Росс Макдональд - Свидание в морге

Я перебил его:

— Я жду вас через двадцать минут. Желательно еще раньше. А еще лучше вот что: вы знаете, где находится похоронное бюро Уоткинса?

— Где-то рядом с Дворцом правосудия, если не ошибаюсь.

— Правильно. Так вот, там в помещении, которое служит им моргом, лежит труп. Бросьте на него взгляд и скажите лейтенанту Клиту, что вас прислал я.

— Труп? Знакомого мне человека?

— Вы ответите на этот вопрос, после того как его увидите.

Я положил трубку.

Дело Майнера лежало передо мной, и я открыл его. Сначала я машинально перелистывал страницы, но потом стал их читать. Ведь я читал это дело всего один раз, накануне суда над Фредом. Теперь было самое время несколько освежить свою память.

Раздел «Детство и юность» я пропустил, так как помнил, что Фредерик Эндрю Майнер родился в 1916 году на ферме в штате Огайо. Два года спустя его мать умерла, и ребенка воспитывала ее сестра Элла. Отец Фреда был человек жесткий, строгий и состоял в какой-то религиозной секте, в которой лень считалась синонимом зла. Так что Фред с самых малых лет вынужден был вести весьма суровое существование. Весной и летом он работал на ферме, зимой учился в сельской школе. Закончив ее, Фред продолжил свое образование в школе для механиков.

«Согласно данным архива этой школы, — писалось в рапорте, — Майнер был прилежным, очень старательным и серьезным учеником. Был увлечен своим делом».

Школу механиков ему пришлось оставить в шестнадцать лет, так и не получив диплома об окончании. Это было связано с тяжелым финансовым положением семьи, вынудившим Фреда поступить на работу в гараж. В течение многих лет он был единственным кормильцем в семье, еще и подрабатывая при оказии где придется. При этом ему удалось каким-то образом получить и водительские права.

Когда финансовое положение семьи как-то стабилизировалось, Фред приобрел в рассрочку станцию обслуживания автомобилей. Его предприятие процветало, и когда Майнера призвали в армию, оно уже приносило очень хорошую прибыль.

Майнер хотел стать летчиком, но его не пропустила медицинская комиссия, и ему пришлось довольствоваться службой в качестве механика в морской авиации. Он служил на разных морских базах и благодаря усердию получил звание механика второго класса, а затем и первого. Находясь в Сан-Диего, он познакомился с Эмми Вольф, дочерью мелкого коммерсанта. Они поженились в сентябре 1942 года и жили очень счастливо.

Летом 1943 года Майнер был переведен в Бремортон, штат Вашингтон, и включен в экипаж авианосца «Эрика Бай», только что созданную авиацию эскорта.

Миссис Майнер последовала за своим мужем в Бремортон. По ее словам, именно в это время ее муж стал нервничать, но алкоголя не употреблял. Это подтвердил и врач Левинсон, прибавив: «Под воздействием алкоголя Майнер становится психически неуравновешенным и аморальным».

Фред признался сам, что его первое опьянение на него подействовало очень скверно. Он не явился вовремя на службу и был понижен в звании. Правда, год спустя он его восстановил, а к моменту демобилизации был уже шеф-механиком по моторам.

Отзывы из армии можно было назвать просто блестящими. Они были даны командиром авианосца «Эрика Бай» Энгусом Дрю, капитаном Юлиусом Хакендорфом и лейтенантом Элмером Мортоном. Из них следовало, что знания, прилежание и усердие Майнера могли служить примером для его товарищей, а потому его очень ценило начальство. На борту «Эрики Бай» Фред участвовал в нескольких кампаниях, в том числе на Окинаве. Именно на Окинаве и закончилась военная карьера Майнера. «В зените славы», как писал лейтенант Мортон. Авианосец был атакован японским самолетом, который разбился на его палубе. Несмотря на полученную при этом контузию, Майнер участвовал в тушении возникшего пожара, но уже под конец работы был тяжело ранен в голову и позвоночник взорвавшейся бомбой. Он был госпитализирован сначала в Навале, а затем переведен в Сан-Диего, где провел почти год. На ноги его поставили лишь в марте 1946 года, установив пятидесятипроцентную инвалидность.

По выходе из госпиталя Майнер устроился шофером к Абелю Джонсону, в то время директору небольшого агентства в Сан-Диего. С тех пор он не покидал этого места. «Он служил нам верно и преданно», — заявил Джонсон на суде и просил разрешить ему оставить Майнера у себя на службе, если доктор Левинсон подтвердит, что рецидивов не будет. У моряков, внезапно лишённых службы на море, бывают случаи алкоголизма на этой почве.

