Грегори Макдональд - Флинн при исполнении
— Управляющий поместил нас в эту комнату, чтоб не докучала пресса.
— А кто-нибудь из вас говорил с прессой?
— Я говорил, — ответил Макс. — От имени друга семьи.
— Да и о чем тут говорить? — заметила Кэрол Хаттенбах. Голос у нее был низкий и слегка дрожал. — Трагический несчастный случай на охоте…
Флинн стоял посреди маленькой комнаты, не вынимая рук из карманов пальто.
— Почему бы в таком случае не рассказать мне все, что вы знаете?
— Почему бы вам, инспектор, не рассказать мне все, что вы знаете? — резко парировала Кэрол.
— Кэрол… — начал было Макс.
Флинн выждал секунду-другую. Он ждал от вдовы вопросов, в которых отразилось бы ее презрение ко всему, что она здесь услышала. К тому, что ей показали.
Но миссис Хаттенбах смотрела в стену невидящим взором и молчала.
— Я не о том, — мягко заметил Флинн. — Просто хотелось бы услышать, что за человек был ваш муж. Хотя бы в общих чертах.
— Мой муж? Он мертв, — резко ответила она.
— Часто ли он сюда приезжал? — спросил Флинн.
— Да, часто. В эту дыру. Это сырое холодное болото! Брал свои чертовы ружья и удочки, свитера и болотные сапоги и приезжал сюда. В это… место! «Хижина лесоруба», клуб «Удочка и ружье»! Нет, вы только посмотрите, что за убожество! Здесь даже сандвича негде купить!
— А сами вы здесь в первый раз, да?
— Да. Конечно. И в последний.
— Ваш муж всегда приезжал сюда один?
Она покосилась на Макса, затем вздохнула и отрицательно покачала головой.
— Все нормально, Кэрол.
— Так вы не верите, что ваш муж ездил сюда один, верно, миссис Хаттенбах?
Кэрол Хаттенбах хотела что-то сказать, потом передумала.
— Все в порядке, Кэрол, — повторил Макс Харви. — Инспектор Флинн не из газеты. Он полицейский. И знает, что, если проболтается прессе хоть словом, хотя бы намекнет на то, что ты ему здесь рассказала, ему грозят нешуточные неприятности. Верно, Флинн? Ведь мы скоро уедем, а полиции надо знать. И лучше уж быть с ними честными и откровенными, чтобы потом никаких вопросов уже не возникало… Богом проклятое место.
Флинн снова выждал, не совсем понимая, чем вызван прилив раздражения у миссис Хаттенбах.
Коки присел на постель возле двери.
— Где она? — выпалила миссис Хаттенбах.
— Кто «она»? — спросил Флинн.
— О боже!.. — пробормотала женщина. — Этот мир… он предназначен только для мужчин!.. Управляющий мотелем…
— Карл Моррис, — подсказал Макс Харви.
— Потом этот козел, сельский фараон…
— Шериф Дженсен, — снова вставил Макс.
— А теперь вы двое! И собираетесь сказать мне, что Дуайт вышел среди ночи на улицу чистить ружье и что оно якобы нечаянно разрядилось и снесло ему половину черепа! С каждым может случиться, скажете вы. Особенно с таким, как Дуайт. С жутко самоуверенным типом, беззаботным, словно младенец в памперсах. Что вы, мужчины, сделали с той женщиной, которая с ним была? Просто отослали ее упаковывать вещи среди ночи, да? Просто потому, что Дуайт мужчина, и все вы тоже мужчины, и ого-го! какие молодцы? Мужчина всегда остается мужчиной, у них, у ребят, свои мелкие слабости… А потому стоит ли упоминать о том, что один из них приехал сюда с женщиной? Боже упаси, к чему это! Лучше уж поскорее выпроводить эту дамочку до того, пока не заявилась законная жена, верно?
Флинн обернулся и покосился на Коки. Затем перевел взгляд на Макса Харви и снова взглянул на Кэрол Хаттенбах.
— С чего это вы взяли, что он был с женщиной?
— Да с того, что мой муж всегда был с какой-нибудь женщиной, инспектор… как вас там…
— Фараон, — улыбнулся Флинн. — Он же козел.
— Мой муж был безнадежно развращенным человеком. Сексуально развращенным! Красивый, молодой, богатый! Обладал властью, обаянием, известностью. Не мужчина, а просто секс-символ с журнальной обложки! Ему даже не надо было дуть в свою чертову трубу! И без того в хвост пристраивалась целая толпа женщин.
Макс Харви подался вперед и положил ей руку на плечо. Она сердито отмахнулась.
— Дуайт всегда все делал по-своему. Всерьез считал, что внимание, которым его окружают все эти дамочки, вешающиеся на шею, словом, все радости жизни по праву ниспосланы ему Господом Богом.
