Картер Браун - Том 21. Кто убил доктора Секса? Бичеватель. Счастливый год для карлика. Леди-призрак

— Судя по моему нынешнему состоянию, — сказал я, — ты не одну из своих партнерш стерла в порошок, да что там в порошок — в пыль!

— Ничего не могу с этим поделать. — Она приподнялась и села. Затем принялась самозабвенно ласкать свои груди. — Но у меня это всегда получается лучше, когда есть аудитория.

— Вот что я называю чертовски прекрасным шоу! — послышался у меня за спиной мужской голос. — Не жеманное притворство двух девок, а настоящая жестокая животная похоть. Истинное наслаждение!

Я взглянул через плечо и увидел Чарли Стрэттона, дружески улыбавшегося мне, а также пушку в его руке, направленную прямо на меня.

— Да, это ваша пушка, приятель, — сказал он. — Но это вовсе не значит, что вам не надо одеваться.

Глава 9

Я оделся. Сильвия тоже оделась, натянув на себя то же самое кобальто-голубое платье и застегнув на спине «молнию». Потом она подняла свои бледно-голубые трусики и, скомкав их в руке, бросила этот мягкий клубочек в меня.

— Подарок на память, — сказала она. — Примите с нелюбовью.

Я не стал их ловить, и они упали к моим ногам. На лице у Чарли Стрэттона по-прежнему сияла дружелюбная улыбка, и пушка в его руке все так же была нацелена прямо мне в живот.

— Звони Эдди, — сказал он. — Скажи ему, что одна посылочка готова и дожидается отправки.

— Конечно, — сказала Сильвия и отправилась к телефону.

— Я уже был здесь до того, как вы приехали, — сказал Стрэттон. — По правде сказать, большая часть из того, что здесь происходило, была чрезвычайно скучна. Вы даже не представляете себе, насколько банален был ваш разговор за обедом.

— Не возражаете, если я налью себе выпить? — спросил я его.

— Как нехорошо с вашей стороны, Холман, задавать подобные вопросы. — Он укоризненно покачал головой. — Я имею в виду, что всем нам здесь хорошо известно, что вы умеете выделывать с бутылками. Как я слышал, бедный Олсен все еще не пришел в себя. Что явно не улучшило настроения Эдди.

Тем временем вернулась Сильвия и сообщила:

— Эдди сейчас будет. Или пришлет кого-нибудь вместо себя разобраться с этим дельцем. Он еще не решил кого.

— Налей своему запоздалому гостю выпить, — сказал Стрэттон. — Что вы предпочитаете, Холман?

— Бурбон со льдом.

— Это четко укладывается в ваш имидж.

Сильвия подошла к бару и стала готовить напиток.

Разговаривая с ней, Стрэттон все еще внимательно следил за мной.

— Я был вознагражден, конечно, — сказал он. — Я хотел сказать, что все эти прятки и подслушивания окупились с лихвой! Но вот какой вопрос меня занимает. Сильвия, дорогая, зачем был нужен такой неожиданно бурный секс?

Сильвия улыбнулась ему:

— Ну, я думала, что ты оценишь это, Чарли, и, возможно, это зрелище как-то поможет тебе скрасить унылый вечер. Кроме того, тебе же известно, что я — эксгибиционистка.

— На этой пленке это ясно видно, — сказал он. — Как я жалел, что сегодня вечером при мне не было камеры! Это был один из самых лучших твоих эпизодов, моя дорогая.

— Все, что случилось, объясняется тем, как он обошелся с Олсеном, — сказала она. — Это порождение насилия. Мне было любопытно, как это насилие проявляет себя, вырвавшись на свободу. Конкретно в сексе, конечно.

Они беседовали так, словно меня вовсе здесь не было. Сильвия приготовила мне напиток и взяла бокал в руку.

— Передай ему бокал не подходя вплотную, — сказал Стрэттон. — Помните, Холман, «пока живу — надеюсь»? Но я непременно застрелю вас, если вы попытаетесь что-либо сделать.

Сильвия приблизилась ко мне на почтительное расстояние и протянула бокал. Я принял его и пригубил. Бурбон был хороший и, возможно, последний.

— По-моему, это называется уйти с почетом, Холман, — заметил Стрэттон между прочим.

— Глория Ла Верн и Элисон Вейл — одно и то же лицо, верно? — спросил я.

— Это представляется очевидным до банальности выводом, — сказал он. — Но вы ведь и сами, Холман, — человек банальный. Лишь жестокость и кровожадность, и, как я подозреваю, ни тени интеллекта.

— Я не думаю, что могу позволить себе и дальше торчать здесь, — объявила Сильвия. — У меня саднят самые интимные места, и я совершенно без сил. Пойду-ка приму душ, припудрю ссадины и отправлюсь спать.

— Как вам угодно, моя дорогая. — Стрэттон одарил ее лучезарной улыбкой.

