Рик Риордан - Тустеп вдовца

Движение на Спидвее днем было напряженным. Мимо проехал оранжевый автобус Техасского университета, к неухоженным лужайкам перед домами спешили грузовички «Форды», загруженные газонокосилками, граблями и целыми семьями латиноамериканцев на задних сиденьях. По улице ползли «Хонды» и «Фольксвагены»-«жуки», появившиеся на свет еще в 70-х, с облезающими наклейками на бамперах, которые гласили: «НеРейгановский» или «Чтите богиню». Остин — это единственный в Техасе город, где моя машина никому не мозолит глаза.

Никто не обращал на меня ни малейшего внимания, никто не останавливался около дома Кирнс. Если полиция и побывала здесь, никаких признаков своего присутствия они не оставили.

Я уже собрался перейти на другую сторону улицы и заглянуть в дом, когда со стороны пассажирского сиденья в окне моей машины показалась голова и я услышал:

— Я так и подумал, что это вы.

У соседа Джули, жившего на противоположной стороне улицы, было лошадиное лицо, и когда тот улыбался, казалось, что в следующее мгновение он заржет или ткнется носом вам в руку, чтобы вы угостили его кусочком сахара. Черные с проседью волосы, коротко подстриженные около ушей и намазанные каким-то гелем, торчали почти вертикально на макушке. Голубую рубашку на пуговицах он заправлял в шорты цвета хаки, подпоясанные разноцветным гватемальским ремнем, а когда наклонился ко мне, я не столько почувствовал запах, сколько каким-то образом догадался, что он из числа тех, кто выступает в сюрреалистичных пятнадцатисекундных рекламных роликах, посвященных одеколонам знаменитых дизайнерских марок.

Сосед ухмыльнулся.

— Я знал, что вы вернетесь. Я сидел под окном, пил «эспрессо» и думал: «Могу побиться об заклад, что тот полицейский детектив сегодня сюда приедет». Потом выглянул в окно, а вы тут как тут!

— Я тут как тут, — не стал спорить я. — Слушайте… вас, кажется, Хосе зовут?

— Харрас. Хосе Харрас… — Он начал произносить свою фамилию по буквам.

— Это просто здорово, мистер Харрас, но…

Хосе поднял вверх палец, будто только что вспомнил жизненно важную вещь, и еще больше залез головой в мою машину.

— Я же вам говорил, что тут происходит нечто странное? — заявил он, понизив голос.

— Да, говорили, — подтвердил я.

Я пытался понять, что, черт подери, он имеет в виду. Может, убийство Джули попало в «Остин американ стейтсмен»? Или Хосе решил развить одну из своих грандиозных теорий, которыми угощал меня в субботу утром — например, что мисс Кирнс нуждается в его помощи, потому что за ней охотится мафия, или федералы, или даже «Дочери республики Техас»?[32]

Хосе с заговорщическим видом прищурился и продолжал:

— Я начал об этом думать после того, как поговорил с вами, и спросил себя: «Почему полиция так заинтересовалась Джули Кирнс? Почему они следят за ее домом?». И понял: один из ее дружков торгует наркотиками, значит, она подпадает под действие программы по защите свидетелей.

Я сказал Хосе, что у него потрясающие дедуктивные способности.

— Бедняжка невероятно нервничала, — сообщил мне он. — Перестала печь для меня сахарное печенье и даже не останавливалась, чтобы поздороваться. Она выглядела так, будто… Ну, не знаю… — Он помахал рукой, чтобы я понял, какие ужасные преступления против приличий совершила бедняжка Джули, и принялся сочувственно кивать. — В субботу вечером к ней кое-кто приходил…

— Я знаю, — попытался успокоить его я. — Мы следили за домом.

К Джули приходила подружка Вина, занимавшаяся любительской ароматерапией, и непримечательную историю ее жизни я уже подробно изучил. Вина пришла к Джули со своим чемоданчиком с маслами около восьми и пробыла у нее примерно до девяти. Я не стал говорить Хосе, что Вина совсем не тянет на наемного убийцу, подосланного мафией.

Хосе еще больше забрался в мою машину, и я подумал, что еще дюйм, и он уткнется мне в колени.

— Вы собираетесь войти в ее дом? — спросил он. — Чтобы проверить, нет ли там ловушек?

Я заверил его, что это стандартная процедура и ему не о чем беспокоиться.

— О! — Хосе энергично закивал. — Не стану мешать вам работать. Разве вы не должны оставить мне свою визитку на случай, если я вдруг что-то вспомню?

— Дайте руку, — велел я ему.

На его лице появилось сомнение, но через секунду он протянул мне руку. Я взял несмываемый черный маркер, который лежал на приборной доске, и записал на ладони Хосе один из номеров голосовой почты Эрейни, тот, который приветствовал позвонившего словами: «Управление криминальных расследований».

Хосе нахмурился и целую минуту рассматривал номер на ладони.

— Нам урезали бюджет, — объяснил я ему.

