Джеймс Чейз - Скорее мертвый, чем живой

— Гарри, я хочу достать тебе хороший костюм у одного друга, которому я позирую.

— Что? Костюм?

Он смущенно переминался с ноги на ногу.

— О костюме нечего и говорить. Наступит время, когда я буду сам себе делать подарки.

— Но тебе нужен хороший костюм.

— Мне не нужны подарки. Мужчина не должен принимать подарки от женщины, — сказал он, краснея.

— Это же условность, Гарри. Какое это имеет значение? Я тебя люблю и хочу, чтобы ты был счастлив. У меня есть деньги и много полезных друзей. Мне доставляет удовольствие делать тебе подарки.

— Нет, Клер, иначе я стану похож на сутенера. Я хорошо знаю, что это тебе ничего не стоит, но если я тебе не могу ничего дарить, то так не пойдет.

Лицо Клер омрачилось.

— Каким ты можешь быть злым. Хорошо. Не принимай ничего от меня. Ты можешь даже не приходить ко мне, если тебе кажется, что ты становишься сутенером.

Она вернулась на кухню, с трудом сдерживая гнев. Гарри проводил ее взглядом.

— Клер! Я тебя умоляю. Я…

Она повернулась, и он увидел слезы в ее глазах.

— Прости меня, Клер! Я умоляю тебя, — он подошел к ней, но она оттолкнула его.

— Я не хотел обидеть тебя, — сказал он с несчастным видом.

— Ладно, не будем говорить об этом, — холодно сказала она. — Блюдо там. Можешь поставить на стол?

— Я люблю тебя, Клер, и сделаю все, что ты хочешь.

— Это только слова, — она обняла его.

— О, Гарри, я так люблю тебя, — тон ее голоса потряс его.

— Мне хочется что-нибудь для тебя сделать. Я никогда раньше никому не помогала. У меня даже не было желания.

— Я тоже хотел бы многое сделать для тебя, — сказал он.

Она посмотрела ему в глаза.

— Но я не хочу твоих денег. Я хочу тебя. Забудь о мужском самолюбии. Мы можем вести замечательную жизнь, если будем делиться. Какое имеет значение, чьи деньги. Главное, что они есть.

— Для меня это имеет значение.

— Но как можешь ты давать, если не зарабатываешь больше. Если бы у тебя были деньги, я бы принимала их. А сейчас позволь мне помогать тебе. Когда ты будешь зарабатывать больше, и я увижу это, я позволю тебе платить за все. Если ты не будешь принимать мои подарки, я не поверю в твою любовь.

— Но я люблю тебя, — запротестовал Гарри. — Мне нравится принимать подарки от тебя, но, пожалуйста, не делай этого часто.

— Правда? Ты принимаешь? — спросила она.

— Да.

— Тогда у меня есть еще сюрприз для тебя. — Гарри подумал, если бы только Рон, который говорил ему всегда, что женщины хотят брать все, ничего не давая, видел это…

Клер держала другой пакет.

— Я хотела подарить тебе это на день рождения, но не хочу ждать. Это принадлежало моему отцу. — Она сорвала бумагу и протянула ему золотой портсигар.

Он не видел ничего подобного.

— Открой его, — сказала она.

Он нажал на кнопку. Внутри было выгравировано: «Гарри с любовью. Клер».

— Я не знаю, что сказать. Это чудо! Я всегда мечтал о портсигаре, но раз это вещь твоего отца, почему ты даришь ее мне? — он был смущен.

— Я хочу, чтобы он был у тебя, и когда ты будешь открывать его, то каждый раз будешь вспоминать обо мне.

Она прижалась к нему.

— Я не знаю как благодарить тебя.

— Лишь бы ты был счастлив, на остальное наплевать. Ты меня всегда будешь любить, Гарри? Ты не бросишь меня никогда?

— Никогда. Я всегда буду любить тебя, что бы ни случилось, — он поднял ее и понес в спальню.

— О, Гарри… Ужин готов!..

— К черту ужин, — сказал он, закрывая дверь ударом ноги.

Когда Гарри открыл глаза, на улице уже светало. Некоторое время он смотрел на Клер, неподвижно лежащую рядом. Как будто почувствовав его взгляд, она прижалась к нему и пробормотала:

— Еще рано, милый?

— Помнишь моего приятеля Рона? С которым я жил. Его оглушили прошлой ночью.

Он почувствовал, как она напряглась.

— Серьезно? — спросила она.

— Да. На него напал тот же тип, что и на меня. Полиция задала мне кучу вопросов, — он помолчал и продолжал: — Я… я им рассказал о Брэди.

Она подняла голову. Вид у нее был злой.

— Ты рассказал им о Роберте? Зачем? Что он имеет общего с этим делом?

— Ты помнишь тот вечер, когда на меня напали? Я тебе говорил, что полиция хотела знать, кому это не понравилось. Инспектор Паркинс тогда мне поверил. А когда случилось с Роном, я рассказал ему все.

