Картер Браун - ПСС. т.9 Неуловимая Фламини
— Буду честен с тобой, приятель, — сказал я. — Я бы с большой радостью прикончил тебя. Но мне нужно сначала кое-что узнать. Если будешь хорошо себя вести, я, глядишь, и передумаю. Так ты помнишь, когда вы сотворили свой шедевр с Бонни и Трисией Камерон? — Я чуть-чуть ослабил давление ноги, чтобы он мог говорить.
— Около трех недель назад, — пробулькал он.
Это согласовывалось со словами Маризы.
— Что потом стало с Трисией?
— Мы отпустили ее.
— Шутки в сторону! — Я снова придавил его горло.
— Клянусь! — завопил он. — Мы сняли фильм — страховку против ее папаши и против нее самой. А больше она нам была не нужна.
— И куда же вы ее отпустили? — настаивал я.
— Она хотела только одного: поскорее выбраться из Лос-Анджелеса и никогда не возвращаться обратно, — торопливо прохрипел он. — Мы купили ей билет на самолет до Нью-Йорка и дали сотню долларов.
— Ты занялся благотворительностью? — не поверил я.
Он попытался помотать головой.
— Мы заставили ее подписать контракт. Обычный контракт: что она участвовала в съемках добровольно и получила вознаграждение.
— Сколько вы сделали копий этого фильма?
Вытаращенные глаза секунду смотрели на меня непонимающе.
— Одну, конечно. Я же сказал, это просто для страховки.
— И где же она?
— Дэнни держал ее в студии.
— Трисия действительно села на самолет?
— Стопроцентно. Мы с Бонни отвезли ее в аэропорт и проследили, чтобы она поднялась на борт. Мы даже дождались, пока самолет взлетел, потому что нам тоже чертовски хотелось удостовериться, что она не передумала.
— А что с ней произошло в Нью-Йорке?
— Да откуда же мне знать! — тонким голосом заорал он. — Вы что, думаете, она мне открытку прислала?
— Она говорила, что собирается там делать?
— У нее там есть подруга, — вяло прохныкал он. — Кажется, вместе учились в колледже. Она собиралась пожить у нее.
— Имя?
— Она не называла имени. Вы что, думаете, мы с ней дружески поболтали после того, что произошло?
Я неохотно убрал ногу. Врал ли он или говорил правду — как узнать? Билл хрипло прочистил горло и начал бережно его массировать. На прощанье я с наслаждением наступил на его очки и каблуком растер в порошок тонированные стекла.
— Эй, детка, — подошел я к изможденной девице в зеленой хламиде, — у меня для тебя большая новость. Вилсон хочет снять тебя в главной роли в новом порношедевре.
— Нет, спасибо, — холодно ответила она. — Больше не хочу.
— С катушек слечу! — пробормотал я.
— Это всего одна катушка, — отвернувшись, пояснила она.
Сломанным человеком побрел я к своей машине.
Мариза встретила меня радостно. Было около пяти часов. Ее панбархатное платьице чуть не сверкало, словно только что из срочной химчистки. Тщательно расчесанные золотые локоны мягко светились.
— Я приготовлю что-нибудь выпить, — предложила она, как только я вошел в гостиную. — А ты сядь и расскажи мне, как прошел день.
Она зашла за стойку, а я сел на один из табуретов, почувствовав себя несколько не в своей тарелке.
— А как прошел твой день? — спросил я.
— Кошмар! — Она закатила глаза. — Сразу же как ты уехал, явились Вилсон и Бридже. Я не стала открывать, тогда они попытались взломать заднюю дверь. Вилсон притащил двуствольный дробовик, а Бридже хотел бросить в меня гранату.
Я внимательно осмотрел комнату.
— Что-то не заметно больших разрушений.
— Я им показала, — самодовольно улыбнулась она. — Я выхватила у Билла дробовик, один заряд всадила ему промеж глаз, а другой — Бриджсу в грудь. Он даже не успел выдернуть чеку.
— На улице все чисто. Куда ты дела трупы, а?
— Я зарыла их в подвале, — удовлетворенно ответила она.
— У меня нет подвала.
— Я это уже поняла! — Она мрачно покачала головой. — Столько пришлось копать! Умираю от усталости!
Я попробовал на язык свой бурбон.
— Ну как? — полюбопытствовала она.
— Потрясающе! — ответил я. — У тебя талант на ледяные кубики.
— А как у тебя дела?
— Отвратительно. А поесть ты что-нибудь приготовила?
— Бифштекс. Я подумала, что тебе захочется разнообразия.
— Отлично. — Я отхлебнул еще. — А после обеда мы пойдем в гости.
— К кому?
— К твоему отцу.
Она резко замотала головой.
— Я не пойду!
— Тебе это будет интересно. Я гарантирую.
