Бретт Холлидей - Частная практика Майкла Шейна
— Пока нет. Они, видно, нездешние. На машине нью-йоркские номера.
Шейни кивнул:
— Дай мне знать, если что-нибудь обнаружишь.
Он сунул руку в карман и вытащил обшитый кружевом кусочек материи. Джентри взял его и осмотрел со всех сторон:
— Похоже на дамский носовой платок.
Шейни наклонился к нему.
— Я хотел бы, чтобы твои гениальные мальчики проверили его тщательнейшим образом на предмет тайнописи и прочей ерунды. Это, конечно, идиотская мысль, — он откинулся на спинку стула и потер лоб, — но я должен и это выяснить.
— Договорились. Еще что-нибудь, Майк?
Шейни поднялся, но начальник полиции остановил его:
— Что ты обо всем этом думаешь?
— Я многое отдал бы, чтобы разобраться. Но пока я ни в чем не уверен. У меня в голове штук двадцать версий.
Джентри откашлялся и взялся за газету:
— Тут пишут, что ты опознал голос человека, вызвавшего тебя на берег.
Шейни рассеянно кивнул:
— Это приманка. Посмотрим, клюнут ли. Если что, дай мне знать в отель.
Джентри пообещал, и Майкл вышел.
Из полиции детектив поехал прямо по улице и через пару кварталов свернул направо, в Мэджик Сити, старый район города. Он остановился у двухэтажного особнячка с фронтонами. Перед домом раскинулась лужайка, окаймленная великолепными старыми деревьями. Аккуратная табличка на лужайке гласила: «Сдается в наем».
Шейни направился к покосившемуся крыльцу и нажал кнопку звонка. Дверь открыла невысокая круглолицая женщина с маслянисто-черными волосами. Шейни приподнял шляпу:
— Привет, старушка. Чак Эванс дома?
— Это вы, мистер Шейни! — воскликнула матушка Джулия и покачала головой. — Чаку несколько дней назад привалило счастье. А у меня не живут те, у кого водятся деньжата. Он тут же переехал в какой-то шикарный отель. И та сучка, что всю зиму липнет к нему, тоже переехала.
— А что это за отель?
— Точно не знаю. Кажется, он что-то упоминал об Эверглейдз. Той красотке и невдомек, как она вылетит оттуда, если вздумает швырять свои окурки в фойе.
Подавив смешок, Шейни поблагодарил женщину и поехал на бульвар Бискейн. Там он остановился у шикарной гостиницы с видом на залив. Войдя в фойе, Майкл направился к небольшой нише в стене и толкнул деревянную дверь.
— Здравствуй, солнышко, — обратился он к толстому лысому человеку, с бессмысленным видом посасывавшему сигарету. Карл Болтон привстал и дружески протянул пухлую руку:
— Привет, Майк. Вечно ты куда-нибудь встрянешь.
— Это точно, — сказал Майкл и присел на край стола. — Ты знаешь парня по имени Чак Эванс?
— А что?
— Он по мелочи играет на скачках, всю зиму крутится на ипподроме. Говорят, ему здорово повезло, и теперь он переехал сюда, чтобы спустить капиталец. Проверь-ка.
— Момент, — Карл Болтон вышел.
Шейни сидел на столе, болтая ногой, пока детектив не вернулся с листком бумаги в руке.
— У нас живет Эванс Дж. Ч. с женой. Они въехали позавчера. Их номер 362.
— Пошли, — сказал Шейни, — у тебя есть запасной ключ?
Болтон кивнул. Они вместе вышли в фойе и поднялись лифтом на третий этаж. Болтон постучал в дверь номера 362. Не дождавшись ответа, постучал громче.
Шейни стоял рядом, сунув руки в карманы, пока Болтон открывал дверь. Наконец замок щелкнул, толстяк шагнул внутрь и тут же воскликнул:
— Боже мой! Глянь-ка!
Шейни прошел мимо него в спальню, которая выглядела так, словно по ней только что пронесся ураган. Все ящики шкафа были выдвинуты, по всему полу валялись вещи. Простыни свисали со стульев, матрац наполовину сполз с двуспальной кровати. Он был вспорот, и набивка вылезла наружу. Шейни подошел к низенькой тумбочке, из которой вывалилась целая куча дорогого дамского белья. Майкл нагнулся и начал пересматривать белье.
Болтон не выдержал:
— Что все это значит, Майк? Ты, кажется, совсем не удивлен?
— Нет.
Нахмурившись, он продолжал рыться в наполовину опустошенных ящиках.
— Кто это мог сделать? И кто будет за это платить? — воинственно добавил Болтон.
— Может, твои постояльцы, если ты их когда-нибудь еще увидишь.
— А что ты там ищешь?
— Хотел бы я знать. Может быть, носовой платок, — Шейни с отвращением отвернулся от кучи белья. — К черту. Пошли в офис и проверим, когда это случилось.
