Росс Макдональд - Кровавый след на песке

Я ответил утвердительно.

— Какая прелесть.

Но когда я спросил ее о шляпе, то она покачала головой.

— Сожалею. Я уверена, что это — одна из наших шляп, несомненно. Мы импортируем их непосредственно из Мексики. Но продаем в таком количестве, что я просто не могу... — Она махнула своей гибкой рукой в сторону подноса, заваленного шляпами в конце прилавка. — Может быть, вы опишете ее?

Я описал ее внешность. Она печально покачала головой.

— Совершенно не могу отличить одну голливудскую блондинку от другой.

— И я тоже.

— Девяносто девять с половиной процентов из них в любом случае стали блондинками с помощью жидкости из бутылочки. Я смогу стать блондинкой, если захочу, просто опрыскивая иногда свои волосы. Но я слишком горжусь своими собственными волосами. — Она наклонилась ко мне, и ее ракушечное ожерелье приветливо звякнуло. — Жаль, но я не могу вам помочь.

— Спасибо хотя бы за желание помочь. Каков бы ни был итог, попытка не пытка. — Я пошел к выходу, потом обернулся. — Ее зовут, между прочим, Эстер Уолл. Это вам ни о чем не говорит?

— Эстер? Я знаю некую Эстер, но ее фамилия не Уолл. У нас здесь когда-то работала ее мать.

— А как ее фамилия?

— Кэмпбелл.

— Это она и есть. Ее девичья фамилия — Кэмпбелл.

— Ну, не удивительно ли это? — Она восторженно улыбнулась, обнаружив на своих щеках ямочки, ее большие глаза засверкали. — С людьми могут происходить самые удивительные вещи, не правда ли? Наверное, вы ищете ее по поводу доставшегося ей наследства?

— Наследства?

— Да. Именно поэтому миссис Кэмпбелл бросила работу. Потому что ее дочь получила наследство. Только не говорите, что на нее свалилось еще одно богатство?

— От кого она унаследовала свое первое имущество?

— От мужа. От своего покойного мужа. — Она сделала паузу, и ее нежный ротик скривился. — В общем-то, это грустно, когда подумаешь, что нельзя ничего унаследовать, если не умрет кто-то другой.

— Это верно. И вы говорите, что ее муж умер?

— Да, она вышла замуж в Канаде за богатого человека, и он умер.

— Это вам сказала сама Эстер?

— Нет, об этом мне сказала миссис Кэмпбелл. Лично я не знакома с Эстер. — Ее лицо неожиданно приняло озадаченное выражение. — Понятно, я надеюсь, что это не ложная тревога. Мы все были так приятно поражены, когда миссис Кэмпбелл сообщила нам эту новость. Она — душечка, знаете, такая ловкая уточка, несмотря на свой возраст, и, вы знаете, у нее обычно водились деньги. Никто не завидует се удаче.

— Когда она узнала об этом?

— Пару недель назад. Она бросила работу только в начале этой недели. Переезжает на новую квартиру вместе с дочерью.

— Тогда она, вероятно, в курсе, где сейчас находится ее дочь. Может быть, вы мне скажете, где она живет.

— У меня где-то записан адрес.

— А телефон у нее есть?

— Нет. Она звонит от соседей. Последние годы положение Тиини Кэмпбелл было довольно трудным. — Она выдержала паузу, и посмотрела на меня ясным взглядом. — Я не дам вам адреса, если у нее могут возникнуть неприятности. Зачем вам нужна Эстер?

— Один из ее канадских родственников хотел бы связаться с ней.

— Родственник ее мужа?

— Да.

— Поклянитесь.

— Провалиться мне на этом месте, — ответил я, думая, что такая ложь может принести мне несчастье.

Миссис Кэмпбелл жила на бедной улице деревянных оштукатуренных коттеджей, которые наполовину были закрыты листвой старых развесистых дубов. В их тени, пронизанной солнечными бликами, играли в свои военные игры дети-дошкольники: пиф-паф — ты убит; я — не убит; ты совсем убит. Показался грузовик по уборке мусора, вызвав неистовый лай собак. Собаки возмущались, что кто-то ворует мусор у их хозяев.

Коттедж миссис Кэмпбелл находился за забором с облупившейся штукатуркой, поржавевшие ворота не закрывались. К воротам проволокой была прикреплена табличка «Продается». Во дворе цветы красной герани поднялись в некоторых местах над низкорослыми кустами лимонного дерева, превратив их в ярко-красные кусты, которые, казалось, горели на солнце. Еще более яркий костер цветов и колючек вьющейся бугенвиллеи поднялся до верха крыльца и до крыши домика.

Я ступил под их прохладную тень и постучал по сетчатой двери, которая была к тому же затянута марлей от мух. Во второй, основной двери было вделано крошечное зарешеченное окошечко. Щелкнула задвижка, и на меня уставился глаз. Голубой глаз, немного поблекший, с загнутыми ресничками. И раздался голосок, похожий на чириканье воробья на ветках дуба:

— Доброе утро, вы от мистера Грегори?

