Бретт Холлидей - Вызывают Майкла Шейни
К Шейни, остановившемуся посреди комнаты, скользнула девушка.
Взбитые светлые волосы коснулись его плеча, когда она подняла к нему порочное детское личико. На ней была белая кружевная кофточка, сквозь которую просвечивался розовый лифчик, едва прикрывающий незрелую грудь. Она положила тонкую потную ручку с яркими ногтями Майклу на руку и игриво спросила:
– Хочешь развлечься, малыш?
Шейни покачал головой, внимательно оглядывая комнату:
– Я давно уже не вожусь с детским садом.
Девушка вызывающе положила руку на худое бедро:
– Может ты не знаешь, но я могу показать тебе такое, чего ты раньше никогда не пробовал.
Кто-то хихикнул, и эхо странно и жутко отдалось в душной, задымленной комнате.
– Сомневаюсь, крошка, – сказал Майкл и прошел к закрытой нише, откуда доносился смех. Непонятно откуда возник человек и подошел к Шейни. У него было длинное худое лицо, блестящие черные волосы свисали на потный лоб. На нем были приталенные со складкой брюки и грязная белая куртка. В зубах он зажал сигарету, выпуская вонючий дым. Это явно была марихуана.
– Кого-то ищите, мистер? – хрипло спросил человек.
– Да, – бросил Шейни, не останавливаясь.
Когда они проходили возле одной из тусклых ламп, человек воскликнул:
– А не тот ли вы частный сыщик, с которым прошлый раз повздорил Берни?
Майкл не ответил. Мужчина поймал его за рукав:
– Чего вы хотите? Ради бога, мистер, скажите.
Смех затих. Шейни остановился перед дюжиной завешенных кабинок и сказал:
– Я хочу видеть Красотку. И оставь-ка мой рукав.
Мужчина судорожно затянулся:
– Какую красотку?
– Ты прекрасно знаешь, какую. Она тут и совершенно отвязанная. Это красотка только что хихикала. В какой она кабине?
– Послушайте, – прошептал курильщик доверительно, – с ней сейчас развлекаются двое парней Берни. Будут неприятности, если вы им помешаете. Идите к выходу. Я приведу Красотку.
– Я люблю неприятности, – раздраженно ответил Шейни. – Где она?
– Мы тут не любим подымать шум, но если вы не уйдете, будет заваруха. Я же сказал, все будет о'кей.
– Нет, – возразил детектив. – Я сейчас начну отодвигать все занавески и нарушать интим, но найду ее.
Он протянул руку к ближайшей занавеске. Истеричный голос из третьей кабины остановил его.
– Дайте мне только увидеть Чака еще разок. Этот подлец будет валяться у меня в ногах, прежде чем я позволю к себе притронуться.
Шейни подошел к этой кабине и отдернул занавеску. Худой сразу исчез. Посреди кабинки стоял узкий стол с деревянными скамьями по бокам, на столе – бутылка и стаканы. Морская раковина, служившая пепельницей, была доверху наполнена окурками. Когда Майкл отодвинул занавеску, в нос ударил сильный запах перегара и марихуаны. Красотка привалилась к столу, подперев голову толстой рукой. Ее взгляд был совершенно остекленевшим. На ней было все то же тесное кружевное платье, в котором Шейни видел ее в казино. Одна грудь вывалилась из глубокого выреза и лежала в винной луже. В дальнем углу кабинки, поставив ногу на скамейку, стоял парень с крысиным лицом и смотрел на Майкла мутным взглядом. В глаза бросался лихорадочный румянец на его лице и длинные желтые пальцы, сжимавшие сигарету.
По другую сторону стола, рядом с занавеской, сидел лохматый мужчина с бычьей шеей. Волосатыми кулаками он подпирал небритый подбородок. Подняв голову, мужчина взглянул на Шейни, и стал виден безобразный шрам у его правого глаза.
– Здорово, Мясник, – сказал Майкл и перевел взгляд на парня с крысиным лицом. – Как дела, Нэд?
Мясник не ответил.
– Не твое собачье дело, – сказал парень, сунув сигарету в рот.
Красотка хихикнула. Не двигаясь и с усилием переводя взгляд на Шейни, она спросила:
– Эй, ты вроде собрался увести меня от Нэда?
– Конечно, – ответил детектив. – Мы с тобой отлично поладим.
Мясник скривился и пробурчал:
– Чего тебе надо, парень? Чего ты заводишься?
Изувеченными пальцами он потянулся к своему стакану.
Шейни тронул Красотку за плечо:
– Я слыхал, Чак бросил тебя.
Она прищурила один глаз, стараясь разглядеть лицо склонившегося к ней детектива.
– Ублюдок, он еще на коленях приползет…
– Да, – вставил Нэд Паррадон, – Чак чертовски устал от этой девки. Глянь-ка на нее, распустила сопли.
– Это вранье, Красотка, – Шейни обнял женщину, не глядя на Нэда.
Неожиданно она улыбнулась и прижала руку Майкла своей рукой.