Они заперли дверь и спустились в кабинет. Пока Болтон связался с администрацией, Шейни, устроившийся в глубоком кресле, чуть было не уснул. Наконец Болтон сообщил:
— Похоже, что Эвансы не возвращались со вчерашнего вечера. Ни дежурный, ни лифтер их не видели. Они, должно быть, унесли с собой ключ. И вообще, никто ничего о них не слышал.
Шейни встряхнул головой, отгоняя сон:
— Может, кто-то одолжил у Чака ключ? Вот тебе ниточка…
Он описал Пассо и Марви, особенно подчеркнув, что у второго очень мягкий мелодичный голос.
— Дежурный или рассыльные могли их заметить. Это было примерно в полночь — не позднее двух часов, — Шейни встал с кресла и протер глаза. — Если Чак Эванс появится, постарайся его задержать.
— Хорошо, хорошо, — сказал Болтон и пошел проводить Майкла до двери. — Почему ты скрываешь от меня факты? Ты же знаешь гораздо больше, чем говоришь, Майк.
— Черт побери, — сказал Шейни раздраженно. — Ничего я не знаю. Я всегда тебе доверял, и если у меня что-то прояснится, обязательно дам знать.
Было яркое, солнечное утро. Шейни сел в машину и вдруг вспомнил о деньгах, которые взял вчера у Марко. Он вытащил бумажник и осмотрел купюры. Они были еще влажные. Майкл тщательно вытер каждую носовым платком и разложил на сиденье. Потом поехал в Первый Национальный Банк и положил их там на счет. Покончив с этим, Шейни поехал на побережье по окружной дороге.
Остановившись у аптеки, он нашел в телефонной книге нужный адрес. Через несколько минут «родстер» подкатил к неказистому двухэтажному дому, стоявшему недалеко от океана на усаженной пальмами улице. Шейни подошел к входной двери и позвонил. Дверь открыла худая, среднего возраста женщина в черном шелковом платье и белом переднике.
— Что вам угодно?
— Мистер Марко дома?
— Нет, — с кислой миной ответила она и хотела было закрыть дверь, но Шейни вовремя подставил ногу.
— Это не страшно. Я, собственно, хотел бы видеть мисс Марко.
— Это невозможно, — резко ответила женщина. — Она больна и лежит в кровати.
— Поэтому я и приехал. Я доктор Шейни.
— Но доктор Холкомб уже…
— Я знаю, — строго сказал Майкл, — доктор Холкомб попросил меня заехать и осмотреть больную. Он немного обеспокоен течением заболевания и просил меня провести консультацию.
Женщина с сомнением оглядела его спортивную куртку, и Шейни понял, что не очень похож на доктора. Но в Майами врачи нередко позволяют себе заглянуть к больному в брюках гольф или в костюме для рыбной ловли.
— У меня мало времени, — нетерпеливо сказал Майкл. — Я сегодня уезжаю, но обещал доктору Холкомбу, что прежде осмотрю больную.
Женщина уступила его напору:
— Ладно, войдите.
Он проследовал за домоправительницей в просторный холл. У лестницы на второй этаж она остановилась и пальцем указала вверх:
— Горничная покажет вам, где комната мисс Марши.
Шейни поднялся по лестнице и в коридоре обнаружил молодую женщину, раскачивавшуюся на стуле взад-вперед. У нее было широкое славянское лицо, и она ритмично жевала резинку. Горничная не встала, когда Майкл остановился перед ней.
Вокруг ее головы была уложена толстая светлая коса, платье не скрывало внушительного бюста.
— Я доктор Шейни. Где комната мисс Марко?
Горничная прекратила жевать и окинула его туповатым, тяжелым взглядом:
— Вот ее комната. Но мистер Марко сказал…
— Мистер Марко просто уволит вас, если вы не позволите врачу к ней войти.
Шейни даже прищелкнул пальцами, чтобы показать, с какой быстротой ее уволят. Он двинулся к двери, но горничная опередила его. У нее на шее висел ключ на белой тесемке.
— Обождите, я открою, — сказала горничная уже более приветливо.
Наконец Шейни прошел в затемненную комнату и прикрыл за собой дверь со словами:
— Попрошу меня не беспокоить, пока я буду осматривать больную.
Он взглянул на постель. Она была пуста. В комнате была еще одна дверь. Шейни распахнул ее — ванная была пуста. Единственным местом, где еще можно было спрятаться, был шкаф. Шейни открыл его, позвал девушку по имени и ощупал платья. В шкафу никого не было. Шейни с озабоченным видом пошел к выходу. Он уже готовился взяться за ручку, но вдруг развернулся и прошел к зашторенным окнам. Край скрученной жгутом простыни был привязан к спинке кровати и тянулся к окну. Он поднял штору и, выглянув из окна, увидел, что скрученные простыни достают почти до земли.
