Росс Макдональд - Полосатый катафалк
— Вы же говорили...
— Вам показалось. И вообще я устала. Мне все это надоело.
Она резко встала и подошла к двери, словно предлагая мне уйти. Я остался сидеть на диване.
— Вы можете идти, — сказала она. — В Малибу вы встретили кого-то другого.
— У меня на этот счет другое мнение.
— Вы уж мне поверьте!
— Хорошо. Попробую. — Бессмысленно препираться с тем, кто может сообщить тебе какие-то важные сведения. — Но меня по-прежнему занимает судьба Ральфа. А вас?
— Естественно. Это же мой муж. По крайне мере, формально. Но у меня тут странное предчувствие, — ее левая рука поднялась к сердцу, — что он обменял меня на новейшую модель. В этом и заключалась его секретная работа.
— У вас есть предположения, кто эта новая женщина? — Нет, только предчувствие. С чего бы ему исчезать так надолго?
Я попытался было ответить на этот вопрос, но вовремя решил, что не стоит делиться соображениями вслух.
— Уезжая, Ральф не говорил о намерении посетить Малибу?
— Мне не говорил.
— Он там когда-нибудь бывал?
— Вряд ли. Он бы мне сказал.
— Он когда-нибудь говорил о желании уехать из Штатов?
— В последнее время нет. Когда-то давно он поговаривал, что неплохо бы поехать в Японию. Он там побывал во время корейской войны. Погодите. Он взял с собой свидетельство о рождении. Выходит, он вполне мог уехать из Штатов?
— Вполне. Значит, он взял с собой в Лос-Анджелес свидетельство о рождении?
— По крайней мере, мог взять. Недели две назад он попросил меня найти свою метрику. Еле нашла. Хотел взять ее с собой в Неваду. Сказал, что может пригодиться, если подвернется работа.
— Какая работа?
— Понятия не имею. Может, он просто морочил мне голову. — Она поежилась и подошла ко мне. — Думаю, он уехал за границу.
Прежде чем я успел ответить, зазвонил телефон в другой части дома. Она напряглась и вышла из комнаты. Я услышал, как она сказала: «Вики Симпсон слушает».
Затем наступила долгая пауза.
— Не верю, — сказала она. И снова молчание.
— Это не он, — сказала она. — Он не мог умереть.
На звук ее голоса я пришел в кухню. Облокотившись на желтый пластиковый столик, она держала телефонную трубку на расстоянии от уха, словно это была хищная птица. Зрачки ее глаз были расширены, как у незрячей.
— Кто это, миссис Симпсон?
Ее губы шевелились в поисках нужных слов:
— Это... это полиция. Говорят, Ральф убит. Не может быть.
— Дайте я с ним поговорю.
Она передала мне трубку. Я сказал:
— Это Лью Арчер, частный детектив, работающий в контакте с окружной прокуратурой Лос-Анджелеса.
— Они как раз сегодня нам звонили. — Слова звучали медленно и неуверенно. — У нас неопознанный труп. Звонил их главный, Колтон, вы его знаете?
— Да. С кем я говорю?
— С сержантом Леонардом. Уэсли Леонардом. Я провожу опознание по распоряжению шерифа. Мы сотрудничаем с Лос-Анджелесом и попросили их помощи и теперь. Колтон спрашивал, не труп ли это того Ральфа Симпсона, который числится в списках пропавших. Циркуляр о его розыске у нас куда-то запропастился, — добавил он извиняющимся тоном, — а может, мы его и вовсе не получали. — Бывает.
— Да. Так или иначе нам надо установить, кто это. Не могла бы миссис Симпсон приехать к нам?
— Наверное. Труп соответствует описанию Ральфа Симпсона?
— Да. Рост, вес, примерный возраст...
— Как он погиб?
— Трудно сказать. Когда его выгреб бульдозер, он был сильно подпорчен.
— Бульдозер?
— Да. Они прокладывали шоссе в западной части города. Несколько зданий были назначены на слом, а беднягу закопали на задворках одного из домов. Но не глубоко. На прошлой неделе они стали ломать дома, вот бульдозер и выудил его.
— Сколько он там пролежал?
— Доктор считает, месяца два. Было сухо, и труп хорошо сохранился. Главное — понять, кто это. Когда сможет прибыть миссис Симпсон?
— Сегодня же, если удастся достать билеты на самолет.
— Отлично. Я в здании суда Цитрус-Хиллз. Сержант Леонард.
Когда я повесил трубку, она сказала:
— Нет, нет, никуда я не поеду.
Она стала растерянно пятиться, пока не оказалась в углу возле холодильника.
— Это может быть Ральф, Вики.
— Не верю. А если это он, не хочу на него смотреть.
— Но кто-то должен его опознать.
— Вы и опознавайте.
— Но я его не знаю.
