Кирилл Казанцев - Право на кровь
Дама сидела напротив клетки и на подзащитного старалась не смотреть. Она перебирала бумаги и внимательно слушала судью. Мужик опасливо поглядывал то на Макса, то в зарешеченное окно, ерзал на стуле. По всему было видно, что дяде не по себе.
«Он-то зачем сюда притащился? На террориста поглядеть?» – подумал Макс.
Мужик то краснел, то бледнел. Смотреть на него было противно, и Макс уставился в пол.
Тем временем судья, еще довольно молодая блондинка приятной наружности, зачитала доклад, выслушала обвинителя из прокурорских, а затем перешла к опросу свидетелей.
– Панкратов! – вызвала она.
Неожиданно поднялся тот самый мужик, одернул футболку и зачем-то убрал руки за спину. Он снова глянул на Макса и воззрился на судью. Та строгим голосом велела ему рассказать, как все было.
– Псина на пацана кинулась, а этот ее убил. – Невоспитанный дядя ткнул пальцем в сторону клетки.
– Чем убил? – уточнила судья.
– Так я же говорил, – протянул мужик. – Спрашивали уже сто раз.
– Вы должны отвечать на мои вопросы. Чем Добровольский убил собаку, принадлежавшую Казарцевой Фаине Алексеевне?
О, вот и до бабки господина капитана добрались. Ее, наверное, тоже допросили. Хотя она теперь вроде как овощ до конца дней. Или раньше управились?
– Отверткой, – бухнул дядя. – Длинной такой, я еще подумал, что это заточка…
– Этой? – В руках у судьи появился прозрачный пакет, в нем лежала длинная отвертка с зеленой ручкой.
Макс ее сразу узнал. Иное было бы странно. Эту отвертку он сам купил пару лет назад. С той поры она и валялась в гараже по причине полной непригодности. Ручка треснула через неделю использования, не помогла даже изолента, которая и сейчас еще держалась на зеленом пластике.
Появление отвертки Макса не удивило. Менты весь дом, квартиру и гараж перекопали и, похоже, ничего интереснее этой отвертки не нашли. На кой черт она им сдалась, спрашивается?
Адвокатшу терзал тот же вопрос. Женщина выпрямилась, подалась вперед и прищурилась, разглядывая вещдок. Видела она эту отвертку впервые, глянула на Макса, на судью, на гособвинителя.
– Вы уверены? – немедленно активизировался тот.
Дядя затряс головой и заявил:
– Да-да, не сомневайтесь. Я как подбежал, сразу ее у соседа в руках увидел. Он к собаке подошел и два раза отверткой в бок ткнул. Она и сдохла, в смысле собака, а не отвертка.
Адвокатша повернулась к свидетелю, пристально посмотрела на него с тем же видом, как недавно на отвертку, потом глянула на Макса.
Тот развел руками. Мол, я вам говорил, а вы мне не верили. При этом он сам ни черта не понимал, голова странно кружилась, состояние накрыло такое, точно из-под ног не то что пол, а всю планету выдернули. Будто висишь в вакууме как рыба в аквариуме, только плыть не можешь, и вообще шевельнуться ни сил нет, ни желания.
Ситуация нарисовалась не просто странная, а невозможная. Макс решил просто дождаться финала. Адвокатша подавала ему какие-то знаки, а он не реагировал, глядел в стену над ее головой.
Судья и обвинитель оставили мужика в покое. Тот плюхнулся на место, сидел с видом отличника и довольно поглядывал то на судью, то на часы. То ли торопился куда, то ли ждал, когда все закончится, но из зала уйти не решился.
– В деле имеется заключение ветеринарного эксперта, – сообщила судья, достала из папки листы и принялась зачитывать текст.
Из всего этого Макс понял только одно. У Мотьки было бешенство самой опасной, буйной формы в предпоследней перед параличом стадии, когда псина грызет землю, кидается на все, что движется, захлебываясь при этом слюной. Хозяева не уделяли животному внимания и проморгали болезнь. Или же они заметили опасные признаки и выкинули бешеную скотину из дома. Макс уничтожил социально опасную тварь, рискуя собственным здоровьем ради спасения ребенка, избавил общество от бешеной зверюги. Сдохла она от острого кровотечения, наступившего в результате двух проникающих ранений в область печени и желудка.
Адвокатша что-то быстро писала в своем блокноте, на Макса не смотрела, зато часто поглядывала на судью. Та позволила обвинителю ознакомиться с документом, убрала его в папку и перешла к прениям сторон.
