Лео Мале - Лихорадка в квартале Маре
– Да, мадам.
Она нахмурила брови, потом широко раскрыла глаза, словно услышала что-то совершенно неожиданное.
– Теперь до меня дошло! – воскликнула она, ерзая на стуле.– Нестор Бюрма, не правда ли?
– Действительно, так меня зовут,– улыбнулся я.
Сегодня я столько раз повторял это имя, что оно стало чем-то нереальным.
– Теперь я понимаю, почему оно показалось мне знакомым,– продолжала она.
Она повернулась к дочери:
– Почему же ты не сказала мне, что знаешь такого человека?
Одетта Ларшо выпустила в потолок облачко дыма.
– Но ведь мы с тобой решили, что это бесполезно.
– Что бесполезно? – спросил я.
– Я вообразила, что мне нужен частный детектив,– объяснила мадам Жакье,– в связи с этим я просмотрела в справочнике имена всех ваших парижских коллег, и, естественно, многие из них, в том числе и ваше, остались в моей памяти.
– Но дальше вы не пошли?
– Нет. Это была бы пустая трата денег.
– В любом случае, мадам, если вы измените ваше мнение, я к вашим услугам.
– Спасибо.
– Так вот, если вернуться к этому ростовщику…
– Хорошо. Значит, вы хотите знать…
Я рассказал о Морисе Баду. Пустой номер. Она ничего о нем не знала, так же, как и о его отношениях с Кабиролем. Его имя впервые она узнала из газет Итак, мои старания окончились пшиком Если только не… Заря надежды забрезжила на другом горизонте. Я затянул беседу и умело подвел мадам Жакье к тому моменту, когда она начала рыться в справочнике в поисках частного детектива.
– Это по поводу моего мужа,– сказала она.
– Вашего мужа?
– Месье Жакье.
– Ах, да! Ну и что?
Тоном, каким сообщают кому-нибудь который час или какая на дворе погода, она произнесла:
– Он пропал.
* * *– Он пропал, но не замедлит вернуться,– продолжала она.– Если не к семейному очагу, то по крайней мере в Париж. А в этом случае я знаю, где его найти.
– Безусловно,– вмешалась Одетта,– в первое время мама растерялась.
– Никому не доставляет удовольствия узнать, что твой муж тебе изменяет,– бросила мать.– Даже если с ним есть разногласия. Но сказать, что я растерялась, неверно. Я уже достигла того возраста, когда неприятности такого рода больше не трогают…
– И значит, исходя из этой философии,– сказал я,– вы отказались от намерения прибегнуть к услугам частного детектива?
– Нет… Но я думаю об этом,– заявила она совершенно неожиданно,– мне понадобится посредник. Я не могу опуститься до такого позора, чтобы лично предпринимать подобные демарши. Я… Нужен человек, который внушит ему уважение. Да… Согласитесь заняться этим, месье Нестор Бюрма?
– Вы хотите сказать, что…
Я не хотел создать впечатление, что слишком жадно бросаюсь на эту кость.
– …Если вы уверены в его скором возвращении…
– Конечно, уверена… но дело не в этом.
– Развод?
– Есть более срочное дело…
Она провела рукой по лбу.
– Я устала… Эти полицейские…
– Они вели себя нагло?
– Очень корректно, но согласитесь, что для человека с моим положением в обществе признаваться в знакомстве с таким субъектом, как Кабироль…
Она, видно, подразумевала: который был настолько ничтожен, что дал себя убить…
– Понимаю… Вы имели дело с комиссаром Фару?
– Два простых инспектора.
Я спросил ее, что они хотели узнать, и убедился в том, что легавые занимались обычной рутиной, не более того.
Я вернулся к Жакье, который вновь рисковал исчезнуть. На этот раз из нашей беседы.
– Да, хорошо… э-э-э…– пробормотала покинутая вдова.– Одетта, прошу тебя, объясни месье Бюрма… у меня нет сил.
Девица стала объяснять мне ситуацию.
Не совсем одна, поскольку время от времени ее мамаша, даже в том состоянии, в каком она была, не могла удержаться и старалась ей помочь, а то и подменить.