— Прощайте, Холман, — сказала она с холодной улыбкой. — В следующий раз, когда я буду заниматься этим с женщиной, я, возможно, вспомню вас и от души посмеюсь.

— А всего-то нужно — прикончить и похоронить Эдди. И все тогда смогут вернуться к своей привычной жизни и получать удовольствие, — сказал я. — Подумайте над этим.

— Нет, спасибо. — Она громко зевнула. — Я сейчас слишком устала, чтобы о чем-то думать. Пока, Чарли. Ну а вас, Холман, я уже больше никогда не увижу.

Когда она покидала комнату, в какой-то момент тонкий шелк платья облепил ее круглый зад, слишком отчетливо обозначив великолепные формы. Этот прощальный жест уязвил меня больше, чем все сказанные ею в мой адрес слова.

— А что вы конкретно имели в виду, Холман? — осведомился Стрэттон после того, как она ушла.

— О чем это вы?

— Цитирую: «Всего-то нужно — прикончить и похоронить Эдди. И все тогда смогут вернуться к своей привычной жизни и получать удовольствие».

— Я имел в виду то, что сказал. Эдди стоит за всем, что случилось, верно? Вы хотели чего-то — Эдди это организовал. Дуэйн Ларсен пожелал избавиться от жены-лесбиянки — Эдди помог ему. И тем самым получил возможность шантажировать Дуэйна. Он регулярно поставляет путанок Дуэйну независимо от того, нужны они ему или нет, а Дуэйн платит шестьсот долларов в неделю за привилегию иметь в своем доме постоянного шпиона.

— Дуэйн никогда не отличался сообразительностью, — сказал Стрэттон.

— А насколько сообразительны были вы, Чарли? — насмешливо спросил я. — Вы хотели избавиться от вашего партнера, Лу Эшбери, и Эдди помог вам в этом. В обмен на что? На поддержку его предприятия «Медиа». Я догадываюсь, что предприятие это убыточное и было убыточным всегда. Единственным процветающим является его бизнес с девочками. А сколько вы имеете с этого? Большой жирный ноль, я полагаю.

Мускулы на лице Стрэттона напряглись.

— Я вынужден признать, что вы правы в ваших рассуждениях, — сказал он почти официальным тоном. — Я ничего не получаю с его бизнеса по прокату девочек. А «Медиа» — вообще провальный проект. Одна аренда площадей, которые они занимают… А какой штат сотрудников!

— Эдди ходил гоголем, имея при себе огромную дубинку по имени Олсен, — сказал я. — Но прошлой ночью он лишился этой дубинки. Если вы хотите избавиться от его ярма, Чарли, сейчас самое время.

— Вы ведь не можете рассчитывать на мое доверие к вам, Холман, — сказал он. — Если даже вам каким-то образом удалось бы избавить нас от Эдди, ничто не помешает вам потом пойти в полицию и сообщить об Эшбери.

— Я — реалист, Чарли. Теперь, по прошествии столь длительного времени, никто не сможет доказать, при каких обстоятельствах погиб ваш партнер. К тому же у вас имеется юридически оформленное заключение следователя. Единственный способ что-либо доказать — это письменное признание с подписью. Но разве будет писать признание Эдди? Или вы?

— Я уловил вашу мысль, — пробормотал он. — Что вы предлагаете?

— У вас есть свое оружие?

- В боковом кармане.

— Отдайте мне мой револьвер, я его спрячу. Когда появится Эдди, вы будете держать меня на мушке своего.

— Предположим, он пришлет кого-нибудь другого?

— Тогда я заставлю того, кто прибудет, отвезти меня к Эдди. Я обладаю отличной способностью убеждать, когда у меня в руке револьвер.

— Предположим, вы просто дурачите меня, Холман. Я отдам вам ваш револьвер, и вы тут же наставите его на меня. Потом позвоните в полицию.

— Какого черта я скажу полиции? — заорал я. — Что я трахался здесь на полу с хозяйкой дома, а потом обнаружил соглядатая?

Его светло-голубые глаза пытливо вглядывались в мое лицо.

— Наверное, вы правы, — сказал он. — Что бы вы ни сказали полиции, все будет выглядеть огульными и беспочвенными обвинениями.

— У нас, должно быть, совсем уже не остается времени, Чарли. Эдди или кто-то по его поручению прибудет с минуты на минуту.

— Ваши слова звучат довольно убедительно, Холман. Я сейчас пытаюсь припомнить, что на самом деле интересует вас во всей этой истории.

— Элисон Вейл, — сказал я. — Я должен найти ее и устранить препятствие, мешающее ей сняться в телерекламе. Не обязательно в том порядке, в каком я это изложил, именно такую задачу мне предстоит решить.

— И заставить Глорию Ла Верн исчезнуть навсегда? — Он холодно улыбнулся мне. — Добиться этого будет намного сложнее, чем вы думаете, Холман.