Евгений Сухов - Делу конец – сроку начало
— А почему у вас разбита витрина?
Девушка только отмахнулась:
— Даже не знаю. До того ли!
— Ладно… Поподробнее, пожалуйста, расскажите, как он выглядел.
— Сейчас, соберусь, — нервно потерла она пальцами виски.
— Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь. Главное, чтобы вы ничего не пропустили. Важна любая мелочь, — как можно мягче сказал Шевцов. — Выпейте водички, успокойтесь.
В помещение бара вошел Балашин. Как всегда, он был озабочен и очень огорчен. С такой физиономией уместно ходить на поминки. Но дело свое он знал крепко и едва ли не ползал на коленях, совершая нужные замеры. Эксперт умел работать и делал это с таким чувством, словно находился в помещении наедине с покойником.
Девушка взяла со стойки бутылку с водкой, лихо плеснула в высокую рюмку и тремя глотками, как если бы это была обыкновенная минералка, выпила до капли, не поморщившись.
— Как будто ничего особенного, — голос ее зазвучал спокойнее. — Немного выше среднего роста. Худой немного. Шатен. Да у меня не было времени его разглядывать, — махнула она рукой. — Запомнилось то, что взгляд у него неподвижный, словно он проглотить меня хотел.
— Во что он был одет?
В душу Шевцова неприятными и скользкими нитями, подобно щупальцам гидры, вползли первые подозрения.
— Костюм у него был темно-серый в белую полоску, — уверенно сказала продавщица. — Очень дорогой. Немецкий. На днях точно такой же моя сестра своему мужу купила на день рождения.
Майор Шевцов невольно улыбнулся: если это действительно Куликов, то он не изменяет своим привычкам. Помнится, в их последнюю встречу на нем был такой же костюм. Странно, что он решил его надеть, ведь он пропах стенами следственного изолятора.
Шевцов порылся в карманах, достал записную книжку, в которую было вложено несколько фотографий, и, вытащив одну из них, протянул девушке.
— Вам случайно не знаком этот человек?
Девушка осторожно взяла снимок из пальцев Шевцова, и глаза ее мгновенно налились ужасом.
— Он самый! Так вы его уже поймали?!
Теперь в голосе девушки прозвучали нотки уважения. На ее лице было написано: «Кто бы мог подумать, что в милиции работают такие Пинкертоны».
— Пока еще нет, — спрятал фотографию майор. — Но можете не сомневаться, поймаем. Вы не заметили, может быть, его кто-то ожидал на улице?
Она наморщила свой крохотный носик и честно призналась:
— Не заметила.
— Если что-нибудь вспомните, позвоните мне, пожалуйста, вот по этому телефону, — черкнув, он вырвал листок из блокнота.
— Непременно позвоню.
Эксперт Балашин, всматриваясь в рану покойного, унылым голосом вещал:
— …отверстие круглое, ровное. Заметны вкрапления. Скорее всего следы пороха. — Рядом сидела девушка лет двадцати и аккуратным ровным почерком записывала наблюдения Балашина. На лице полнейшая непроницаемость. Она была стажеркой у Кирилла Олеговича, который использовал ее на всю катушку. Возможно, вне работы она была задорной хохотушкой, но чувствовалось, что от учителя она не только набирается навыков в работе, но и точно копирует линию поведения — тот умел держаться с равнодушной холодностью, будто его окружали сплошные покойники.
— Опять трудитесь? — подошел Шевцов и чуть тиснул протянутую руку.
— Глупости! Все больше развлекаюсь, — убедительно заверил Балашин с кислым выражением на лице.
— Ну-ну.
— Просто я люблю выезжать по ночам к покойникам, особенно мне нравится, когда это происходит во время званого ужина. И еще лучше, если несчастных будет двое или, скажем, трое. Сегодня у меня как раз такой великолепный день, отсюда мне надо будет ехать еще в одно местечко, там вроде обнаружилась парочка трупов. И совсем замечательно, что во всей Москве не нашлось ни одного эксперта, чтобы обследовать эту пару жмуриков. Взгляды начальства почему-то всегда устремляются в мою сторону. Радость от предвкушения настоящей работы была настолько велика, что на место убийства я решил захватить и вот это очаровательное создание, — показал взглядом эксперт на девушку, которая выглядела очень серьезной и взирала на разговаривающих с таким интересом, словно хотела на лбу у каждого разглядеть пулевое отверстие.
