Фрэнк Грубер - Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал
— Нет, — сказала Эллен Раск. — Моя дочь не была замужем за Томом Квизенберри. На самом деле она…
У входной двери раздался звонок, и она мгновенно вскочила:
— Извините! Я сейчас…
В комнату вошла Дайана Раск. Увидев Джонни и Сэма, она пришла в изумление:
— Вот уже не ожидала…
— Здрасьте, мисс Раск, — ухмыляясь, произнес Джонни.
Эллен Раск оживленно жестикулировала, но дочь делала вид, будто не замечает ни ее мимики, ни жестов. Протянув Джонни руку, Дайана сказала:
— Я выкупила часы Тома. Рада, что вы к нам зашли. Теперь я могу поблагодарить вас.
Джонни состроил скорбную гримасу:
— Зачем вы отдали часы мистеру Квизенберри? Он сегодня чуть было их не продал!
— По-моему, они теперь принадлежат ему, так что он волен делать с ними все, что угодно. Разве не так?
— Мисс Раск, дед завещал часы именно Тому и…
— Дайана, — вмешалась вдруг Эллен Раск, — пожалуйста, пойдем на минуту в спальню.
Джонни вздохнул и обронил как бы невзначай:
— Тип по фамилии Бос предложил за часы семьдесят пять тысяч долларов.
— Семьдесят пять тысяч!.. — всплеснула руками Дайана.
Миссис Раск взяла ее под локоть и увела. Джонни снова сел на диван. Сэм поморщился и сказал:
— По-моему, нам пора сматываться! Миссис Раск, похоже, ударилась в амбицию. Ты уж с ней больно круто!
— А-а-а! — отмахнулся Джонни. — Ничего страшного. По-моему, Дайана имеет право на свою долю. А между тем миссис Квизенберри готова захапать все.
Мать и дочь Раск вышли из спальни. Дайана была бледна, на лице у ее матери застыло решительное выражение. Подтолкнув Сэма локтем, Джонни поднялся:
— Просим прощения за беспокойство, миссис Раск, но нам пора.
— А ваш вопрос? Вы что же, передумали?
Джонни покачал головой:
— Просто отпала необходимость.
— Вот как? А ведь вы так настаивали…
— Настаивал, потому как миссис Квизенберри из кожи вон лезла, чтобы поскорее продать часы!
— А вы полагаете, часы должны достаться Дайане?
Разведя руки в стороны, Джонни улыбнулся, а Дайана Раск вдруг выпалила:
— Я и в самом деле вышла замуж за Тома. Перед тем, как он уехал. Но… часы мне не нужны.
— Ваше право, — кивнул Джонни. — Не нужны так не нужны…
— Спасибо за проявленное участие, мистер… — Эллен Раск вопросительно посмотрела на Джонни.
— Джон Флетчер, а это Сэм Крэгг. А теперь нам пора.
На улице Сэм Крэгг поинтересовался:
— Ну и что ты с этого поимел?
— Самое основное — информацию! Кто владеет информацией, тот владеет ситуацией.
— Слушай, Джонни. — Сэм задержал шаг. — Кожей чувствую, что тебе хочется найти убийцу Тома. Дохлый номер! Парня убили в Миннесоте. За две тысячи километров отсюда, как говорится, с концами. Почему бы не заняться собственными делами, а? Мы уже заколотили немного деньжат, может, продолжим?
— Ты прав, Сэм. Суетимся как идиоты, а никому это не надо! Давай сначала решим, где будем жить. Поэтому в темпе чешем на станцию и возвращаемся в город.
Глава 13
Выйдя из пригородного поезда в Манхэттене на Таймс-сквер, они зашагали вверх по Сорок второй улице. Сэм Крэгг спросил:
— Ну, куда кости бросим?
— На Сорок пятой есть один отелишко, — заметил Джонни.
— О-о-о… — протянул Сэм. — Пибоди нам не обрадуется!
— Но и не отошьет, поскольку это противозаконно. У нас есть деньги, так что имеем право… — Они завернули за угол и через пару минут уже входили в отель.
Старший коридорный машинально шагнул им навстречу, потом всплеснул руками:
— Мистер Флетчер… и Сэм Крэгг. Господи Иисусе!
— Здорово, Эдди, — сказал Джонни. — Как делишки?
— Помаленьку… до этой самой минуты… Вон шеф идет!
По лестнице спускался управляющий отелем Пибоди, в тщательно отутюженном костюме, с белой гвоздикой в петлице.
— Мистер Флетчер! — воскликнул он. — А у вас как дела? Не очень плохо?
— А что, к вам переезжает ваша теща?
— Ха-ха-ха, — хохотнул Пибоди. — Все-то он шутит! Ну а что касается свободных мест… Знаете, сейчас проходит сельскохозяйственная выставка, потом еще съезд фермеров… Отель переполнен, все забито под завязку.
— Вы тоже шутник, — сказал Джонни. — Спорим, у вас отыщется пятьдесят свободных номеров. Кстати, утром я направил к вам милое семейство — мистера и миссис Шульц из Айовы. Надеюсь, вы их не обидели?
