Ричард Старк - Грабители
— Разве не об этом сейчас идет речь?
Калезиан немного подумал.
— Может быть. Но кто?
Двери лифта раздвинулись, кабина была пуста. Калезиан улыбнулся:
— Вы хитрый парень! Они начали спускаться.
— Если вы и правы, знаете ли, — продолжал Калезиан, — то это еще не повод, чтобы слишком нажимать на Лозини. Дайте ему время взять дело в свои руки.
— Эти предстоящие выборы, я полагаю, что в них ключ ко всей истории. Вторник! Вполне возможно, Лозини не будет больше здесь!
Калезиан помрачнел, но не стал больше возражать.
— А у меня нет охоты начинать все заново, — закончил Паркер.
Глава 17
Двое мужчин сидели на заднем сиденьи машины, казавшейся совершенно черной, на Броувер Роуд, недалеко от бейсбольного поля и парка аттракционов.
Было воскресенье, четыре часа утра. Прошло уже шесть часов после совещания в кабинете Лозини. Еще не рассвело. Эта часть города была совершенно пустынной: никакого транспорта, никаких построек. Никакого движения вообще, кроме шофера машины, который ходил взад-вперед, метрах в тридцати от машины, и развлекался тем, что сбрасывал носком ботинок камешки с обочины. А двое мужчин в машине, не различая в темноте лиц друг друга, обсуждали ситуацию.
— Значит, Ал знает, что что-то происходит за его спиной?
— Пока еще нет. Он чувствует, что что-то затевается, но не знает, что именно.
— Деньги?
— Ты хочешь сказать бабки с Очарованного Острова?
— Нет, деньги, которые у него понемногу грабят. Он в курсе?
— Нет. Он продолжает верить, что времена тяжелые.
— Итак, что же он знает точно?
— Только то, что допустил оплошность, что все идет не так, как надо.
— И это благодаря тем типам, которые явились сюда?
— Большей частью.
— Как их зовут?
— Они называют себя Паркер и Алан Грин.
— Что они из себя представляют?
— Грин не приходил на совещание к Лозини, а у Паркера вид решительный и суровый.
— В каком смысле? Слишком речист?
— Да нет. Он почти не открывал рта. Но впечатление создается, что не стоит стоять у него на пути.
— Нужно хорошенько напугать или подкупить его.
— О том, чтобы напугать его, не может быть и речи! Что касается подкупа, то мне кажется, что в таком случае следовало бы отвалить ему семьдесят три тысячи долларов, за которыми он и прибыл сюда.
— Мне неприятно говорить об этом, но, возможно, придется убрать обоих типов.
— Великий Боже! Как О’Хара?
— Это не моя вина. Он сам проявил инициативу, а лишь потом предупредил меня.
— Это грязное дело. До сих пор мы держались осторожно: никаких убийств, никаких насилий! Рано или поздно мы будем вынуждены работать с людьми из национального эшелона — Джеком Фижом в Балтиморе, Валтером Карном в Лос-Анджелесе. Они ни в чем не могут упрекнуть Ала, и не надо, чтобы они могли в чем-то упрекнуть тебя.
— Я уже беседовал с некоторыми из них. Об этом не беспокойся, предоставь действовать мне. Они примут ситуацию такой, какова она будет.
— Если мы начнем вести себя, как гангстеры двадцатых годов, они не очень-то нас примут.
— Как это, как гангстеры? Я человек деловой.
— Я имел в виду, среди прочих, О’Хара.
— Я тебе уже сказал, что это не моя вина. К тому же, насколько я понял, он не был личностью настолько сильной, чтобы можно было положиться на него. А этот Паркер производит впечатление человека, которому, возможно, удалось бы заставить О’Хара заговорить.
— Его можно было отправить в отпуск на несколько недель. Теперь на нашем счету уже одно убийство, и ты говоришь еще о двух других.
— Чепуха! Паркер и Грин, кто это такие? С ними хорошо поработают, трупов не будет. Они просто исчезнут, а их тут никто не знает. Они случайно заехали сюда — и уехали. Никаких проблем.
— Мне не нравится такой разговор.
— Ты хочешь получить свой кусок пирога?
— Я хочу быть на стороне победителя! Я не идиот! Но если ты хочешь знать мое мнение: убийство исключается.
— Согласен. Согласен.
На этом совещание закончилось. Таинственные участники разъехались...
Глава 18
Белая кожа, выше бикини переходящая в золотистую, бедра, тонкая талия, гладкая спина перед самым лицом Грофилда, лопатки почти у самого его носа. Над правым ухом слышалось равномерное незнакомое дыхание. А с другой стороны, скрывающейся за двумя полушариями, поперек его ног лежали чьи-то тяжелые ноги... Эта тяжесть, видимо, и разбудила его.