Ее грим пополз. Она руками вытирала глаза, размазывая слезы по щекам.
— Не хочу видеть его мертвым. Боюсь мертвецов!
— Мертвецы не опасны. В отличие от живых.
Я коснулся ее руки, покрытой гусиной кожей. Она спешно отдернула ее.
— Вам будет лучше, если вы что-нибудь выпьете, — сказал я. — В доме есть что-нибудь выпить?
— Я не пью, — отрезала она.
Я открыл буфет, нашел стакан, налил воды из-под крана. Она расплескала воду и стала злобно тереть подбородок кухонным полотенцем.
— Я не поеду. Меня стошнит!
Но в конце концов она согласилась и, пока я звонил в аэропорт, пошла переодеться. Для нас нашлись места на самолете, улетавшем в Лос-Анджелес в 10.30. К полуночи мы уже подъезжали к Цитрус-Хиллз в машине, которая ждала меня в международном аэропорту.
По обе стороны шоссе тянулись апельсиновые рощи, потом пошли пустыри, где велось строительство. Бульдозеры и грейдеры застыли в темноте, словно спящие ящеры.
Шоссе превратилось в главную улицу. Несмотря на свою близость к Лос-Анджелесу, городок был захолустный. Все было закрыто, не считая двух баров. Несколько человек в рабочей одежде брели по улице, пошатываясь под двойным бременем алкоголя и одиночества.
— Мне здесь не нравится, — подала голос Вики. — Дыра какая-то!
— Мы ненадолго.
— Точно? У меня, между прочим, нет денег.
— В полиции об этом позаботятся. Немного подождем, скоро все выяснится.
Металлический купол здания суда в свете звезд напоминал отполированный мыльный пузырь. Внутри было темно и пахло как в старом чемодане. Дежурного я нашел на первом этаже. Он сказал, что сержант Леонард в морге за углом.
Возле белого трехэтажного дома в колониальном стиле на газоне стоял знак: «Похоронное бюро Нортона».
Когда мы вышли из машины, Вики увидела знак и попятилась. Я взял ее под руку и провел в вестибюль, где пахло гвоздиками и формальдегидом. Она обвисла у меня на руке:
— Я не могу!
— Надо. Может, это не Ральф.
— Тогда зачем я здесь?
— А вдруг это все же Ральф?
Мы вошли в комнату, где не было ничего, кроме гроба на постаменте у стены. Вики пугливо озиралась по сторонам.
— Он там?
— Нет. Возьмите себя в руки. Минутное дело — и все.
— А что мне делать потом?
На этот вопрос я не мог ответить. Отворилась еще одна дверь, и вошел человек с нашивками сержанта. Пожилой, живот свисает над ремнем, взгляд спокойный, дружелюбный. Внешность соответствовала голосу, что я слышал по телефону.
— Я сержант Леонард.
— А я Арчер. А это миссис Симпсон.
Сержант поклонился с подчеркнутой учтивостью:
— Рад познакомиться, мэм. Очень любезно с вашей стороны, что вы к нам приехали.
— Пришлось... Где он?
— Над ним колдуют врачи.
— Так он жив?
— Он давно умер. Доктор Уайт производит вскрытие, чтобы установить причину смерти.
Вики стала оседать на пол. Я успел подхватить ее под мышки. С помощью сержанта я оттащил ее в соседнюю комнату, где горел ночник и сильней пахло гвоздиками. Она прилегла на кушетке, поджав под себя ноги в туфлях.
— Немного подождите, мэм, доктор Уайт сейчас подготовит его для опознания. — В голосе Леонарда послышались слащавые нотки, навеянные обстановкой. — Хотите что-нибудь выпить?
— Бальзамирующей жидкости.
Он удивленно поцокал языком.
— Уйдите и оставьте меня в покое.
Я пошел за Леонардом в комнату, где шло вскрытие. Труп лежал на белом эмалированном столе. Не буду описывать убитого. Время, проведенное в земле, а потом на этом столе, не украсило его. Он не был похож на Берка Дэмиса. Это был другой человек.
Доктор Уайт зашивал крестообразный разрез. Его руки в перчатках двигались, как клешни робота. Это был высокий лысый человек с вислыми щеками и усами табачного цвета. Во рту у него была зажженная сигара, и он покачал головой, чтобы дым не лез в глаза. Он уходил вверх спиралями.
Я подождал, пока доктор не кончил зашивать и не накрыл тело до подбородка прорезиненной тканью.
— Что удалось установить, доктор?
— Прокол сердца — левый желудочек. Похоже на колотую рану ледорубом. — Он стащил резиновые перчатки и пошел к раковине. Зашумела вода, но доктор говорил, заглушая шум: — Ушибы головы получены после смерти, похоже, долгое время спустя.
— Бульдозер?
— Очень может быть.
— Когда его откопали?
— Кажется, в пятницу. Так, Уэсли?