— Если я даже и пойду с тобой, — упиралась она, — то там не останусь.
— А кто тебя просит?
Синие глаза все еще заливало сомнение.
— Это в порядке воспитания?
— Никакого воспитания. Будешь просто сидеть и наслаждаться.
— Ну хорошо. — Она покрутила стакан. — На этот раз я тебе поверю.
— Сейчас позвоню и предупрежу, что мы придем.
Я пересек комнату и набрал номер.
— Резиденция Клода Варгаса, — ответили мне. — С вами говорит Гейл Коринф.
— Это что-то новенькое, — восхищенно произнес я. — Сексапильный дворецкий!
— Холман! — узнала она. — Ваш подростковый юмор ни с чем не перепутаешь.
— Я бы хотел увидеться с Варгасом — скажем, сегодня в восемь?
— Скорей всего, он к этому времени уже вернется. — Она не скрывала любопытства. — Это важно?
— Думаю, да.
— Мариза?
— Именно так.
— Я собиралась сегодня в театр, но, пожалуй, мне лучше остаться. Вы не возражаете?
— Нет, зачем же мне возражать! — непринужденно ответил я. — Кроме того, это избавит нас от необходимости разыскивать подслушивающие устройства, верно?
Она с грохотом положила трубку. Я вернулся к бару и взял свой стакан.
— Нетрудно догадаться, — холодно посмотрела на меня Мариза, — ты говорил с этой ведьмой Коринф, да?
— Да, — согласился я. — Помнишь, ты вчера рассказывала мне о том, как Трисия Камерон пришла на студию с Биллом Вилсоном?
— Помню, — насторожилась она, — и что?
— Расскажи мне еще раз, — попросил я.
— Зачем? — еще больше насторожилась она.
— Потому что мне кажется, что ты допустила некоторые неточности в первый раз.
Она слегка покраснела.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты говорила — я цитирую, — будто у тебя создалось впечатление, что она не хотела сниматься, но не знала, как отказаться.
— Верно, — кивнула она. — И что?
— А то, что все происходило вовсе не так. Как я понимаю, девушка смертельно испугалась, но они не позволили ей отказаться.
— Ладно! — Она залпом прикончила свой стакан и враждебно посмотрела на меня. — Ты все правильно понял. Бедная девочка чуть не умирала от страха. Когда Бонни содрала с нее одежду, она упала на колени, умоляя отпустить ее. Но они только смеялись.
— А ты что делала?
— А что я могла? — Она в отчаянии пожала плечами. — Если бы я начала с ними спорить, они избили бы меня. Билл велел мне катиться ко всем чертям. Я так и сделала.
— А потом?
— Я вернулась в свой поганый отель.
— Как это ты ничего не могла? — Я смотрел на нее в упор. — А позвонить в полицию и все рассказать? Они бы приехали и прекратили этот кошмар. Тебе даже не пришлось бы называть своего имени!
— Ну а если бы я это сделала, — огрызнулась она, — что бы стало со мной?
Я не сразу понял. А когда понял, то не сразу поверил.
— Ты имеешь в виду, — осторожно произнес я, — что, если бы полиция их разогнала, ты осталась бы без работы?
— Может, это не лучший способ зарабатывать на жизнь, — пожала она плечами, — но я другого не имею.
— Нет, давай разберемся, — пробормотал я. — Если называть вещи своими именами, то, значит, ты предпочла, чтобы Трисию Камерон изнасиловали перед камерой, чем рискнуть потерять свое паршивое занятие?
— Именно так, святоша поганый! — взвизгнула она. — Ты правильно вчера сказал. Я родилась шлюхой! Я не умею и не желаю зарабатывать по-другому! — Она искривила губы в ядовитой ухмылке. — Может быть, я бы повнимательней прислушалась к твоим проповедям, если бы не помнила, как усердно ты меня соблазнял прошлой ночью!
— Похоже, ты права, — ретировался я. — Сделай еще порцию, а?
— Ладно. — Она забрала у меня стакан. — Если тебе интересно, все случилось не совсем так. Я забилась в свою комнату и проплакала все глаза над Трисией, и над собой, и над всем этим поганым миром! Я ничего не сделала, потому что сама до смерти боялась. Они ведь могли убить меня, если бы я вызвала полицию. Я не посмела так рисковать.
— У каждого свои недостатки, — вздохнул я, — только у меня их нет, поэтому я имею право проповедовать. Знаешь, что я тебе скажу? Где-то час назад я явился к Биллу Вилсону, убедился, что он сидит и не чует беды, так что бояться мне нечего, и с наслаждением избил его до полусмерти. Самое неприятное, что пришлось остановиться. О, я был в тоске! Я бы с удовольствием продолжал выбивать из него дух. — Я пожал плечами. — А так всем известно, что я противник насилия.
