Эдвину Баннистер, мне показалось, что добрая фея подала мне знак. Я не люблю шантаж, но это была единственная возможность добиться своего. И я с Эдвиной заключила договор: она принимает меня сюда, как ученицу. Конечно, я буду считаться выходцем из хорошей семьи, и она сама заплатит пятьсот долларов за мое пребывание здесь. Я сказала, что пробуду тут один год, и что, если она введет меня в общество, где вращается сама, я больше с нее ничего не потребую. Она избавится от меня так быстро, как быстро я смогу выйти замуж, или, вернее, смогу найти себе мужа с солидным банковским счетом.
«Некрасивая история, – подумал я, – но нельзя особенно винить в этом Кэролайн. Шантаж – скверная штука, но убийство – это уже совсем из ряда вон». Я мог ей обещать забыть ее мерзкое прошлое взамен некоторых сведений. Если эти сведения приведут меня к убийце, то такой торг имеет смысл.
– Ладно, – сказал я. – Хочется вам верить. А что происходит между мисс Баннистер и Пирсом?
Она приподняла головку, и на ее личике появилось выражение искреннего изумления.
– Разве между ними что-то происходит? Любовь? Сомнительно…
– Они страстно влюблены друг в друга!
– Вот это новость!
– А несчастные жертвы? Джоан Крег и Нэнси Риттер? Что вы можете сказать о них? Это страшно важно, Кэролайн. Без шуток!
Наступило короткое молчание, после чего она проговорила:
– Очень огорчена, Эл. Мне нечего сообщить про них. И совершенно не могу себе представить, по какой причине их могли убить.
– Этого мне недостаточно. Советую вам напрячься и подумать.
– Честно, Эл, я стараюсь рассуждать…
Она казалась огорченной.
– Это были две очень предприимчивые девушки, которые постоянно хвастались своими победами. Правда, это было довольно смешно, потому что единственные победы, которые они могли одержать у нас здесь, это над Пирсом и Диксом.
– Пирс и Дикс, – повторил я и закурил сигарету.
– Единственно возможные мужчины в нашем секторе, они, естественно пользовались наибольшим спросом.
– Даже Дикс?
– Особенно Дикс. Я вам уже говорила об этом и это чистая правда. У Дикса большая голова, у него сумасшедшие идеи, не для меня, конечно, я являюсь исключением… – Она посмотрела на меня соблазняющим взглядом. – Я люблю, когда у мужчин одновременно с головой есть еще и мускулы.
– Вы просто приводите меня в восторг! Что вы еще можете сказать относительно Дикса?
– Кажется все. Между девицами было нечто вроде соперничества. Они спорили, у кого будет больше свиданий с одним или с другим, или с обоими… Некоторые подруги даже спорили в отношении результатов, на деньги.
– Мисс Баннистер была в курсе измышлений этих девиц?
– Все были в курсе.
– Она ничего не предпринимала, чтобы умерить их пыл?
– Она пытаясь. Всего несколько часов назад она угрожала Джоан исключить ее, если это будет продолжаться. Я не знаю, пыталась ли она утихомирить и этих типов…
– Надеюсь узнать об этом. Еще никогда в жизни я не видел более ненормального дела.
– Что совершенно ясно, – улыбнулась Кэролайн, – так это то, что следствие поручили настоящему мужчине.
– Тем не менее, я не самый умный в полиции, – скромно возразил я.
– Я не это хотела сказать, – нежно прошелестела она. – Я хочу сказать, что вы, безусловно, самый нормальный из всех нормальных.
– Благодарю. Вам больше нечего мне сообщить?
– Есть еще разные сплетни, но мне кажется на них не стоит обращать внимания… Вы, вероятно, уже слышали относительно жениховства Дикса и мисс Томплинсон.
– Она сама мне об этом заявила, и даже с большим чувством.
– Никогда не видела ничего более абсурдного, – засмеялась Кэролайн. – Она, должно быть, считает его новорожденным или кем-то в этом духе. Она вертится вокруг него, как наседка, даже при публике, и если кто-нибудь посмеет сказать ей что-либо по этому поводу, с ней бывает истерика.
– Да-а… Все это не слишком приближает меня к завершению дела. Во всех криминальных историях существует мотив для убийства. В основном, все объясняется мотивами, и притом существенными, а не мелочью. Но здесь я до сих пор не могу найти хотя бы малейший повод.