После многих лет вдовства мадам Виктор Ларшо стала мадам Поль Жакье. Сейчас она все еще не совсем поняла, зачем это сделала. Очень быстро убедилась в своей ошибке. Жакье был моложе ее и резво нарушал брачный контракт. В ноябре прошлого года, то есть шесть месяцев тому назад, он порхал вокруг мисс Пирл, акробатки на трапеции, гастролирующей в Зимнем цирке. Затем улетел с ней на седьмое небо, прихватив с собою деньги. Правда, из своей личной шкатулки Мадам Жакье почувствовала себя глубоко униженной. Удрать с циркачкой! Это был конец всему. Мне пришлось попутно выслушать немного затянутый комментарий на тему о неумении жить и испорченности некоторых сограждан. Это происшествие чуть не повлияло отрицательно на будущую свадьбу Одетты. Тем более что идиллия с ее женихом только-только начиналась. Никакого решения еще не принято. А если папаша смывается с циркачкой, можете себе представить, какое это произведет впечатление на исключительно чопорную семью жениха. Тут же мне стала известна фамилия творца миленьких медных пингвинов – Марёй К счастью, Жан Марёй был очень сильно влюблен в Одетту и достаточно умен, чтобы не взвалить на девушку ответственность за скандальное поведение ее отчима. В конце концов они не были одних кровей. Прекрасно. Ставим точку на этой проблеме. Та, чья очередь была говорить, принялась излагать историю дальше, а я взялся за вермут, надеясь с его помощью легче переварить всю эту кашу. В течение первых трех недель мадам Жакье хранила молчание. Она вспоминает этот период своей жизни с содроганием, поскольку беда не ходит в одиночку, появились другие неприятности, на этот раз касающиеся ее мастерской. Производственные, семейные и моральные неприятности дополнили друг друга. Ее лучший плавильщик вышел из строя с признаками психического расстройства, и хозяйка – настоящая мать пролетариев, состоящих у нее на службе,– стала заботиться о нем, а также о бедной старой матери несчастного работяги. С тех пор старая бедная мать начала помогать в содержании вот этого дома. Если не ошибаюсь, мы встретили ее в вестибюле, когда сюда входили. Страшная драма заполняла все свободное время нашей хозяйки. Я видел все это сам, включая старую мать, дабы никого не обидеть, но чего я не видел в этой истории, так это малейшего намека на приглашение частного детектива. Идем дальше. В конце концов оскорбленная супруга решила, каких бы душевных мук ей это ни стоило, сообщить полиции об авантюре своего господина и повелителя, включая мотивацию побега, фамилию любовницы, но без ее адреса, поскольку акробатка больше не фигурировала на афише Зимнего цирка. Оказалось, что у нее были подписаны контракты с другими цирками в стране и за рубежом, кроме того, она могла присоединиться к бродячему цирку. Естественно, это не дало никаких результатов. В Отделе полиции по поискам в интересах семей никогда чудес не происходит. И каждый день им сообщают о десятках исчезнувших людей, половина из которых просто чудаки, а одна четвертая часть всех случаев носит куда более серьезный характер, чем побег несерьезного мужа, любителя акробаток.
– И вот в этот момент вы подумали о частном детективе? – подсунул я мысль, надеясь напомнить маме с дочкой о разговоре на эту тему. (Похоже было, они о ней забыли.)
– Нет.
Нет? Ну ладно, пусть дальше льется речь.
…Проходили дни, недели, месяцы, в течение которых мадам Жакье почти забыла (это меня не удивило) о существовании неверного мужа, до того момента, когда…
В повествование вступает новый персонаж. Гражданин, которого я с ходу представляю себе воспитанным, елейным, изысканно вежливым, обязательно с благородной лысиной, в жестком воротничке с отогнутыми уголками и с пухлыми ручками придворного аббата: мэтр Ипполит Диану, нотариус с бульвара Фий-дю-Кальвер. Он был нотариусом Ларшо, самой Мадам, вдовы, вновь вышедшей замуж, а также месье Жакье. В общем, он стал членом семьи. В прошедшем марте месяце этому достойному слуге общества потребовалась – в интересах самой Мадам – подпись супруга на одном документе. Мадам Жакье попыталась мне объяснить, о чем шла речь, но, поскольку она сама толком не разбиралась в этих делах, да и я не силен в правовых вопросах, мне мало что удалось понять. Но это не страшно. Главное – необходимость самой подписи; и тут-то возникает идея прибегнуть к талантам частного детектива, который сумел бы отыскать беглого мужа и сунуть ему в руку авторучку. Ну наконец-то мы подходим к финишу. Я… Нет, дорогой, не спеши.
– Прежде всего я написала мужу, адресовав конверт этой самой мисс Пирл. Чтобы не выглядеть смешной и не позориться, я послала письмо через администрацию Зимнего цирка. И до сих пор жду ответа.
– Может быть, они не переслали ваш конверт? – предположил я.
– Они сделали это весьма добросовестно. Я ходила узнавать. Мое письмо было отправлено в Берлин или Лондон, уже не помню, куда. Пропало оно или нет, но, во всяком случае, ответа я не получила…
