Татьяна Светлова - Шалости нечистой силы
— Я вас не трогаю, помилуйте, — прошелестел Стасик едва слышно, — он едва не потерял дар речи от такого поворота дел. — Да не кричите так, я вас умоляю, у меня аж уши заложило… Вас все равно никто не услышит — мы в подвале…
— Помоги-и-ите!!! — еще истошнее завопила женщина. — Не трогайте меня!!!
— Да я же вас не трогаю! — рассердился Стасик. — Ну сами посмотрите: где вы и где я! Перестаньте орать, в самом деле!
Лицо женщины приобрело чуть более осмысленное выражение. Она вцепилась взглядом в физиономию Стасика, который все еще держал в руке зажигалку, освещавшую слабым и нервным светом эту странную сцену. Глаза бомжихи с недоверием ощупали Стасика с головы до ног: его одежду, его фигуру, неуверенно замершую на почтительном от нее расстоянии…
— Что вам от меня нужно? — спросила, наконец, женщина.
— Ничего, — удивился Стасик. — Это вам от меня что-то нужно! Зачем вы меня затащили в подвал?
— Я — вас? В подвал? — женщина явно была не в состоянии осмыслить происходящее.
— А кто же тогда? Не сам же я сюда пришел?
— Вы сказали, что это подвал? А как я сюда попала?
— Наверное, открыли дверь и вошли. Я одного понять не могу: зачем я вам понадобился? Вы меня даже не обокрали — кошелек на месте… Что со мной случилось, скажите мне? Я потерял сознание?
— Вы? Да вы что, в самом деле? Это я потеряла сознание! И вы меня сюда приволокли!
— Я вас тут нашел! Вы тут лежали! Без сознания!
— Врете! — женщина приподнялась на локте. — Врете! — убежденно повторила она. — Вы меня сюда затащили!
— Да вы что! С какой стати…
— Вы хотели меня изнасиловать!
— Это вы мне себя предложили! За десять рублей!
— Я-а-а?!!! —Женщина даже села от подобного утверждения, и полы ее пальто разошлись, вновь частично обнажив грудь. Но она, кажется, не заметила, а Стасик не посмел ей об этом сказать. — За кого вы меня принимаете? Вы… вы…
— «Вы-вы» — передразнил ее Стасик. — Не я, а вы! Вы собирали бутылки у помойки, а я мимо шел, и вы…
— Я?!!! Бутылки у помойки?! Да как вы смеете? Вы сумасшедший, да?
— Я очень хорошо помню! Вы собирали бутылки и попросили у меня десятку. Я не ответил, — подумал, что вам эта десятка послужит, чтобы снова надраться… И тогда вы мне предложили, — Стасик даже немного приблизился к женщине, вглядываясь в ее лицо, чтобы убедиться в том, что так оно и было, и память его хоть на сей раз не подводит, — и тогда вы мне предложили эту десятку отработать…
— Не смейте приближаться ко мне! — взвизгнула женщина. — Вы бежали за мной, я побежала от вас… Но вы меня догнали и ударили чем-то по голове, оглушили, — я прекрасно помню! И потом вы затащили меня в этот подвал… — Она, наконец, посмотрела на свое пальто и, увидев оголившуюся грудь, быстро запахнулась. — Вы пытались меня изнасиловать! — вновь завизжала она. — Отойдите, я вам сказала! Не смейте!
Стасик хмуро отодвинулся и погасил зажигалку, — нагретый металл уже обжигал пальцы. В слабом сером свете он видел, как женщина, подозрительно косясь на него, развернула торс к стене, поправила лифчик, затем, уже не прячась, застегнула одежду: блузочку, кофточку, пальто…
И в этот момент до Стасика дошло, что это и впрямь не бомжиха! Не потому, что он ее узнал — темнота и расстояние мешали разглядеть лицо, — но вещи! Вещи были приличные, хорошие, ничего помоечного! Теперь он сразу вспомнил, что и ее лифчик ему показался незаношенным… Не то, чтобы он знал, как может выглядеть лифчик бомжихи, но в тот момент, когда он склонился над женщиной, пытаясь привести ее в чувство, где-то в глубине сознания приятно отметилось, что она опрятна… Да, именно: он ожидал учуять запах давно немытого тела… И запах перегара! Его тоже не было! Он точно помнит — не было!
Даже наоборот, какое-то слабое дыхание духов…
Та-а-к, час от часу не легче. Что же это за дамочка, и как она сюда попала?
— Послушайте, — заговорил он, не двигаясь с места, чтобы снова ее не напугать. — Только послушайте меня спокойно, прошу вас!… Я не бандит, я вовсе не собирался вас насиловать, и мне от вас ничего не нужно. Поговорим спокойно. Лады? Как вы сюда попали?
— Ха, он еще спрашивает! Вы за мной гнались, потом ударили чем-то по голове, затащили в подвал, а теперь спрашиваете?
— Я не гнался за вами! Уверяю вас, это был не я! Возможно, кто-то другой, — но не я.