Проанализировав все обстоятельства, суд нашел ряд смягчающих вину Майнера моментов. Во-первых, он признал свою вину, и его муки совести в связи со случившимся были несомненно искренними. Кроме того, несчастный случай произошел в тот момент, когда Майнер был не на службе. Суд не мог оправдать человека, севшего за руль нетрезвым, но и его жертва была не менее пьяна. Анализ крови погибшего показал не меньшее, чем у Фреда, содержание алкоголя, так что вину вполне можно было разделить между ними поровну. Что касается обвинения Майнера в том, что он покинул место наезда, не оказав помощи жертве, то нельзя было не прислушаться к утверждению подсудимого, что он даже не заметил происшедшего. Доктор Левинсон, со своей стороны, допускал, что при такой стадии опьянения Майнер действительно мог ничего не заметить.

Фред сам просил суд об условном осуждении. Раскаяние его было очевидным, да и его послужной список способствовал принятию судом такого решения. В последнем слове Майнер заявил: «Я обещаю в будущем не нарушать законов. От всего сердца я сожалею о случившемся». А его жена добавила: «Этот трагический случай послужит Фреду уроком. Я в ответе за все не меньше, чем он, потому что эту бутылку ему купила я. Мы оба решили, что больше это никогда не повторится, и Фред никогда и в рот спиртного не возьмет».

В заключении, составленном для суда нашей службой, говорилось, что, учитывая все обстоятельства, а особенно заявления хозяина Майнера и его жены, он может быть осужден условно, с тем чтобы находиться под нашим надзором. В свою очередь мы берем на себя обязательства следить за исполнением Майнером законов, в особенности правил уличного движения, а также за тем, чтобы он не употреблял спиртных напитков. Бумага была подписана А. Линебаржем, ответственным за условно осужденных.

Я сложил все бумаги обратно в папку и убрал ее на место. Рапорт Линебаржа был исчерпывающим, но не давал ответа на вопрос Фореста: действительно ли это был несчастный случай. Осталось неизвестным, была ли какая-либо связь между Майнером и погибшим, а теперь к этому прибавился новый вопрос: знал ли Майнер человека с инициалами А. Г. Л.?

Вообще же этот рапорт Алекса показался мне поверхностным. Из него, в принципе, нельзя было понять, что же за человек Фред Майнер. У Алекса, при всей его добросовестности, был один недостаток: для него все люди делились на плохих и хороших. Фред шел у него по первой категории, а потому никакие мелкие недостатки, привычки и тому подобное, свойственные любому человеку, для Алекса уже не существовали. Я не сомневался, что Фред был далек от совершенства, но было совершенно невозможно составить о нем полное представление. Особенно теперь, когда он исчез.

Я снял трубку и позвонил в морг. Мне сказали, что Зейфель только что уехал от них.

Глава 11

Я услышал, что он поднимается по лестнице, и пошел к дверям, чтобы встретить его. Зейфель запыхался, и лицо его казалось осунувшимся.

— Вы не должны были заставлять меня пережить подобное, — заявил он, едва переведя дыхание. — Вся атмосфера этого заведения… тело… Я человек чувствительный и боюсь мертвецов.

— Вы знали этого человека?

— Кажется, да. Я даже уверен, что видел его. Что же касается обстоятельств, при которых это произошло, то, поверьте, адвокаты — никудышные свидетели.

Я указал ему на стул.

— Садитесь и расскажите обо всем подробнее.

— Да-да, конечно…

Он окинул взглядом помещение и остановил свой взор на вазе с цветами, которые уже начинали увядать.

— Старина, нет ли у вас чего-нибудь выпить? У меня в горле пересохло.

Я указал ему на графин с водой.

— И это все, что у вас есть?

— К сожалению.

— Ну что ж, самый чистый напиток. Моя мать называет воду «вином Адама».

Он выпил три бумажных стаканчика.

— Уф… Теперь мне лучше… Откуда, черт возьми, вы узнали, что я видел этого человека? — спросил он наконец, повернувшись ко мне спиной.

— Это не имеет значения.

— Не очаровательная ли малышка Энни сказала вам об этом?

— Не будем терять время. Идемте, вы все расскажете мне там.

Я толкнул дверь в свой кабинет и предложил ему пройти первым. По дороге я поймал его взгляд, в котором таилась неприкрытая злость. Губы у него были еще мокрыми, и со своими коротко подстриженными волосами он напоминал мне затравленного зверя, решившего дорого продать свою шкуру.