Гэвин Лайл - С мертвых не спросишь
Когда открылись пабы, я отправился в "Вашингтон", чтобы развеяться и заодно взглянуть на нового приятеля. Но тот оказался не так прост. Конечно, он поехал следом в своем "моррисе", однако сразу заходить в зал не стал. Возможно, минут через десять протиснулся с какой-то шумной компанией.
Автомобиль на привычном месте у церкви я увидел уже на обратном пути. Не знаю, сколько он там вытерпел, а я лег спать уже в половине одиннадцатого.
13
Суббота выдалась ясной и солнечной. Под голубым и безоблачным небом поля в графстве Кент еще покрывал снег, и фермеры жаловались, что урожай хмеля в этом году под угрозой, и, если правительство не увеличит субсидий, они обязательно разорятся.
Я отправился через южный Лондон в привычной компании, но у темно-зеленого "морриса" мало было шансов поспеть за мной в субботней суматохе на дорогах и еще до Бромли он пропал из виду. Выбравшись на свободную дорогу, я с удовольствием прибавил скорость и мчался по пустой ленте шоссе, срезая повороты. Мне нравилось не ощущение риска, просто я наконец почувствовал, что от меня тоже кое-что зависит.
Когда до Кингскэт оставалось с четверть часа, снова заныла рука и пришлось сбавить скорость. В Кингскэт я въехал неторопливо, словно джентльмен из лондонского Сити в консервативном темном костюме – вид, правда, несколько подпортили кровоподтеки на шее. Перед тем, как выйти из машины, я надел свою черную перевязь.
Небольшая деревушка пестрела постройками в самых разных архитектурных стилях, включая плоды усилий современных реставраторов. По одну сторону поросшей травой площади стояла церковь, счастливо сохранившая нормандский облик, по другую – паб с вывеской "Волонтер". Я зашел туда и заказал большую порцию виски с содовой.
Мужчина в черном костюме, пивший джин с тоником, вежливо поинтересовался, не на похороны ли я собрался. Я подтвердил и постарался упредить его расспросы.
– Наверное, вы с ним работали в Сити?
– Да, я работаю у Ллойда. Брокером. А вы?
Я предпочел ответить уклончиво.
– Просто друг семьи. Какой ужасный случай!
– Да. А тот, что был с ним, а потом сбежал! Ведь тоже англичанин!
Я грустно пожал плечами.
– Таких везде хватает.
– Вы правы, правы. Не знаю, как вам, а нам Мартина будет очень не хватать.
– Его, наверное, все любили?
Мужчина усмехнулся.
– Ну разумеется. Мартина нельзя было не любить – особенно его шуточки.
– Его что?
– Понимаете, он из старых кадров. Когда мы еще помещались в старом здании, в страшной тесноте, у нас была традиция всяческих розыгрышей. Такая была непринужденная обстановка – прямо как в клубе. Когда переехали в новое здание, весь этот дух пропал, но Мартин и здесь старался изо всех сил.
– Черт побери! – Я посмотрел на свой стакан виски, но в головокружении он был не виноват.
Мой собеседник понимающе улыбнулся.
– Вам он казался немного нудным, верно?
– Ну, знаете... отличный парень, простой, прямой... Никаких особых талантов или увлечений...
– Я думаю, такое переключение было для него своеобразным отдыхом, разрядкой, что ли. Да, Ллойд уже не будет прежним без него. Как и большинство из нас.
Тут ударил церковный колокол, и он поспешно стал допивать свой джин.
– Похоже, начинают. А вы, наверное, попали в аварию?
Вслед за ним я направился к двери.
– Да, на мою машину налетело очень неосторожное дерево.
Он рассмеялся, и мы зашагали в сторону церкви, куда только что подъехала целая кавалькада черных автомобилей. Возле них тут же скопилась группа весьма респектабельных господ. Почти все мужчины были в настоящих черных костюмах, как мой новый знакомый.
– Видите, что я имел в виду? – спросил он. – Ради большинства из нас они бы просто не приехали.
Я изобразил почтительное изумление и постарался затеряться в толпе. Затем вместе со всеми вошел в церковь и допустил серьезную ошибку, забыв старую добрую традицию занимать место в последнем, самом темном ряду. Вместо того я уселся на самом виду в центре зала. При виде меня Пол Макби воскликнул "Господи Иисусе!" – однако вовсе не тем тоном, каким это обычно произносят в церкви.
Панихида проходила по всем правилам, мы не бормотали под нос, как всегда, а громко и с чувством пропели двадцать третий псалом. Затем кто-то с настолько хорошо поставленным голосом, что тот с трудом пробивался наружу, читал из Библии, и, наконец, благообразный приходский священник обратился к собравшимся с проповедью.