— Кто-то другой? А что же вы-то делаете в этом подвале? Ведь здесь именно вы, а не «кто-то другой»!
— Я… Понимаете, у меня какой-то провал в памяти. Я шел мимо мусорных баков, там была женщина… Пьяная, примерно вашего возраста, она собирала бутылки. И попросила у меня денег. Десятку. И сказала, что готова ее отработать. Вот почему я подумал…
— Это была не я! Это была другая женщина!
— Вот и я вам объясняю, что за вами гнался не я…
— Так как же мы оба тут оказались?
— Не помню. Ничего не помню с того момента, как она мне предложила отработать десятку! — сокрушенно ответил Стасик. — Вы вот хоть помните, что вас по голове ударили, а я просто ничего не помню, и все…
— Зажгите ваш огонь, — распорядилась женщина.
Стасик послушно зажег. Женщина некоторое время вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, можно ли ему верить. На лице у Стасика отразилось почти детское отчаяние — он был растерян, повержен, раздавлен этим странным происшествием.
— Помогите мне встать, — уже спокойнее произнесла женщина, видимо, удовлетворенная результатами разглядывания Стасика.
Он с готовностью бросился, протянул руку крендельком, другой поддержал за локоть.
— Вы вправду ничего не помните? — переспросила она.
— Клянусь!
— Странная история. Значит, вы за мной не гнались?
— Нет. А вы не собирали бутылки у мусорных баков?
— Нет. Потрогайте, — она взяла руку Стасика и приложила к своей макушке. — Меня вправду чем-то ударили по голове. Чувствуете шишку?
— Чувствую… — растерянно подтвердил он. — Но это не я, уверяю вас…
— Так вы же не помните? Может и вы!
— Скажите… А вы где шли?
— По тропинке вдоль дома номер 25, там с обратной стороны тропинка, знаете? Я от родителей одного моего ученика возвращалась, такой тяжелый мальчик, пыталась как-то с родителями объясниться… Впрочем, к чему это вам…
И вдруг услышала за собой шаги. Я пошла быстрее, — шаги ускорились, я побежала, — человек тоже. И вдруг — удар по голове… Дальше ничего не помню.
— А это где — дом 25?
— Послушайте, чего мы тут стоим? Дверь в подвал открыта?
— Я не успел проверить…
— Пошли! — Женщина подхватила свою сумку, лежавшую на полу, и пересмотрела ее содержимое. — Ничего не взяли… Пошли!
Стасик, вспомнив о своем пакете, обвел пространство вокруг огоньком зажигалки. Пакет валялся у подножия лестницы. Все приобретения Стасика были на месте.
Дверь оказалась не заперта. Они вышли на улицу, осмотрелись.
Лестница, ведшая в подвал, находилась в торце многоэтажного дома, над ней был козырек. Прямо напротив торца стояли мусорные баки, — Стасик узнал их.
— Вон там эта дорожка, видите? — Женщина показывала рукой на дом, находившийся правее и выше.
— Я там не был, — уверенно заявил Стасик. — Я с другой стороны шел, от метро. А бомжиха, она вот тут копалась, видите эти баки? И все, потом я ничего не помню.
Женщина покачала головой.
— Раз вы ничего не помните, так можете не помнить и того, что гнались за мной!
— Да как же я мог бы забыть такое? И потом, смотрите сами, у меня ничего тяжелого нет!
— Мало ли, — пожала плечами женщина, — камень подобрали… Ладно, — повернулась она к нему, — вы у меня ничего не украли, меня не изнасиловали, не убили. Может и впрямь это кто-то другой был… Хотя очень странно, что этот другой затащил меня в подвал, при этом никак не воспользовавшись моим положением… Зачем тогда было тащить? И, главное, зачем было тащить туда еще и вас?
— А вдруг человек этот вас затащил, а потом бомжиха решила меня затащить, и вашего человека испугала? Он и сбежал.
— А зачем бомжихе было вас сюда тащить? Допустим, вы отчего-то потеряли сознание: быстренько свистнула кошелек и привет!
— Ну, мало ли, дело на дороге было, сами видите… Здесь света много.
— Предположим. Но тогда что ей помешало вас ограбить здесь, в подвале?
— Может, этот человек, который затащил вас, испугал ее?
— Она его, а он ее?
— Почему бы и нет, в конце концов?
— Рассказать кому-нибудь — не поверят! — Женщина снова покачала головой.
— Но вы мне верите? — с надеждой спросил Стасик.
— Даже не знаю… Кажется, верю, — вздохнула она. — Ладно, чего не было — того не было. Жива, цела, здорова, и кошелек на месте — в милицию не заявишь. Мне домой пора.
И, не попрощавшись, женщина торопливо пошла прочь, придерживаясь освещенной части дороги, и вскоре исчезла за поворотом.
Стасик, провожавший ее взглядом в каком-то оцепенении, встряхнулся, помотал головой и направился в свою сторону.
