Картер Браун - Крадись, ведьма!

Никогда раньше я не видел так шикарно обставленной спальни. Потолок цвета слоновой кости с рядом скрытых светильников, заливающих комнату ровным сиянием. Глянцево-белые обои на стенах. Пол почти целиком покрыт белым мохнатым ковром. Сама кровать голливудских размеров из белой сосны с чёрными шёлковыми простынями и с подушками в шёлковых наволочках цвета вина. Четыре больших зеркала были укреплены на стенах вокруг постели. Они были наклонены под таким углом, что даже, если вы ложились в постель один, каждый раз вы видели вокруг себя компанию для бриджа.

Как я уже сказал, это было похоже на сцену кошмарного романа. Никогда раньше я не видел столько крови. Я даже не знал, что может быть столько крови в теле одного человека.

Кровью была вымазана стена под открытым окном. Тёмная лужа её посреди белого ковра все ещё растекалась маленькими ручейками у меня на глазах, цепочка крупных алых пятен тянулась через подножье кровати и по черным шёлковым простыням к телу Вернона, лежавшему посреди этого алькова.

Я снова овладел своими ногами и подошёл поближе. Там я только взглянул один раз и быстро отвернулся. Это была работа маньяка. Маньяка с ножом, который резал и кромсал, и продолжал резать и кромсать уже после того, как Клайд был мёртв. Я быстро вернулся в гостиную и закрыл за собой дверь спальни.

Чарити перестала шагать, когда увидела выражение моего лица.

— Индиго, — медленно сказала она, — все индиго. Вот почему я — пишущая машинка. Клавиши ходят взад и вперёд, вверх и вниз, в размеренном ритме делая свою работу. Я машина, я просто должна работать, вот и все. Я не должна думать… клак… клак…

Я снова ударил её по лицу, на этот раз не так сильно, но достаточно, чтобы её глаза перестали казаться остекленевшими.

— Давайте по порядку, — предложил я. — Как это случилось?

— Вы имеете в виду Вернона?

— Конечно, Вернона! — огрызнулся я. — Как это случилось? Сколько ещё трупов в этой квартире?

— Я не знаю точно время, — сказала она. — Час назад, может быть, больше. Такое чувство, будто я всю жизнь прожила здесь за шестьдесят минут, но они были как шестьдесят лет!

— Почему вы убили его? — спросил я.

— Я? — спросила она дико. — Да вы с ума сошли! Я не убивала его!

— Тогда кто?

— Я не знаю.

Внезапно она метнулась от меня прочь.

— Я убью себя! — воскликнула она. — Тогда вы пожалеете, что сказали это!

В углу стоял переносной бар, который теперь не понадобится старику Вернону Клайду. Я достал оттуда бутылку виски и налил в два стакана. Один протянул Чарити Адам.

Она с сомнением посмотрела на него.

— Но я не пью алкоголь, — зло запротестовала она.

— Это в сугубо медицинских целях, — прорычал я. — Пейте!

Мы вместе выпили, и я убрал пустые стаканы в бар. Я закурил. Вскоре алкоголь подействовал на неё, и её щеки порозовели. Она взглянула на себя в зеркало и ахнула, инстинктивно прикрыв груди скрещёнными руками.

— Как я оказалась в таком виде? — прошептала она.

— Это входило в вашу сделку, помните? Вы предлагали себя, только бы я не задавал вопросов.

— Я… что делала?

— Ну, раз не помните, не надо, — сказал я, подошёл к бару и с удовольствием ещё налил себе виски.

— Пожалуйста, отвернитесь, чтобы я смогла одеться, — попросила она слабым голосом.

— Конечно.

— Теперь можно, — сообщила она через несколько секунд. — Вы можете повернуться.

Она снова была полностью одета, но лицо её все ещё заливал румянец.

— У вас найдётся сигарета? — спросила она.

Я раскурил две сигареты и одну протянул ей.

— Спасибо, — поблагодарила она и глубоко затянулась.

— Я не хочу тревожить вас, милая, — сказал я, — но мне даже неприятно напоминать, что Вернон остывает с каждой минутой.

Она сделала ещё одну глубокую затяжку.

— Он пошёл в спальню, — вяло сказала она. — Я сидела здесь, слушая новую пластинку. Когда одна сторона пластинки кончилась, а Вернон все ещё не выходил, я подошла к двери и позвала его, но он не ответил. Он иногда внезапно засыпал. Он мог спать в любом месте — в метро, в ресторанах и…

— Я поверю в это. Что дальше?

— Тогда я вошла в спальню… — Её голос прервался. — Я вошла только потому, что он мог заснуть с сигаретой или ещё что…

— Что потом?

