Чарльз Вильямс - Слабые женские руки
— А ваш друг? Может быть, у него есть имя? Номер два улыбнулся и покачал головой.
— Весьма огорчен, но все это носит крайне деликатный характер. Нам поручено переговорить с вами об одной молодой особе. Некоей мисс Моралес.
Меня это нисколько не удивило. Я закурил сигарету и откинулся на спинку кресла.
— Хорошо. Ладно, валяйте! Говорите! Номер один прокашлялся и, прежде чем начать разговор, поправил галстук.
— Почему вы интересуетесь мисс Моралес, мистер Престон?
Я не мог удержаться от смеха.
— Послушайте, парни, так дело не пойдет! Я же вас не разыскивал, вы сами ко мне заявились! И вы находитесь у меня в конторе, не я у вас! Если хотите мне что-нибудь рассказать о мисс Моралес, прекрасно, слушаю вас. Но если вы пришли сюда только затем, чтобы что-нибудь разнюхать, то ошиблись адресом.
В такие игры не играю!
Юноши переглянулись. Номер один согласно кивнул. Номер два решился:
— Не могли бы вы дать нам слово чести, что все сказанное здесь останется между нами?
— Нет — энергично возразил я. — Расследованием занимаюсь отнюдь не ради собственного удовольствия! Работаю на клиента!
— Хорошо. Сформулируем вопрос по-иному. Если вам сообщат некий факт, который окажется отнюдь не в пользу данной молодой женщины, удивит ли вас это?
— Не очень.
— А если окажется, что в деле замешано некое лицо, которое не имеет к вам никакого отношения, согласитесь ли вы на отказ от установления личности данного лица?
Пришлось немного поразмыслить. Потом я сказал:
— Тут вы меня ставите в затруднительное положение. Если вдруг выяснится, что указанная молодая женщина и ваш друг совершили убийство…
Номер один заметно развеселился, улыбнулся и покачал головой.
— У вас богатая фантазия! В этой истории нет абсолютно ничего криминального! Есть всего-навсего проступок… скажем социального аспекта.
— Может быть, вы мне прямо скажете, в чем дело?
— Хорошо, — согласился Номер один. Он нервно поддернул брюки, чтобы не помялась складка. — Мисс Моралес беременна. А виноват в этом наш общий друг.
Чего-то в этом роде я и ожидал. Пришлось сделать усилие и продемонстрировать удивление:
— Беременна? Но это очень серьезное дело! А каковы намерения вашего друга?
На этот раз в разговор вступил Номер два:
— Он ведет себя как подобает джентльмену, могу вас заверить! Он отнюдь не намерен бросить девушку на произвол судьбы, оплачивает ее счета и всем занимается сам.
— Понятно. А жениться на, ней не намерен? Оба молодых человека очень смутились;
— Видите ли, — произнес Номер два. — Это означало бы для него полную катастрофу. Но мы можем вас заверить…
— Да, вы уже говорили. Но мне мало вашего голословного заявления. Где она, эта девушка? Могу ли я ее увидеть?
— Мы подумали, что, возможно, вы пожелаете с ней встретиться и побеседовать. Мы готовы устроить вам встречу. Хотите отправиться с нами?
— Куда?
— В одну из гостиниц в городе. Мы там поместили мисс Моралес. На одну ночь.
— Прежде чем отправиться туда, расскажите-ка мне, откуда вам стало известно, что я разыскиваю эту Моралес!
Оба молодых человека уже встали.
— А это важно? — спросил Номер один.
— Возможно. Я беседовал на эту тему со всякого рода весьма сомнительными типами. С людьми, с которыми парни вашего круга в принципе не должны иметь ничего общего.
Номер два снова улыбнулся.
— О встрече с вами просил наш друг.
— И у него по-прежнему нет имени. Я не спрашивал, а утверждал.
— Нет. Извините!
Спустя полчаса мы подъехали к отелю «Майами», довольно роскошной гостинице на авеню Уайтон. Студенты взяли такси, оно ждало их у входа в мою контору, мы уместились в машине все втроем. Куда едем, я не знал, пока шофер не затормозил около отеля «Майами».
— Вот и приехали, — сказал Номер один.
Я последовал за молодыми людьми; миновав стеклянные двери и турникет, мы оказались в холле гостиницы. Здесь было свежо, работала система кондиционирования воздуха. Номер один обратился к администратору:
— Мы к мисс Моралес.
— Она вас ждет?
— Да. Скажите ей, тут мистер Престон и его друзья. Меня привела в восхищение ловкость, с которой Номер один сумел не назвать своего имени. Администратор сообщил о нас по телефону.
— Дама ждет вас, господа! — сказал он наконец. — Второй этаж, сто седьмой номер.