Да, это так. И еще какая-то боль. Правая рука Грофилда была прижата в неловком положении и затекла. Он пытался осторожно пошевелить ею, чтобы ослабить судорогу в плече, и почувствовал ладонью кончик груди. Дыхание у его уха изменило ритм, послышалось тихое бормотание, и чей-то нос еще сильнее уткнулся в его шею. Тело женщины казалось довольно тяжелым.
“Господи, что же это!” — подумал Грофилд.
Сейчас он ничего не видел, кроме ее зада, а память еще дремала.
Но вот он все вспомнил: Лори Нивен, девушка из библиотеки! Накануне вечером он трижды звонил ей: в семь часов, чтобы сказать “да”, в половине восьмого, чтобы сказать “нет”, в половине девятого, чтобы снова сказать “да”!
Она уже была готова встретиться с ним, потом решила остаться дома, потом опять была готова к встрече, как только был дан отбой.
Через окно, поверх ягодиц Лори, видно было лишь небо и восходящее солнце, в утреннем воздухе далеко разносился звон колоколов. А у Грофилда все болело. Он заворчал, подвинулся на сиденьи так, чтобы голова приняла нормальное положение. Лори невольно протестовала, бормоча что-то в его шею. Левой рукой он похлопал ее по ближайшей лопатке.
— Лори! Эй!
Опять лишь бормотание.
Он похлопал еще раз по спине, вновь окликнул, но безрезультатно. Солнце на ее ягодицах казалось таким горячим, но кожа была прохладной. Лори слегка поежилась от его прикосновения, а он только сейчас сообразил, что такой же голый, как и она.
Оба понемногу начали приходить в себя. Грофилд погладил ее левой рукой по спине, а правой ладонью почувствовал, как напряглась ее грудь.
— Проснись, дорогая! — воскликнул Грофилд. — Мне кажется, мы снова займемся любовью!
Правой рукой она обхватила его шею, и ее бедра задвигались. Дыхание у шеи Грофилда стало прерывистым.
Так продолжалось некоторое время, потом она вдруг откинулась назад, и Грофилд увидел удивленное лицо.
— О! — воскликнула она радостно.
— Салют! — сказал он в ответ.
Теперь его правая рука была свободна, и он, наконец отодвинув Лори, освободил свое плечо.
Лори улыбнулась. Она положила ладони на его плечи, прижимая к спинке сиденья, и оставалась в этой позе некоторое время. Так они были похожи на сиамских близнецов, разделенных друг от друга только от пупка. По-прежнему смеясь, она продолжала заниматься упражнениями, которым научилась, видимо, не в библиотеке.
Грофилд забыл о церковных колоколах... А когда вспомнил, они уже затихли. Лори навалилась на грудь, волосы ее рассыпались по лицу, а нос снова уткнулся в его шею.
— Добрый день! — через некоторое время произнес Грофилд.
Она ничего не ответила, потом резко выпрямилась и огляделась вокруг. Ее лицо отразило ужас.
— Разве уже день? — спросила она.
— Да, день. И прекрасный! — ответил Грофилд.
— Господи! Мои родители... — в панике она толкала его руками, локтями, коленями. — Нужно, чтобы... Который час? Где моя одежда?.. Невозможно, чтобы...
— Эй, осторожнее!
Спокойно усевшись на его грудь, Лори начала натягивать трусики.
— Мне необходимо скорее вернуться! — вскричала она. — Ну, скорее! Поторопись же, прошу тебя!
— Подвинься немного, милая. Я согласен сделать все, что бы ты ни попросила, но для этого тебе надо слезть с меня.
— Скорее, скорее, скорее! — все твердила она. Лори стала торопить его шлепками, этим скорее мешая ему принять нормальное положение.
— Но черт возьми! — вырвалось у него. — Я... Дай мне возможность... Я хотел бы...
Наконец, освободившись, Грофилд сел и посмотрел в окно. Машина стояла перед церквушкой из красного кирпича, окруженный могильными надгробьями.
— Я прошу тебя, побыстрее, — она была по-настоящему взволнована. — Ты даже не начал еще одеваться!..
— Сейчас. Я быстро, — и он начал шарить вокруг себя. Найдя один носок, натянул его и продолжал поиски. — Я отвезу тебя, не беспокойся, дорогая!
Наконец Грофилд отыскал все части своего туалета и быстро оделся. Так закончилось его любовное свидание, и он возвратился в город.
Глава 19
Майкл Абаданди медленно проехал мимо “Принцесс-мотеля”. Неоновая вывеска была еще включена, но казалась слабой и анемичной в свете утреннего солнца. Среди дюжины машин у здания бронированной “импалы” не было.