Преподобный старался изо всех сил, однако вскоре стало ясно, что взял на себя слишком трудную задачу. Как выяснилось, Фенвик впервые оказался в стенах церкви, поэтому пришлось сделать основной упор на нелегкий самоотверженный труд в славном древнем Сити. К тому же старик явно опасался, что уже воскресные газеты могут разоблачить покойника как крупнейшего афериста после шведского спичечного короля. Вот почему он предпочел ограничиться общими рассуждениями о "бренности всего земного" и "гибели в расцвете лет и сил".
Большую часть времени я внимательно смотрел по сторонам, но сумел обнаружить только Хоторна, сидевшего рядом, а чуть впереди – Дэвида с Гарри Хендерсоном рядом с какой-то стройной дамой. Мэгги Маквуд, конечно, нигде не было.
Потом все встали, по проходу медленно поплыл гроб на плечах шестерых рослых безукоризненно одетых мужчин. Они явно не имели никакого отношения к кентским хмелевым плантациям. Иногда невольно задумаешься, почему богатые куда крупней и выше простых смертных – может, у их матерей молоко не обычное, а сразу пастеризованное?
Когда Дэвид проходил мимо, я поймал его взгляд, потом попытался получше разглядеть стройную даму рядом. Видимо, это была миссис Луис Фенвик – но лицо ее скрывала густая вуаль, так что я смог лишь насладиться ее прекрасной фигурой и походкой. Подчеркнуто строгое траурное платье полностью соответствовало обстановке.
Из церкви я вышел в числе последних. Могила была вырыта прямо на церковном дворе – не самое плохое последнее пристанище.
– Не могу слышать, как без конца твердят о смерти и о всем прочем. Во мне все просто переворачивается.
Встав, как и я, в стороне от вырытой могилы, рослый, стройный мужчина лет тридцати пяти поддевал комок земли носком сверкающего черного ботинка. Он, разумеется, был весь в черном, и на этом фоне отчетливо выделялись по-юношески свежее лицо, взлохмаченные светлые волосы и голубые глаза.
– Три торопливых залпа, – и шагом марш в столовую? спросил я ради пробы, предположив, что он должен был служить в армии.
– Совсем другое дело, – кивнул он и неожиданно улыбнулся. – В каких частях служили?
– В разведке.
Он кивнул, словно услышал, что я просто бабочек ловил.
– А я служил по призыву.
И назвал полк легкой кавалерии. Чтобы туда попасть, нужно было, как говориться, доказать, что твой отец полковник, а мать кобыла, и что кто-то из них богаче Креза.
– Меня зовут Вилли Уинслоу, – добавил он.
Это потрясло меня куда сильнее, чем все, что только что происходило в церкви.
– Так значит вы из страхового отдела Фенвика? А я – Джеймс Корд.
Его рука автоматически стала подниматься для рукопожатия – но вдруг застыла в воздухе. И на лице появилось настороженное выражение.
– Тот самый, который...
– Совершенно верно.
Он нахмурился.
– И вы считаете уместным здесь присутствовать?
– У меня больше оснований, чем у большинства собравшихся.
Мне просто необходимо было найти в этом чертовом отделе единомышленника. Если не общее армейское прошлое, то, может быть, сетование на несчастную судьбу поможет добиться его расположения?
Он пристально посмотрел на меня, потом туманно улыбнулся.
– Пожалуй, вы правы...
Из черной толпы доносился голос священника.
– Только что в пабе я разговаривал с одним брокером, так он рассказывал, что у Ллойда Фенвик был заводилой и душой общества, – шепнул я.
Вилли дружелюбно прошептал в ответ, не поворачивая головы:
– Еще бы! Однажды спускали на воду новый корабль, так он разыграл одного нашего старика, что судно перевернулось. И этот дуралей минут пять пребывал был в полной уверенности, что все произошло на самом деле. Тогда мы чуть не лопнули со смеху.
– Но он никогда не производил такого впечатления.
– Конечно, вы ведь по-настоящему его почти не знали, верно? – Он сказал это по-дружески, но с легкой иронией.
Раздались гулкие удары комьев земли по крышке гроба. Вилли вздрогнул и напрягся.
– Думаю, теперь следует...
– Только не мне.
Он с облегчением вздохнул и зашагал в толпу неверной походкой кавалериста, спешившего прочь от павшей лошади.
Толпа стала расходиться – сначала медленно, потом все быстрее по мере того, как рассеивался дух смерти.
Одним из первых мимо меня к выходу с кладбища протопал Макби.
– Какого черта вы здесь?