Мы отправились к лифту и поднялись на второй этаж. Затем наше трио проследовало по коридору к указанной комнате. Номер один нажал на кнопку звонка, затем открыл дверь. Все вошли, у окна стояла девушка и смотрела на нас. Молодая девушка с блестящими черными волосами, ее можно было бы назвать красивой, не будь такого изможденного, усталого лица. На ней было одето легкое домашнее шелковое платье, торчал большой живот.
— Хуанита, вот мистер Престон, о котором мы говорили, — объявил Номер один.
— Здравствуйте, сеньор Престон, — сказала девушка, приветствуя меня наклоном головы. — Мои друзья сказали, что вы хотите меня видеть. На какой предмет?
У нее был очень мелодичный голос, без акцента, ничто не выдавало мексиканскую крестьянку. Отец Томазо и миссионерская школа сделали свое дело.
— Здравствуйте, мисс Моралес! Действительно, я искал вас. Могу ли я поговорить с вами без свидетелей?
Можно было рассчитывать на протест со стороны представителей американской студенческой молодежи, однако Номер два тут же заявил:
— Ну, разумеется! Говорите, сколько хотите! Если пожелаете нас увидеть еще, мистер Престон, мы будем ждать вас внизу в баре. Если же нет, то прощайте!
Я кивнул головой, оба юноши тут же вышли. Мне думалось, их уход немедленно вызовет изменение в поведении Хуаниты, которое я нашел весьма прохладным. Нет, ничего не изменилось.
— Что ж, сеньор, вот мы и одни. Слушаю вас.
Медленно, тяжелой походкой она подошла к креслу с высокой спинкой и уселась в него. Я тоже сел.
— Не возражаете, если закурю?
Она равнодушно смотрела, как я достаю сигареты.
— Ваша семья поручила мне вас найти, Хуанита. Она тяжело задышала.
— Моя семья? Этого не может быть! Они живут очень далеко отсюда!
— Да не так уж и далеко! — тихо возразил я. — Расстояние не имеет значения, когда девушка, которая убежала из дома, написав несколько писем, вдруг исчезает. Они поручили мне найти вас, вот почему я здесь. А теперь что делать будем?
Хуанита пришла в замешательство:
— Ничего не могу понять! Мои родители бедные люди, а ведь надо много денег, чтобы нанять такого человека, как вы.
— Да, вашему отцу, наверное, придется долго работать, чтобы вернуть кредиторам деньги, которые он занял, — согласился я. — А теперь, может быть, вы расскажете, что произошло?
— Что произошло? — произнесла она презрительно. — Разве вы не видите, сеньор? Что может произойти с бедной крестьянской девушкой, когда она попадает в большой город?
— Я вижу, вам придется рожать в чужом городе, где, без сомнения, у вас нет друзей. Кто отец ребенка?
— Это несчастье, сеньор, но мне очень повезло. Любая другая на моем месте страдала бы в одиночестве. А мне повезло. Отец ребенка ведет себя как благородный джентльмен, у него есть чувство долга.
— Я вижу, вы очень добрая женщина.
— О! Других судить легко, сеньор! Но большинство мужчин на его месте повернулись бы ко мне спиной. Я знаю, что полностью могу на него рассчитывать до… До конца испытания.
— Ясно. А потом?
— Кто знает? Но он обещал сделать все при условии неразглашения его имени.
Про себя я должен был признать, что, если все так, как она говорит, этот тип, видимо, совсем неплохой человек. На его месте девятеро из десяти вскочили бы в первый отходящий поезд.
— А что мне сказать вашему отцу?
— Моему отцу? Разве вы его видели?
— Да. Он чувствует себя хорошо. Почему вы перестали ему писать?
Хуанита развела руками.
— Не знаю. Когда я сбежала от мисс Уайтон, то умирала от страха. Я была в таком состоянии, что мечтала о смерти. С ума сходила при мысли, что мои родители узнают о случившемся. И решила, если ничего не писать никому, то получится, будто меня вообще нет на свете. Никогда не думала, что со мною может приключиться такое. Думала, вдруг проснусь однажды, кошмар исчезнет, вернусь домой, и все пойдет, словно ничего не было. В голову приходят, сеньор, разные бредовые мысли от страха!
— А теперь? Теперь ведь вы смотрите на происшедшее по-другому, почему же не написать им? Хуанита согласно кивнула.
— Я была так занята своими собственными заботами, что не способна была думать о родных. Завтра обязательно им напишу! Вдруг лицо ее озарилось.
— Он здесь?.. Нет! Не может быть и речи! Сейчас я не хочу видеть отца. Не надо, чтобы он знал про это. — И она показала на свой живот.