Я промямлил что-то не очень разборчивое, что можно было принять за утвердительный ответ.

— Славненько, я ждала вас. — Она отперла дверь и широко раскрыла ее. — Входите, мистер...

— Арчер.

— Мне доставляет огромное удовольствие видеть вас, мистер Арчер.

Это была маленькая, стройная женщина лет пятидесяти в голубом хлопчатобумажном платье, слишком коротком и фривольном для ее возраста, хотя все, что ее окружало, должно было отрицать такой возраст. На какое-то мгновение в сумрачной маленькой прихожей ее птичий голосок и быстрые грациозные движения могли создать впечатление, что перед вами юная блондинка.

В освещенной солнцем гостиной эта иллюзия рассеялась. Сухие морщины ясно выступили вокруг ее глаз и рта, и она не могла скрыть их за улыбкой. Ее мальчишеские вихры пепельного цвета тронула седина, кожа на шее ссохлась. Хотя она мне чем-то понравилась. Миссис Кэмпбелл почувствовала это. Сверкая коленками, она хлопотала в небольшой гостиной, поднимала чистые пепельницы и снова ставила их на место.

— Садитесь, пожалуйста, или вы хотите осмотреться стоя? Как мило с вашей стороны проявить интерес к моему гнездышку. Пожалуйста, обратите внимание на вид на море. Это — одна из роскошных вещиц, которыми я обладаю. Не правда ли, очень мило?

Она придала своему стройному, маленькому телу желаемую позу и кокетливо протянула к окну руку, слегка согнув ее в локте. За окном открывался вид на море — небольшая голубая полоска, запутавшаяся в кроне дуба.

— Очень мило. — Но я спрашивал себя, для каких мертвых душ или для какого покойного папочки она все это разыгрывает. И как долго она будет принимать меня за возможного покупателя.

Комната была забита темной старой мебелью, предназначенной для более крупного помещения и для более крупных людей: резной обеденный стол, обставленный испанскими стульями с высокими спинками, мягкий диван красного плюша, тяжелые красные занавеси по обеим сторонам окна. Все это служило безрадостным контрастом с оштукатуренными стенами и потолком, окрашенными в темно-зеленый цвет и запачканными пятнами от протечек с крыши.

Она перехватила мой взгляд, направленный на подтеки.

— Больше это не повторится. Могу это гарантировать. Прошлой осенью я отремонтировала крышу и, кстати, собираю деньги, чтобы провести ремонт в этой комнате. Но тут вдруг произошли большие события. Знаете ли, на меня свалилась необыкновенная удача, или вернее будет сказать — удача свалилась на дочь. — Она замолкала, приняв драматическую позу слушателя, который получает краткое закодированное послание в ответ на посланную информацию. — Но разрешите, я расскажу вам обо всем за кофе. Бедняга, вы, похоже, здорово измотались. Я знаю, что значит искать жилье. Ее щедрость беспокоила меня. Было неприятно получать что-либо от человека, принимающего меня за другого. Но не успел я сочинить ответ, как она протанцевала на кухню. Вернулась она с подносом, на котором гордо сиял серебряный кофейный набор, расставила его на столе и запрыгала вокруг него. Было приятно смотреть, как она наливает кофе. Я сказал ей комплимент по поводу кофейника.

— Премного вам признательна, любезный сэр. Это подарок на мою свадьбу. Все эти годы я хранила его. Сохранила много других вещей, а теперь рада, что поступила именно так. Теперь, когда я опять переезжаю в большой дом, — она коснулась своих губ кончиками пальцев и радостно хихикнула в такт мелодии. — Но, конечно, вы ни о чем об этом не знаете, если только вам не рассказал мистер Грегори.

— Грегори?

— Мистер Грегори — брокер по недвижимости. — Она доверительно придвинулась ко мне, прыгнув на диван. — Именно поэтому я и готова продать дом без всякой выгоды, если получу свои деньги, вложенные сюда. Я выезжаю отсюда в начале следующей недели, буду жить со своей дочерью. Дело в том, что моя дочь улетает в Италию на месяц или около того, и она хочет, чтобы я находилась в большом доме и присматривала за ним, пока она в отъезде. И должна сказать вам, я сделаю это с большим удовольствием.

— Вы переезжаете в большой дом?

— Да, это действительно так. Я переезжаю обратно в свой большой дом — тот, где родились мои девочки. Вы можете даже не подумать об этом, глядя на мое нынешнее положение, если, конечно, у вас не наметанный взгляд и вы можете отличить хорошую мебель. Но когда-то я жила в великолепном большом доме в Беверли-Хиллз. — Она энергично мотнула головой, как будто я ей возражал. — Я лишилась его... мы лишились его еще задолго до войны, когда мой муж оставил нас. Но теперь, когда моя умная девочка выкупила его обратно, она пригласила меня к себе! — Она потрогала свою худую грудь. — Как она должна любить свою мамочку, правда?