Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход - Раймонд Чэндлер
— Пистолет?
— Не выгадывайте время на раздумья. Отвечайте немедленно. Вы собирались убить его?
— Почему бы и нет, голубчик? Мне казалось, что я для него что-то значу. Наверно, я слегка тщеславна. Но он меня обманул. Для Стилгрейвов этого мира никто ничего не значит. А теперь никто ничего не значит для всех Мэвис Уэлд этого мира.
Она отодвинулась от меня и слегка улыбнулась.
— Не нужно было отдавать вам пистолет. Если бы я убила вас, то еще могла бы как-то вывернуться.
Я достал пистолет и протянул ей. Она взяла его и вскочила на ноги.
Ствол был наведен на меня. Легкая усталая улыбка снова тронула ее губы.
Палец очень твердо лежал на спусковом крючке.
— Стреляйте повыше, — сказал я. — На мне бронежилет.
Мисс Уэлд опустила руку и молча уставилась на меня. Потом бросила пистолет на кушетку.
— Не нравится мне этот сценарий, — проговорила она. — Не нравятся реплики. Я просто сама не своя, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
Она засмеялась и опустила глаза. Носок ее туфли ерзал по ковру взад-вперед.
— Мы хорошо побеседовали, голубчик. Телефон там, на стойке бара.
— Спасибо. Вы помните номер Долорес?
— Долорес? Зачем?
Я не ответил, и она назвала номер. Подойдя к углу бара, я позвонил.
Повторилась старая история. Добрый вечер, это Шато-Берси, кто спрашивает мисс Гонсалес. Минутку, пожалуйста, дзинь, дзинь, дзинь, потом соблазнительный голос:
— Алло?
— Это Марлоу. Ты понимала, какой опасности меня подвергаешь?
Я почти расслышал, как у нее прервалось дыхание. Почти. Поскольку этого невозможно расслышать по телефону. Но иногда кажется, что слышишь.
— Амиго, я так рада слышать твой голос, — сказала она. — Очень, очень рада.
— Да или нет?
— Н-не… не знаю. Обидно думать, что, может, и понимала. Ты мне очень нравишься.
— У меня здесь небольшое осложнение.
— Он что… — Долгая пауза. Телефон с коммутатором, надо быть осторожной. — Он что, там?
— Ну… в некотором смысле. И здесь, и не здесь.
На сей раз я расслышал ее дыхание. Долгий, похожий на свисток вздох.
— Есть ли там кто-нибудь еще?
— Никого. Только я и мой подопечный. Я хочу тебя кое о чем спросить. Это очень важно. Скажи правду. Где ты взяла ту штуку, что отдала мне?
— У него, конечно. Он мне сам ее дал.
— Когда?
— Рано вечером. А что?
— Как рано?
— Часов в шесть.
— Зачем он дал ее тебе?
— Просил подержать у себя. Она, как всегда, была при нем.
— Просил подержать у себя? С какой стати?
— Он не сказал, амиго. Это в его духе. Он редко объяснял свои поступки.
— Ты не заметила в этой штуке ничего подозрительного?
— Как… нет, не заметила.
— Заметила. Что из нее стреляли, что пахнет пороховой гарью.
— Но я не…
— Да, да. Слушай. Ты пораскинула мозгами. Держать у себя эту штуку было ни к чему. И ты отказалась. Вернула ее назад. Да и вообще ты не любишь иметь дело с такими вещами.
Наступило долгое молчание. Наконец, Долорес сказала:
— Ну конечно. Но какой для него был смысл отдавать ее мне? Я имею в виду, по твоей версии.
— Он не сказал, какой. Просто хотел сбагрить тебе пистолет, а ты не взяла. Запомнишь?
— Мне придется так говорить?
— Да.
— А это не опасно?
— Ты хоть раз пыталась избежать опасности?
Долорес негромко засмеялась.
— Амиго, ты прекрасно понимаешь меня.
— Доброй ночи, — попрощался я.
— Постой, ты не рассказал мне, что случилось.
— Я тебе даже не звонил.
Положив трубку, я повернулся.
Мисс Уэлд стояла посреди комнаты, не сводя с меня взгляда.
— Ваша машина здесь? — спросил я.
— Да.
— Уезжайте.
— И что дальше?
— Ничего. Отправляйтесь домой.
— Отвертеться вам не удастся, — негромко произнесла она.
— Вы мой клиент.
— Я не могу этого допустить. Его убила я. Зачем же втягивать в это дело еще и вас?
— Перестаньте играть роль. И поезжайте окольным путем. Не тем, которым меня привезла Долорес.
Мисс Уэлд поглядела мне в глаза и сдавленно повторила:
— Но его убила я.
— Я не слышу ни слова.
Она сильно закусила нижнюю губу. И, казалось, почти не дышала. Стояла неподвижно. Я подошел к ней, коснулся пальцем ее щеки. Нажал посильнее и смотрел, как белое пятно становится красным.
— Если хотите знать, — заявил я, — я поступаю так совсем не ради вас, а ради полицейских. Я играл в этой игре краплеными картами. Они это знают.
Вот я и даю им удобный повод поупражнять голосовые связки.
— Можно подумать, им для этого необходим повод, — сказала мисс Уэлд, резко повернулась и пошла к выходу. Я проводил ее взглядом до дверного проема, надеясь, что она оглянется. Она вышла, не оборачиваясь. Спустя долгое время я услышал жужжание. Потом тяжелый стук — поднялась дверь гаража. Вдали тронулся с места автомобиль. Остановился, вновь послышалось жужжание.
Когда оно прекратилось, шум мотора уже затих вдали. Теперь я ничего не слышал. Тишина дома облегла меня толстыми свободными складками, как манто — плечи мисс Уэлд.
Я отнес к бару бокал с бутылкой и перемахнул через стойку. Ополоснул бокал в маленькой раковине и поставил его на место. На сей раз я обнаружил потайной замок и распахнул дверцу с противоположной телефону стороны.
Потом снова подошел к убитому.
Достав пистолет, взятый у Долорес, я обтер его, вложил в маленькую вялую руку Стилгрейва, подержал и отпустил. Пистолет с глухим стуком упал на ковер. Положение его казалось естественным. Об отпечатках пальцев я не думал. Стилгрейв, пожалуй, давным-давно научился не оставлять их на оружии.
Теперь у меня оставалось всего три огневые единицы. Пистолет из кобуры Стилгрейва я завернул в полотенце и положил на полку бара. К «люгеру» я не прикасался. Оставался второй пистолет с белой костяной рукояткой. Я прикинул, с какого расстояния был произведен роковой выстрел. Не в упор, но с очень близкой дистанции. Встав в трех футах от Стилгрейва, я два раза выстрелил мимо. Пули спокойно вошли в стену. Я развернул кресло спинкой к стене. Положил маленький пистолет на пыльное покрывало одной из рулеток.
Потрогал большую мышцу на шее покойника, которая обычно коченеет первой.
Было непонятно, начала она твердеть или нет. Но кожа стала холоднее, чем раньше.
Времени у меня было не так уж много.
Я подошел к телефону и набрал номер лос-анджелесского управления полиции. Попросил оператора соединить меня с Кристи Френчем. Из отдела расследования убийств ответили, что он ушел домой, и поинтересовались, в чем дело. Я ответил, что дело личное и что он ждал моего звонка. Мне дали его домашний номер, очень неохотно,
