Картер Браун - Стерильно чистые убийства
— Бригада киллеров из «Калкон»? — уважительно переспросил я. — А бригадир стоит спиной к заходящему солнцу, в черной шляпе с полями и в потрепанной куртке.
— Как может один человек убить сразу двоих в одном номере мотеля? — Лейверс выпустил к потолку облако ядовитого синего дыма. — Неужели бы вы попросили: «Будьте любезны тихонечко полежать минутку, миссис O'Xapa, пока я воткну этот нож в спину мистера Эверарда»?
— Если оба они пребывали в бессознательном состоянии, это чертовски облегчило бы убийце задачу, — заметил я.
— Никаких следов от ударов, никаких ран, кроме смертельных ножевых, — перечислял Лейверс. — Никаких признаков алкоголя или наркотиков.
— Вернемся к очевидному, — предложил я. — К «открытию Эверарда», которому предстояло внести крупный вклад в производство «микки финна».
Лейверс медленно закрыл глаза, и на его физиономии появилось выражение застарелого страдания.
— Убирайтесь отсюда, Уилер, — устало приказал он. — Или заходящее солнце навсегда для вас скроется за горизонтом!
В приемной Аннабел Джексон испытующе оглядела меня из-за пишущей машинки.
— Похоже, вы все еще целы, — с оттенком разочарования констатировала она.
— Бой был жестоким, — провозгласил я. — В начале восьмого раунда Лейверс бросился из своего угла, размахивая кулаками. Я нырнул вправо, уклонившись от крюка правой, принял на плечо внезапный удар левой…
–..и сказал: «Виноват, сэр, больше такое никогда в жизни не повторится». Точно?
— Точно, — с восхищением посмотрел я на нее. — Не знал, что вы ходите смотреть бокс.
— Мы, старые добрые южане, всегда любили хорошую драку!
— И правда! — с энтузиазмом подхватил я. — Хорошо помню ту ночь у меня на диване, когда вы…
Аннабел схватила увесистую стальную линейку, которую по непонятным мне соображениям всегда держала под рукой при моем появлении в офисе.
— Вон! — угрожающе занесла она в воздух орудие. — Или я раскрою вам башку на две ровненькие половинки.
— Раскроите башку? — Я вытаращил на нее глаза. — Что за выражения в устах старой доброй девицы-южанки?
Переговорное устройство на столе издало грубый хрип, на мгновение отвлекший ее. Она отрегулировала звук, и оловянный голос Лейверса произнес:
— Если Уилер еще там, скажите ему, что он отрабатывает три дня бесплатно. Это значит, я жду от него результатов, но денег за эти три дня он не получит.
— Обязательно передам, шериф, — радостно пообещала Аннабел.
— И зайдите ко мне со своей записной книжкой, — приказал металлический голос. — Пора хоть кому-нибудь тут хоть над чем-нибудь поработать.
Таким образом, Аннабел пошла своей дорогой, а я своей — к припаркованной у тротуара машине, а потом через весь город к стерильному зданию «Калкон». На сей раз дежурная секретарша в приемной обошлась со мной как с королевской особой, и я без каких-либо проволочек очутился в кабинете Браунинга.
Браунинг выглядел так, словно провел безумную ночь. Белки глаз покраснели, руки слегка тряслись. Он предложил мне садиться, положил обе ладони перед собой на стол и крепко переплел пальцы.
— Удалось вам немного продвинуться, лейтенант?
— Немного, — сказал я, считая, что можно расценивать это как оптимистическое вранье. — Над чем работал Эверард?
— Хороший вопрос. — Он еще сильней стиснул пальцы, так, что косточки побелели. — Вчера днем после вашего ухода я пошел к нему в лабораторию посмотреть и ничего не нашел.
— У него, безусловно, должны были быть какие-то записи?
Голова его быстро дернулась в знак подтверждения.
— Безусловно. Мне пришлось заключить, что либо он унес их с собой в тот вечер, когда был убит, либо их кто-то украл.
— Кому надо было их красть?
— Полагаю, я должен рассматривать это с практической точки зрения, лейтенант. — Он деланно улыбнулся, на миг обнажив белоснежные зубы. — Записи Эверарда могли представлять интерес лишь для трех человек. Это Чарльз Демарест, Эллен Спек и я. Вряд ли вы мне поверите на слово, если я заявлю, что не крал их.
Я вытащил измятый клочок бумаги, найденный в квартире Эверарда, и протянул ему.
— Есть ли в этом какой-нибудь смысл? Он изучал листок несколько секунд, потом пожал плечами.
— Не знаю, лейтенант. Это фрагмент. Вне контекста он не имеет смысла.
— И не дает даже намека на то, над чем он мог работать?
— Нет, прошу прощения. — Он вернул мне бумажку. — Можно спросить, где вы ее нашли?