— И куда вы собираетесь дальше? — с сочувствием поинтересовался Шевцов, продолжая смотреть на девушку. Помощница Балашина была хорошенькой. Кроме ровных ножек, она имела еще аппетитную грудь, а тонкие длинные пальцы были предназначены для того, чтобы вручать Адаму греховное яблоко. И уж совсем не для того, чтобы распахивать сомкнутые веки покойников и констатировать преждевременную смерть.
— В магазин на Смоленской.
Шевцов задумался. Это было совсем рядом, и от догадки внутри у него все похолодело.
— Значит, там тоже покойники?
— Да. Один.
— А в какое время там произошло убийство, случайно не знаешь?
Голос Шевцова прозвучал несколько взволнованно. Балашин посмотрел на майора с некоторым укором, как если бы тот принялся распевать похабные частушки в помещении морга.
— Послушай, Вадим, я не занимаюсь расследованием, мое дело трупы, повреждения, пороховая гарь и прочие неприятные вещи. — Кирилл Олегович был явно не в настроении и, видно, с тоской вспоминал о том, что на столе им был оставлен домашний пирог, а в чашке остывал сладкий чай с лимоном. — Мое дело вскрывать, потом зашивать. А ваше дело анализировать, строить версии. — Он посмотрел на стажерку (Шевцов не без улыбки подумал о том, что покойники у него вызывают куда больший интерес) и сообщил: — Пожалуй, на этом все.
— Вы куда сейчас едете?
— Разумеется, на Смоленскую.
— Мы вас подвезем, нам по пути.
— Не буду возражать. В компании как-то веселее.
Оказавшись между капитаном и майором, девушка не выглядела снежной королевой, и теперь было понятно, что, кроме работы, ей интересны обычные здоровые мужчины с чувством юмора. За бойкими разговорами время пролетело мгновенно.
— Приехали! — объявил Алексей со злорадством, подрулив к магазину, где наблюдалась примерно та же картина: место преступления огорожено лентой, вот только убитый в этот раз лежал, подломив под себя руки.
Шофер бесстыже пялился на девушку и мечтал о том, что, как только господа офицеры скроются по своим служебным надобностям, он непременно попробует углубить знакомство. Губы Алексея капризно дернулись, когда майор, подав руку стажерке, помог ей выбраться из служебного «уазика». Начальство всегда слизывает пенки.
Шевцов подошел к лейтенанту, молча тосковавшему в оцеплении, и поинтересовался:
— Кто здесь свидетели?
— Они находятся в магазине, товарищ майор, их несколько человек.
— Ладно, посмотрим, что там произошло, — поднялся по ступенькам Шевцов.
Следом торопился Алексей. Видно, сержант не в полной мере получил порцию страшилок. Приподняв покрывало на покойнике, он посмотрел в лицо убитого — судя по его сморщившейся физиономии, это было не самое приятное зрелище.
В магазине царило уныние. Молодая продавщица сидела за столиком и что-то объясняла сердитому мужчине. С первого взгляда в нем можно было угадать хозяина заведения. Рядом, за соседним столиком, сидел старик и всем своим видом показывал, что в три часа ночи его место в пансионате для престарелых, но уж никак не в центре Москвы, в качестве свидетеля. Компанию ему составлял мужчина средних лет с красным лицом, перед ним на небольшом пластиковом подносе стояла бутылка недорогого вина. Было похоже, что он единственный человек, довольный произошедшими событиями, и с его лица не сползала довольная улыбка. Можно было, никуда не торопясь, распить бутылочку винца и знать при этом, что не встретишь недоброжелательного взгляда продавца из-за того, что принес угощение с собой.
— Что здесь произошло? — подошел Шевцов к продавщице.
— Я хозяин заведения, — чуть выступил вперед сердитый мужчина.
— Вы были при случившемся?
— У меня три такие точки, я находился в другом месте.
Шевцов попытался скрыть возникшую неприязнь и проговорил, чуть растягивая слова:
— Я позже возьму ваши объяснения. А сейчас дайте мне поработать.
Мужчина предупредительно выставил ладони вверх и покинул торговый зал.
За соседним столиком сержант уже брал показания (инициативная смена растет, черт возьми!). И краснощекий дядька, радовавшийся нечаянному развлечению, размахивал руками, описывая произошедшую сцену.
— Так что все-таки здесь случилось? — спросил Шевцов у продавщицы.
— Понимаете, преступник зашел в магазин и попросил спички. Очередь была небольшой, и люди начали возмущаться…
— Ага, понимаю, сначала ему нужны были сигареты, потом он попросил спички. Нечем, значит, было прикурить.
— Что вы сказали? — растерянно произнесла работница бутика.