— Ты сказал ему, что я была с Робертом?

— Я отказался назвать ему твое имя. И сказал ему, что ты… моя невеста… И он больше ничего не спрашивал.

Он чувствовал, что она удалилась от него.

— Что они сказали о Роберте?

— Паркинс ничего не сказал, после того, как я ему сказал, что он работает в рекламе и он твой друг.

— Ты многое рассказал.

— Надеюсь, не сказал ничего лишнего. Знаешь, Клер, в Вест Энде существует банда воров, а Рон пытался получить сведения о них для статей. Ему назначили свидание в «Рэдлсэкм-кафе» в Сохо. Полиция считает, что там на него и напали.

Клер поднялась и подошла к столику. Она закурила и снова вернулась.

— Почему ты мне это рассказываешь, Гарри? Меня это не интересует.

— Паркинс привез меня вчера вечером на Аттен-стрит. Он хотел, чтобы я показал ему кафе, название которого я забыл. Мы приехали туда около двух часов, когда ты выходила из кафе с тремя девушками. Там был и Брэди.

— Ну и что?

— Это все, — Гарри жалел о сказанном. — Я решил, что лучше рассказать тебе об этом.

— Ты показал меня своему полицейскому?

— Разумеется, нет. Он пошел в кафе без меня. Я считаю, что он даже не заметил тебя.

— Мне плевать на это.

Она замолчала.

— Я беспокоюсь за тебя, — сказал Гарри. — Полиция считает, что в этом замешаны женщины. Они ловят пижонов, очищают их карманы и передают добычу сообщникам.

— Зачем ты мне рассказываешь это? — она погасила сигарету.

Гарри попытался взять ее за руку, но она резко вырвалась.

— Клер, ты должна понять. Ты помнишь Вингейта? Представь, что банда действует таким же образом. Если бы Вингейт вызвал тогда полицию, то они заподозрили бы, что ты принадлежишь к банде. Ты взяла его бумажник и передала мне. Они действуют точно так же.

— Скажи, Гарри, неужели ты действительно веришь, что я воровка?

— Конечно, нет. Но не делай так больше, Клер. Скажи мне, Клер, Брэди связан с тем типом, который напал на нас?

— О чем ты говоришь? Какая может быть между ними связь?

— Ты должна понять, Брэди был взбешен, когда я сфотографировал его. А через пять минут у меня забрали пленку.

— Это абсурд! — закричала Клер. — Роберт никак не связан с этим делом. Ради бога, ничего не говори полиции. Я потеряю работу, если он узнает, что я распространяю о нем слухи.

— Разумеется, я не скажу. Я никогда ничего о нем не скажу. Не беспокойся, Клер.

— Роберт взбесится, если узнает, что ты сообщил о нем полиции. Ты уверен, что его не будут допрашивать?

— Не думаю. А почему его должны допрашивать?

— Ты увидишь инспектора?

— Думаю, нет. Не знаю.

— Если ты увидишь его, прошу тебя, не давай мой адрес.

— Разумеется! — воскликнул Гарри. — Я ему не назову твоего имени, но я уверен, что полиция больше не думает ни о тебе, ни о Брэди.

— Я не доверяю полиции. Эти проклятые ищейки если узнают, что я здесь живу одна, будут следить за мной. Они все время отравляют жизнь таким, как я.

— Но послушай…

— Я знаю, что говорю, — раздраженно сказала она. — Я знаю больше, чем ты. Если флики узнают, что ты провел ночь здесь, они смогут принести мне серьезные неприятности. Нужно быть очень внимательным.

— Не бойся, я не скажу больше ни слова.

Она снова оказалась в его объятиях.

— Милый, ты успокоился?

Он уверил ее, что да, хотя был взволнован. Он попросил ее позировать для портрета.

— Я буду счастлива помочь тебе, — она была довольна новой темой разговора.

— Значит, ты вкладываешь в дело свои деньги?

— Только сто фунтов. Я не хотел говорить тебе об этом преждевременно, но… Сегодня все будет оформлено. Я хочу попытаться. Пообедаем вместе, а потом поедем в студию.

— У меня свидание, я смогу придти часов в пять. Пойдет? Как ты хочешь, чтобы я позировала? В купальном костюме?

— Нет, — Гарри улыбнулся. — Я хочу сделать такой портрет, чтобы все любовались и говорили: вот именно так должны фотографировать. Если у тебя есть летнее платье и шляпка, это подойдет.

— Я покажу тебе их, — она вскочила с кровати.

— Вот такую фотографию я хотел бы сделать, — сказал Гарри, глядя на нее. — Это была бы чудесная реклама.

— Спасибо, но не надо выставлять меня на витрине. Там будут стоять толпы мужчин.

И вот, в пять часов утра, при дневном свете, Гарри заложил руку за голову и наблюдал за парадом манекенов. Клер одевала одно платье за другим и ходила перед ним, принимая различные позы.