— Потом… ничего… — Она опять содрогнулась. — После этого был сплошной кошмар. Я знала, что нужно вызвать полицию, но телефон — в спальне, а это означало, что надо его увидеть снова! И тогда я поняла, что если вызову полицию, они наверняка подумают, что это сделала я. После этого я впала в какую-то истерику, была в каком-то непонятном состоянии и появились вы.

— Никто больше не входил в квартиру, пока Вернон находился в спальне?

— Никто! — решительно ответила она.

— Тогда кто же его убил?

— Кто-нибудь мог забраться в комнату с пожарной лестницы. Она проходит под окном спальни.

Я вспомнил, что окно в комнате было открыто. Это было не лишено смысла. Он мог стоять спиной к окну и убийца нанёс ему удар с пожарной лестницы. Клайд, шатаясь, заковылял к постели, а убийца следовал за ним по пятам, не переставая кромсать ножом.

— Я бы хотела выпить ещё, — сказала она.

Я взял её стакан и наполнил его.

— Спасибо! — Она пила, не отрываясь. Потом чуть подняла голову и посмотрела на меня поверх стакана. — Эта штука хорошо действует на человека, правда? Я начинаю чувствовать себя получше.

— Значит, самое время перестать пить. Чем бодрее чувствуете вы себя сейчас, тем хуже становится после.

— Сейчас мне всё равно, — просто ответила она.

— Ну, ладно, я принимаю эту версию с убийцей на пожарной лестнице. Выходит, у вас нет никакого представления, кто бы это мог быть. Сколько примерно времени вы находитесь здесь? Как это случилось?

— Примерно шесть недель, — ответила она небрежно.

— Мне не следовало давать вам больше виски, — угрюмо сказал я. — Хватит шутить!

— Но я не шучу, — холодно сказала она. — Я сказала вам правду — шесть недель.

Я ошарашенно посмотрел на неё.

— Вы что, влюбились в него? В лысую голову или в роль, которую он вам дал?

— Актриса должна испытать настоящую жизнь, прежде чем она может отобразить её, — серьёзно сказала Чарити. — Я женщина и должна испытать переживания, общие для всех женщин.

— Сколько вам лет, Чарити? — устало спросил я.

— Девятнадцать, — вызывающе ответила она.

— У вас нет причины жаловаться: вы, очевидно, быстро набираетесь опыта. Кто ещё знал, что вы жили с Верноном Клайдом последние шесть недель?

— Насколько мне известно, никто. Мы были всегда осмотрительны. Я никому не говорила и, уверена, что он тоже.

— Не будьте чересчур уверены.

— Это мерзко так говорить!

— Возможно, но вам лучше собрать свои вещички.

— Куда я пойду?

На мгновение я закрыл глаза, потом опять открыл их.

— Разве у вас нет никаких родственников?

— В Омахе. — Она попыталась улыбнуться. — Не думаю, чтобы они были в восторге при виде меня. Для семьи я блестящий пример того, что может случиться, если девушка пойдёт по плохой дорожке. Они все убеждены, что я грошовая шлюха в каком-нибудь борделе. Они даже не знают, что борделей больше нет. Конечно, они читали об этом, но они не видели этого своими глазами. Но им и не нужно видеть самим или даже читать, когда речь идёт обо мне. Они просто знают это!

— Что-нибудь придумаем, — сказал я неопределённо, — а пока собирайтесь.

— Вся моя одежда поместится в один чемодан.

— Прекрасно.

Минут через десять Чарити была готова и ждала меня. В руках она держала старый потрёпанный чемодан, с шарфом, плотно обмотанным вокруг головы, и в слишком большом пальто.

Я сполоснул стаканы, которыми мы пользовались, начисто протёр ручки на двери спальни, внутри и снаружи, потом проделал тоже самое с входной дверью. Нам никто не повстречался на пути, и это уже было хорошо. Я начал чувствовать себя намного лучше, когда машина отъехала от тротуара.

— Куда вы меня везёте? — спросила она. Её голос был приглушён большим воротником огромного пальто.

— К себе, — ответил я. — Мы что-нибудь придумаем, когда доберёмся туда, сейчас три часа утра. Неподходящее время обращаться в отель за комнатой.

— Я хотела, чтобы вы поняли одно, мистер Бойд, — сказала она напряжённо, — я больше не ищу… опыта…

— Почему бы вам не звать меня Дэнни? — предложил я.

Мы поднялись в квартиру. Я включил свет и закрыл двери.

Чарити поставила свой чемодан в гостиной, подошла к окну и посмотрела вниз, в парк.

— Как красиво, — вымолвила она вяло.

— Если бы я знал, что вы придёте, я окрасил бы все стены в индиго, — сказал я. — Почему вы не снимете пальто и не сядете?

— Я лучше постою, спасибо, — слабым голосом сказала она.