— В квартире Эверарда, — ответил я. — Убийца оставил там их одежду.
— Зачем он это сделал?
— Еще один хороший вопрос, мистер Браунинг, — заметил я. — Вы можете что-нибудь рассказать мне о покойном муже миссис О'Хара?
— Боюсь, ничего, лейтенант. Она работала здесь до замужества, а когда вышла замуж, ушла. Я узнал о трагедии из чужих уст, потом связался с ней и спросил, не хочет ли она вернуться на старое место. Я, по-моему, и не встречал никогда ее мужа.
— И ничего не знали о ее личной жизни? Я имею в виду мужчин и номер в отеле?
— Абсолютно ничего! — Его лицо залилось густой краской. — А если бы знал, она пяти минут здесь бы больше не проработала! Если уж я чего-то не потерплю, так это аморального поведения служащих «Калкон». Мне плевать на их положение, будь то начальники или кто угодно! — Он насмешливо скривил губы. — О, понимаю, это звучит безнадежно несовременно и старомодно, но, пока я тут директор, моральный кодекс моих сотрудников всегда будет иметь приоритетное значение. Я ненавижу грязь, лейтенант! Единственный способ избавиться от грязи — вымести ее напрочь. Продезинфицировать рану и дать ей затянуться. Прижечь ее, если потребуется! — Он вдруг смолк и покраснел еще гуще. — Извините меня, лейтенант. Я, наверно, немного отвлекся.
— Охотно извиняю. Не возражаете, если я побеседую с другими сотрудниками? Дорогу я сам найду.
— Разумеется, не возражаю, — сказал он. — Полагаю, вы познакомились с помещением во время вчерашнего ночного визита?
— Мисс Спек рассказала вам о моем визите? Он отрицательно покачал головой.
— Наши ночные охранники всегда начеку, лейтенант. Во вчерашнем ночном графике отмечен ваш приход в 23.02 и уход в 23.25. — Он позволил себе издать легкий смешок. — Не надо так удивляться!
Я из вежливости тоже слегка хмыкнул, и вышел из кабинета. По какой-то сумасбродной логике выходило, что стерильное здание должно было заполучить соответствующего стерилизованного директора. Ничего странного, что Эверард хранил в такой тайне свои шашни с Эллен Спек.
Я стукнул в дверь ее лаборатории, как подобало добропорядочному сотруднику, не имеющему допуска, и услышал низкое контральто, разрешающее войти.
На ней был другой белый комбинезон, а может быть, тот же самый, и я заинтересовался, имеется ли в ее гардеробе еще что-нибудь. Впрочем, это значения не имело — теперь я знал, что под целомудренно строгой рабочей одеждой скрывается фантастически сложенное женское тело, самое потрясающее из всех, какие мне посчастливилось видеть в своей жизни.
— А-а, — сдержанно протянула она, — неужели это прославленный детектив, лейтенант Уилер? Чем еще могу служить, если моих трудов прошлой ночью недостаточно, чтобы на какое-то время удержать тебя от визитов?
— Неплохо бы быстренько позабавиться среди пробирок, — намекнул я, не питая особых надежд. Она вопросительно подняла одну бровь.
— В рабочее время?
— Зарегистрируем как научный эксперимент, — предложил я.
— Не пудри мне мозги, — медленно улыбнулась она и с упреком добавила:
— Знаешь, я до сих пор сильно расстроена.
Я вытащил из кармана клочок бумаги и передал ей.
— Тебе это что-нибудь говорит?
— Почерк Джастина, — без промедления отвечала она. — Я узнаю его где угодно.
— Прекрасно, — терпеливо похвалил я. — Есть тут какой-нибудь смысл?
Она сосредоточилась, сморщив лоб.
— Ну, это, конечно, фрагмент. Но он, похоже, возился с лизергиновой кислотой… и еще с чем-то.
— Ты имеешь в виду ЛСД? Она передернула плечами.
— Если угодно. Только в соединении с чем-то другим, а это другое, он обозначил символами, которые вообще не имеют смысла.
— Чтобы сбить с толку любого, кому попадутся на глаза его записи?
— До чего ты догадливый, лейтенант! — усмехнулась она. — Либо так, либо Джастин открыл элемент, до сих пор человечеству неизвестный.
— Я показывал листок Браунингу, — сказал я. — Он заявил, что в подобном фрагменте нельзя найти смысла.
— Удивительно, как его прямо на месте инфаркт не хватил! — захихикала вдруг она. — Ты даже не представляешь, до чего он высокоморален! Знаешь, какими исследованиями мы тут должны заниматься? Нам полагается разрабатывать более действенный аспирин, микстуру от кашля, безвредные антидепрессанты и прочее в том же роде. Неужели ты думаешь, будто Браунинг мог допустить — даже про себя, — что один из его экспериментаторов балуется с ЛСД?