Когда я подошел к входной двери дома Джули, мне потребовалось около двух минут, чтобы выбрать подходящую отмычку для замка. Я с беззаботным видом прислонился к дверному косяку и принялся, насвистывая, пробовать разные ключи, даже улыбнулся проходившей мимо пожилой паре. Никто не стал громко вопить и поднимать тревогу.

Лицензированный частный детектив скажет вам, что совершение преступлений во время работы — это миф. Частные детективы собирают улики, которые можно использовать в суде, а те, что добыты незаконным путем, автоматически разрушают дело. Так что все они, как хорошие мальчики и девочки, наблюдают за своими объектами, находясь на территории общественной собственности, чтобы оставаться чистенькими.

Это истина на девяносто процентов. Оставшиеся десять относятся к ситуациям, когда необходимо узнать или забрать нечто такое, что никогда не найдет дорогу в суд, и клиенту — как правило, адвокату — плевать, насколько законными методами вы пользуетесь, если вероятность того, что вас поймают и свяжут с ними, невысока. Они нанимают человека, не слишком обремененного принципами и не имеющего лицензии, чтобы он сделал то, что им требуется, не привлекая ни к кому внимания. Именно так я работал целых пять лет в Сан-Франциско — без лицензии и принципов. Потом вернулся в Техас, и здесь старые друзья моего отца, служившие в полиции, стали давить на меня, требуя, чтобы я получил лицензию и соблюдал правила. Никто из них не хотел оказаться в ситуации, когда им придется арестовать сына Джека Наварра.

Я открыл боковой замок, вынул из почтового ящика корреспонденцию, скопившуюся за два дня, и вошел в дом.

В кухне пахло лимонами и аммиаком, деревянный пол был подметен. Несколько экземпляров «Скрипача» и «Нэшвилл тудэй» аккуратной стопочкой лежали на стеклянной поверхности ящика из-под фруктов, превращенного в кофейный столик. На обеденном столе стояли свежие цветы. Джули Кирнс оставила дом в идеальном порядке для того, кто туда никогда уже не вернется.

Я сел на диван и начал просматривать почту Джули: счета, письмо от Тома и Сэлли Кирнс из Орегона, снимок их новорожденной дочки и записка: «Не можем дождаться, когда же ты увидишь нашу Андреа! С любовью, Т и С». Несколько мгновений я рассматривал розовое морщинистое личико, потом перевернул письмо и фотографию и положил на столик.

Задние комнаты дома я обошел довольно быстро. На автоответчике не было никаких сообщений, в мусорном ведре не нашлось ничего стоящего, кроме покрывающейся плесенью кофейной гущи. Единственное, что меня заинтересовало, лежало на верхней полке в стоящем в спальне Джули шкафу. Под пуховой подушкой прятался двухцветный коричневый чемодан, какие обычно можно увидеть в водевилях.

Внутри на самом верху я обнаружил фотографии Сент-Пьера — Лес пьет пиво с Мерлем Хаггардом,[33] Лес принимает награду из рук Тани Такер, молодой Лес в розовой рубашке с широким воротом, копной вьющихся волос, сплошной полиэстер, стоит рядом с точно так же одетым ковбоем «диско», который, наверное, когда-то был знаменитостью, но я его не узнал.

Под фотографиями лежала куча мужской одежды, которая выглядела так, будто кто-то в спешке освобождал ящики, а не собирал вещи в дорогу. Одни носки и трусы. Впрочем, может быть, когда Лес путешествовал, именно так он и одевался? Кто знает, может, это я неправильно выбираю места отдыха.

Я убрал чемодан обратно на полку.

И тут я увидел клетку, в которой сидел зеленый, невероятно голодный на вид попугай. Он тут же сообщил мне, что я шумный ублюдок, и принялся снова яростно царапать свою кормушку.

Я нашел на кухне несколько фисташек, отдал ему, уселся за «IBM ПК2» Джули и уставился на черный экран.

— Задница, — проскрипел попугай и расколол орех.

— Приятно познакомиться, — ответил я.

На стене за компьютером висела доска из прессованной плиты с огромным множеством самых разных бумаг, и среди них потрепанная фотография молодой Джули Кирнс,[34] на которой та, держа в руках скрипку, стоит рядом с Джорджем Джонсом.[35] Тогда ее каштановые волосы были длиннее, а сама она гораздо стройнее. И еще один снимок, более свежий, группы Миранды Дэниелс, где Джули находилась на переднем плане. Эту фотографию обрамляли вырезки из местных газет, посвященные их концертам, строчки, отведенные игре Джули Кирнс, она обвела розовым маркером. Довольно большую статью из «Стейтсмен», явно напечатанную на одной из страниц в разделе развлечений, иллюстрировала фотография Миранды Дэниелс, заснятой между контрабасом и колесом фургона. Заголовок громко оповещал читателей: «Возрождение западного свинга. Почему новый талант из Техаса штурмует Нэшвилл».