Макс отстраненно наблюдал за происходящим и все ждал, когда в деле появится «макаров», результаты баллистики и все такое. В нем крепло и росло поганое чувство, что он игрушка, заброшенная в угол за ненадобностью. День лежала, два, неделю, а потом о ней вспомнили, вытащили из пыли и паутины на белый свет, отмыли и посадили в центр стола.
Теперь все на нее любуются, разглядывают так со всех сторон, будто ничего краше в жизни не видели. Игрушка… Интересно, это они все всерьез – и отвертка, и экспертиза, и свидетель?..
– Чем вы убили собаку?
Судья, адвокатша, свидетель, обвинитель смотрели на Макса. Под их взглядами он чувствовал себя так, будто голым в метро в час пик оказался. Адвокатша зажала ручку в кулак и пару раз с силой воткнула колпачок себе в ладонь. При этом она глядела куда-то вбок с совершенно равнодушным видом.
Да тут и без ее сигналов все было понятно.
Макс ответил, чувствуя себя персонажем дурной комедии:
– Отверткой. Хотел ломом собаке башку проломить, но не нашел. Пришлось взять первое, что попалось под руку.
Ну да. Так ведь все и было. Правда, под руку тогда попалась отнюдь не отвертка.
– Спасибо.
Судья объявила прения сторон, но прошло все как-то вяло. Обвинитель отбивался от адвокатши, у которой точно второе дыхание открылось. Она сама толком ничего не поняла, просекла лишь одно – декорации изменились. Теперь эта дамочка крыла аргументы обвинения своими доводами в точности, как бык овцу.
Судья послушала их минут пять, потом заявила, что хватит. Мол, суд удаляется на совещание.
Адвокатша воинственно поглядела на Макса и уставилась на дверь, куда удалился суд. Она тут же открылась. Судья вернулась на место, положила папку на стол. Всех присутствующих заставили подняться.
– Именем Российской Федерации…
Судья назвала число, месяц и год и принялась зачитывать приговор.
«Обалдеть! – подумал Макс. – Уже начало августа, а я и не заметил. Мы с Настей перед свадьбой к ней домой собирались, с родителями знакомиться, в море плавать. Хотя какое террористу море?! Да и свадьба тоже накрылась. Неделя уже как дата росписи прошла».
– Исследовав, проанализировав и оценив все представленные обвинением доказательства, суд пришел к выводу, что органы следствия не собрали бесспорных доказательств вины Добровольского Максима Сергеевича в причастности к преступлению по статье двести пятой. Выводы о виновности подсудимого носят предположительный характер. Смертельное ранение животному, представляющему общественную опасность, было нанесено предметом, не представляющим опасности для окружающих, а обвиняемый не превысил пределов необходимой самообороны…
Макс пропускал слова судьи мимо ушей, смотрел в окно, на золотые ветки тополя за давно не мытым стеклом. Он чувствовал себя уже не игрушкой, а жуком, муравьем или тому подобной мелкой тварью. Она бежит по гладкому столу, а кто-то сверху разглядывает ее, раздумывая, прихлопнуть или пощадить?
Не обнаружено, значит. А «макаров» куда делся, а пули?
– На основании вышеизложенного суд постановил: по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного статьей двести пятой Уголовного кодекса, признать невиновным и оправдать его в связи с непричастностью к совершению преступления. Меру пресечения – содержание под стражей Добровольского – отменить, освободить его в зале суда. Добровольский имеет право на реабилитацию, а также право на возмещение имущественного и морального вреда в порядке, предусмотренном законом. Вещественные доказательства – отвертку – хранить при деле.
«А это еще зачем?» – Мысль была глупее некуда, но, кроме нее, в голову ничего не приходило.
Открылась клетка, конвой моментально свалил, свидетель выскочил из зала следом за ним, судьи и след простыл. Осталась только адвокатша.
Она заглянула в открытую дверцу, улыбнулась и поманила Макса к себе. Он вышел, плохо соображая, что сейчас такое произошло и вообще как это называется, а адвокатша уже жала ему руку.
– Поздравляю, Максим Сергеевич, вы на свободе. Видите, я же говорила!..
– Что это значит? – перебил ее Макс. – Вы же понимаете, что тут нечисто.
Женщина перестала улыбаться, зачем-то оглянулась.
– У вас очень сильный ангел-хранитель, – не глядя на Макса, проговорила она. – Просто Терминатор, я бы сказала. Не забудьте поставить ему свечку. Насчет реабилитации – подойдите ко мне на следующей неделе, я проконсультирую вас о порядке подачи заявления. – И была такова, точно под землю провалилась.
Макс остался один.
Он старался ни о чем не думать, принимал все как должное, лишь гадал, когда же его дернут обратно: в коридоре, на лестнице или уже во дворе?