Флинну не впервой доводилось сталкиваться с гневом родных, направленным в адрес покойного. Глядя на Кэрол Хаттенбах, он пытался оценить подлинность и глубину этого гнева.
— Почему бы не спросить, что именно тут произошло? И с чего это он вдруг отправился на улицу чистить ружье?
— Потому что в комнате, вернее, в постели, с ним был кто-то еще, — с уверенностью заметил Макс Харви. — И этот человек спал.
— Кто? — спросил Флинн.
— Ах, да будет вам! — всхлипнула Кэрол Хаттенбах. — Хватит валять дурака. Все мы, конечно, делаем время от времени глупости. Но это вовсе не означает, что мы и в самом деле столь уж глупы.
— Но самим-то вам как кажется, с кем он мог быть?
— Это вы мне скажите!
— Просто хотелось бы знать, — спокойно заметил Флинн, — с кем, по вашему мнению, он мог сюда приехать? С каким-то конкретным лицом, да?
— Только не говорите, что он заявился на этот сказочный курорт отведать блюда французской кухни! Ну, разумеется, конкретное лицо! Поскольку место это находится довольно далеко от его избирательного округа.
— Да, но все же, с кем именно? — продолжал настаивать Флинн.
— О боже, но откуда же мне знать! Их у него дюжины! Эта девица-адвокатша из Вашингтона. Потом его кузина Венди. Так и лапают друг друга при первой же возможности… Потом еще дамочка-пилот, ну та, что прилетает из Вайоминга… как ее… Сэнди…
— Уилкомб, — подсказал Макс Харви.
— Потом жена Марка Брэндона, так и липнет к нему на каждом приеме. Дженни Клиффорд…
— Да их у него — что пчел в улье, — прогундосил Макс Харви, затягиваясь длинной тонкой сигаретой.
— Дженни Клиффорд? А вы не знаете случайно, брат у нее есть?
— Кажется, да.
— Ее брата звать Эрнст Клиффорд, — сказал Макс Харви. — Совсем еще молодой человек, не слишком пока преуспел. Работает главным выпускающим в отделе новостей на Ю-би-си.
— Ясно.
Кэрол Хаттенбах сказала:
— Наш-то Дуайт сразу взлетел на самый верх. И метил не куда-нибудь, а в Белый дом. У него все для этого было. Внешность, деньги, друзья, полезные связи на всех уровнях. И все у него получалось так легко и просто, прямо само в руки шло. Он всегда получал, что хотел. Люди просто поражались его везению. Не понимали, как можно столь многого достичь почти без усилий, не надрываясь. Ему всего-то и надо было, что снять телефонную трубку. И, пожалуйста, нате! — Голос ее звенел от гнева. — Уж слишком самоуверен был, вот и допрыгался.
— Ну а вы? — спросил Флинн. — Вы бы тоже поднимались на вершину рука об руку с ним?
— Конечно, — она скрестила стройные ноги. — Слава богу, мне есть чем заняться в этой жизни и о ком заботиться. Дети…
Глава 12
— Любовь вовсе не столь слепа, как принято думать. — Сидя в машине на стоянке у «Хижины лесоруба», Флинн взглянул на приборную доску. — Бензин почти на нуле, — добавил он. — Доедем до Беллингема, посмотрим, имеется ли там у них заправка.
Они медленно ехали вниз по склону холма. Коки заметил:
— Не знал, что Эрнст Клиффорд работает в отделе новостей на Ю-би-си.
— И что у него есть сестра, влюбленная в женатого и теперь уже, увы, покойного мужчину. — На небе, в прогалинах между облаками, появилось солнце. Долина и склоны гор слева от них тут же запестрели всеми красками осенней листвы. — Да, думаю, именно отсюда надо любоваться окрестностями. Я же говорил, отдохнуть несколько дней за городом тебе не повредит. А чем плохо? Тишина. Покой. Сухие французские тосты и безвкусная телятина на ленч. А также веселая компания. Трупы, которые перетаскивают с места на место на рассвете. Не соскучишься.
— А Эдвард Бакингем, — сказал Коки, — был губернатором штата, чья граница находится всего в полутора тысячах километров к северо-западу от нас.
— Вот как? То-то мне показалось знакомым его лицо. Видел в газетах.
— Причем избирался два раза подряд, чем исчерпал законные возможности для участия в новых выборах. Теперь, если захочет баллотироваться снова, придется выждать целый срок. Но поговаривают, что он все равно продолжает управлять штатом через своего друга, окружного прокурора, который в настоящее время является губернатором.
— Это хорошо, что хотя бы один из нас внимательно читает газеты… Честно говоря, я не большой любитель. Нахожу, что все эти истерические предсказания о неизбежности конца света, мягко говоря, преувеличены.
— А Филип Арлингтон — банкир, — сказал Коки. — И служит в настоящее время советником по экономике в Белом доме. Кажется, учился этой самой экономике в Йеле или другом подобном месте.