– Скажи им ты, молодой, интересный. Я еще кое-что могу…
– Эй, – протрезвел Мясник, – ты слышал, что он сказал, Нэд? Это все равно, что назвать тебя лгуном.
– Я знаю.
Нэд выпустил из ноздрей дым и монотонным низким голосом принялся поносить Майкла.
Шейни наклонился к уху Красотки и быстро спросил:
– Когда ты видела Чака последний раз?
– Какое тебе дело? – хохотнула она. – Я же теперь с тобой.
– Конечно, – он слегка ущипнул ее мягкую руку. – Ты не видела Чака со вчерашнего вечера? А из казино вы выходили вместе?
– …И я распорю тебе брюхо, а Красотка изжарит твою печень нам на завтрак, – тем же монотонным голосом закончил тираду Паррадон. Пошатываясь, он встал и вытащил складной нож с длинным лезвием. Шейни развернулся к нему лицом и сжал кулаки. Он не заметил движения у занавески и не услышал свиста дубинки. Майкл повалился на стол. Мясник, хлопнув себя по колену, загоготал.
Нэд Паррадон с упреком взглянул на тонкую темную фигуру у занавески.
– Зря ты влез, Берни. Я сам хотел распороть ему брюхо.
– Вы пьяны в стельку, оба. Мясник, выволоки его наружу.
Тот неуклюже поднялся и поволок Шейни к выходу, бормоча:
– Пойдем, милок, станцуем, не хочешь?
Перехватив обмякшее тело посередине, он двигался к двери с грацией бегемота. На выходе он пнул Майкла с такой силой, что тот отлетел далеко в сторону и упал лицом на обломки кораллов. В нише громко храпела Красотка.
От удара детектив пришел в себя. Он сел и, коснувшись щеки, почувствовал под пальцами кровь. Неуверенно встав на ноги, Шейни пошел к двери.
Худой мужчина с порога умоляюще зашептал:
– Ради бога, уходите. Они все на вас набросятся.
Шейни поднял руку и оттолкнул его. Согнувшись, он зашел за бамбуковую ширму и направился туда, где спала Красотка. Берни и Мясник остановили его. У Берни в руке была дубинка, в глазах появился опасный блеск:
– Возьми-ка его, Мясник. Этот идиот не понимает хорошего отношения.
Шейни размахнулся, стараясь ударить бандита в лицо. Тот пригнулся и через мгновение вцепился Майклу в горло. Он рванул руки вниз, и детектив упал на колени. Мясник продолжал сжимать его горло и, обернувшись, спросил:
– Удавить его, что ли, Берни?
– Придави так, чтоб больше неповадно было. А потом вышвырни его отсюда.
Мясник пошел к двери, волоча за собой Майкла. Когда бандит наконец ослабил хватку, Шейни упал ничком, схватившись руками за горло, с трудом вдыхая воздух сквозь стиснутые зубы. Мясник с удовольствием наблюдал, как Майкл, опираясь ладонями о землю, привстал. Бандит расхохотался, когда у детектива подломились руки и он снова упал лицом вниз. Но смех застрял у него в горле когда он увидел, что Шейни встал на ноги и снова направился к двери.
Мясник протянул свою лапу и добродушно сказал:
– Не лезь туда, парень. Иначе я сделаю из тебя лепешку.
Двумя руками Шейни оттолкнул протянутую руку и с сумасшедшим блеском в глазах прохрипел:
– Оставь меня, Мясник. Мне надо туда, поговорить с Красоткой.
– Ты больше никуда не пойдешь.
Бандит с размаху ударил Майкла в лицо. Тот упал, но тут же начал подниматься снова. Мясник отошел к двери и с некоторой неловкостью наблюдал за ним. Когда Шейни вновь двинулся к двери, он не выдержал:
– Ты что, псих?
– Я должен увидеть Красотку.
Шейни едва шевелил губами. Слова звучали глухо.
– Я должен спросить, на какую лошадь ставил Чак.
Мясник вздохнул и оттолкнул его от двери:
– Черт возьми. Почему ты не сказал раньше, чего тебе надо? Чак ставил на Банджо Боя в пятом заезде.
– Банджо Бой? – Шейни прислонился к косяку двери, с трудом глотая воздух. – Ты уверен? – спросил он подозрительно.
– Конечно, уверен. Но тебе что с этого?
Мясник почти с состраданием смотрел, как Майкл оторвался от стены и покачиваясь пошел к машине.
До Литтл-Ривер Шейни ехал со скоростью десять миль в час, вцепившись в руль обеими руками, с трудом вглядываясь в дорогу заплывшими глазами. Он затормозил у аптеки и вошел через боковую дверь купить себе пластырь, йод и вату. Он заклеил на себе все, что мог, и напоследок купил бутылку калифорнийского виноградного бренди. В машине он опорожнил полбутылки и у него появилась уверенность, что до отеля он доберется. На это ушло полчаса. Шейни надеялся проскочить незамеченным и через боковую дверь подняться к себе в номер. Но ночной портье окликнул его.