— Нет, нет! — Все в порядке. — Нахмурившись, Пибоди многозначительно посмотрел на коробку в руке у Сэма. — Весь ваш багаж?
— Пока да. Чемоданы прибудут позже.
Сжав губы, Пибоди покачал головой:
— Свободный номер у меня, так и быть, найдется, но раз у вас нет багажа…
— Спокойно, Пибоди! — Джонни достал из кармана пригоршню измятых купюр. — Как видите, мы при деньгах. Не возражаю против того, чтобы заплатить за неделю вперед… раз уж отель так нуждается в средствах. Одиннадцать долларов, сэр. Вот, пожалуйста!
— Пятнадцать. Цены растут…
— Одиннадцать, — твердо заявил Джонни. — К сельскому хозяйству мы не имеем никакого отношения.
Пибоди мрачно посмотрел на Джонни:
— Интуиция мне подсказывает — придется пожалеть о своей слабости!
— Мистер Пибоди, — оживился Сэм Крэгг, — хочу показать вам карточный фокус… — Но, перехватив ледяной взгляд Пибоди, добавил: — С другой стороны, обойдемся. У вас никогда не было чувства юмора и не будет.
— Не имей я чувства юмора, — язвительно заметил мистер Пибоди, — разве пустил бы я вас к себе в отель после того, что вы учинили в прошлый раз?..
У себя в номере 821 Джонни скинул куртку и, закатав рукава рубашки, отправился в ванную ополоснуться. Сквозь шум льющейся воды он прокричал Сэму:
— Найди в телефонном справочнике координаты «Часовой компании Квизенберри» и грека по имени Николас Бос.
Сэм Крэгг заглянул в ванную:
— Джонни, я тебя не понял.
— Я сказал, найди координаты «Часовой…»…
— Я не глухой. Но ведь ты обещал, что забудешь об этом деле. Всякий раз, как только берешь на себя роль сыщика, у нас все идет наперекосяк. Вспомни, в Миннесоте мы спаслись чудом, а наши дела — побоку.
— Все потому, Сэм, что меня занимают эти Квизенберри. По-твоему, полиция век будет ссылаться на Джона Смита и Джона Джонса? В один далеко не прекрасный день сюда постучат: «Мистер Смит и мистер Джонс? Шеф желает побеседовать с вами!»
— Но мы вовсе не обязаны торчать в Нью-Йорке. Монета у нас водится и…
— Сколько их, этих монет? Одиннадцать баксов я уже отдал Пибоди. Осталось около пятидесяти. А бедняга Морт? Хочешь, чтобы с него содрали три шкуры?
Сэм задумался:
— Джонни, я мог бы как следует отдубасить того хмыря, но с целой бандой точно не справлюсь, да и на кулаках они не дерутся…
— Тут ты прав. Мы втравили Морта в это дело и должны его вытащить. Хочешь не хочешь, а придется торчать здесь до тех пор, пока не убедимся, что с ним все в порядке. Мы многим обязаны Морту, и вообще он благородный парень.
Сэм покосился на Джонни. Затем, пожав плечами, принялся листать телефонный справочник.
— Ага, вот! Десятая авеню… Это адрес часовой компании. Б-о-с… Ты подумай, есть такой! После фамилии стоит буква «б» — «бизнес», стало быть. Его адрес — Уэст-авеню… Чем он может заниматься? Часами?
— Нет, часы — его хобби. Я так понял, у него на часики хватает. Слыхал, готов был выложить семьдесят пять кусков?
— Слыхал. А ведь эти часы были практически у нас в кармане. Нам бы тогда достать всего двести баксов.
Джонни поджал губы, а помолчав, сказал:
— Но почему Том заложил часы за двести баксов, если они такие дорогие?
— Может, он не знал, сколько они стоят на самом деле?
Пожав плечами, Джонни надел куртку.
— Сейчас около полпятого. Как раз успеем наведаться в часовую компанию. Хочу взглянуть, на что она похожа.
— Начинается! — вздохнул Сэм.
Выйдя из отеля, они зашагали в сторону Седьмой авеню. Пересекли Таймс-сквер и повернули на запад, дойдя до Десятой авеню, повернули на север.
Джонни присвистнул:
— Вот это да! Домишко на целый квартал… Сколько же часов марки «Бриллиант» надо продать, чтобы отгрохать такую махину!
— Марки «Бриллиант»?
— Только не говори, будто никогда не видел будильника такой марки. Они продаются на каждом углу. Доллар штука…
— Ах эти! Однажды я швырнул таким в кошку, а на следующее утро он тикал как ни в чем не бывало.
Они вошли в парадный подъезд. Напротив лифтов за столом красного дерева сидела секретарша, ведущая прием посетителей.
Джонни обратился к ней:
— Мне к шефу. Самому главному…
— Весьма сожалею, — сказала секретарша, — но мистер Квизенберри скончался, и сегодня его похоронили.
